Лев Рохлин: Сменить хозяина Кремля - Александр Волков

Рохлин видел, что все проблемы имеют один корень — власть не желает заниматься обороноспособностью государства. Хуже другое, она способствует разрушению Вооруженных Сил, а все остальное лишь производное от этого. Поэтому генерал «без стеснения» начал об этом говорить в Госдуме, писать письма в правительство, в администрацию президента. Невольно его запросы указывали на причины бед военнослужащих. Вот одно из характерных обращений Рохлина на имя Генерального прокурора Юрия Скуратова.

«Мной получена информация о факте самоубийства капитана Битюкова Владимира Викторовича (родился 24 мая 1953 года), проходившего службу в в/ч 95846. Судя по предоставленной информации, самоубийство явилось следствием систематической невыплаты денежного содержания — единственного законного источника существования военнослужащих. По сути, в отношении потерпевшего (Битюкова В.В.) имели место преступные действия, которые причинили ему физические и психические страдания, в частности, его и его семью лишили средств к существованию. По мнению многих депутатов Комитета по обороне, данный факт соответствует признакам преступления статьи 110 УК РФ «Доведение до самоубийства».

Прошу Вас принять надлежащие меры к возбуждению уголовного дела по данному факту доведения до самоубийства капитана Битюкова В.В. и о результатах сообщить в Комитет по обороне Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации».

Рохлин с болью воспринимал информацию о фактах самоубийства офицеров. Стискивая от ненависти зубы, он нередко говорил: «Летчик застрелился. Зачем? Если решил расстаться с жизнью, то мог бы найти для своего самолета «правильную» цель. Это бы заставило «их» задуматься!».

По данным Комитета Госдумы по обороне, в конце 90-х каждый год от пятисот до шестисот военнослужащих кончали жизнь самоубийством. Причина одна— нечем кормить семью. Нет перспектив в службе, в жизни — вот до чего довела их политика Ельцина. Об этом и писал Рохлин чиновникам. Но из Кремля получал лишь пустые отписки, никто на слова председателя Комитета по обороне не реагировал. И тогда Рохлин обратился к Верховному Главнокомандующему с просьбой принять его с докладом. Ельцин, кое-как избравшийся на второй срок, лишь отмахнулся от депутата, как от надоедливой мухи. Не царское дело слушать всех, кто к тебе желает попасть с докладом. Министры, да что министры, Генпрокурор месяцами ждет аудиенции…

Тогда Рохлин пишет докладную записку в Совет безопасности, где подробно расставляет все точки над «i». Безрезультатно — все занимаются «высокой» политикой.

Следующая попытка пробить брешь в чиновничьем безразличии — личный разговор с председателем правительства. Черномырдин выслушал Льва Яковлевича без интереса, документы взял, пообещал помочь, но слово, как всегда, не сдержал. И Рохлин понял: плевала власть на проблемы Вооруженных Сил, военных и на настырного депутата. Но генерал не тот человек, который молча утрется и отойдет в сторону. Он заставит себя слушать любой ценой. Тем более, ситуация для него предельно упростилась — враг определен. Дальше все, как в Боевом уставе, все, как на войне, — оценка обстановки, сил, средств, методов борьбы. Вот тогда и было им написано Открытое обращение генерала к Верховному Главнокомандующему и военнослужащим. 20 июня 1997 года — дата начала большого похода Льва Рохлина на президента России Ельцина и созданную им бюрократическую систему управления страной. Но какой же генерал без войск? Его армией должно стать задуманное им Движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки».

Работа закипела. Рохлин оперативно создал штаб и организационный комитет по подготовке съезда нового общественного объединения. В его состав вошли представители более 30 общественных организаций военнослужащих, ветеранов, профсоюзов ВПК и гражданского персонала Вооруженных Сил, видные ученые, руководители оборонных предприятий, казачество. 20 июля 1997 года состоялось первое расширенное заседание оргкомитета, в котором приняло участие около 300 человек. Здесь же было поддержано предложение Рохлина об образовании общественного движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки». Как говорится, не откладывая дело в долгий ящик, была назначена дата проведения Учредительного съезда Движения— 20 сентября 1997 года. Срокй выделены неимоверно жесткие — два месяца. Создать общероссийскую оппозиционную организацию за это время просто немыслимо, но генерал уверен: справится. Себя загонит, людям не даст ни дня отдыха, но результат будет достигнут. В этом весь Рохлин…

ПОЛЕТЕЛИ!

Я уже упоминал в начале книги, как сам оказался в команде Рохлина. В общем-то, случайно, прочитав то самое Обращение. Улетая в командировку, в лифте Госдумы он поручает мне к его приезду подготовить пресс-конференцию. Она состоялась в Доме журналиста 4 августа 1997 года. Это оказалось знаковым мероприятием. Дело в том, что накануне Ельцин впервые публично отреагировал на выступления Льва Яковлевича и перед телекамерами, краснея от душившей злобы, заявил: «Рохлиных мы сметем!». Это возбудило сильнейший интерес прессы — силком тащить на встречу с генералом никого не пришлось.

В большом зале, как говорится, яблоку негде было упасть. Камеры стояли везде, где только можно приткнуться. Иностранная пресса, наши, приезжие из глубинки корреспонденты находились в возбуждении. Выслушав непривычные для военного человека слова о несогласии с действиями Верховного Главнокомандующего, Рохлина засыпали вопросами. Три часа не отпускали генерала. Когда пресс-конференция закончилась, довольный результатом Лев Яковлевич пожал мне руку и сказал:

— Через неделю летим опять. Надо будет охватить регионов двадцать. Лучше тридцать. Летишь со мной. Готовься.

Вылетали из Быково на Як-40. Самолетик уютный, оборудованный несколькими диванами и креслами. Не рейсовый. Оказалось, что дали его Рохлину генералы от оборонки, увидевшие во Льве Яковлевиче надежду на восстановление загубленной военной промышленности. Пролетали в сутки два, а иногда и три региона. Программа жесткая: приземлились — ив зал, к людям, уже ожидавшим его. После двухчасового общения Рохлина с пришедшими на встречу переходили к разговору с активом о создании первичной региональной организации Движения в поддержку армии, назначении руководителя. Тут же передавалась необходимая литература, инструкции.

Бывало, что власти отказывались принимать самолет. Прилетаем, а пилотам сообщают, что полосы заняты. Генерал дает команду: «Сажайте на грунт!». Несколько напряженных минут, тряска по ухабам, сердце молотом стучит в груди, смотрю на Рохлина и вижу его уверенный поворот головы. Значит, будет все в порядке. Еще несколько минут, и мы спускаемся по трапу на траву. К самолету через пустые взлетно-посадочные полосы едут машины встречающих…