В гору - Анна Оттовна Саксе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Машина переехала через временный мост, построенный рядом со сгоревшим. За рекой начинался более оживленный район, здесь сохранились жилые дома. Встречные с любопытством смотрели на девушек, сидевших между военными. Эльза узнавала некоторых прохожих и здоровалась. Те удивленно останавливались и смотрели вслед, словно не узнавали.
И вот она увидела того, кого так боялась встретить. Она увидела Артура. Он шел по обочине дороги, понурив голову, шляпа съехала на затылок, потертое пальто было расстегнуто. Он пытался ступать твердо и прямо, но то одна, то другая нога отклонялась в сторону, увлекая за собою его стройную фигуру. Артур был пьян.
Когда машина с ним поравнялась, он посмотрел на нее пустыми глазами и его взгляд тупо скользнул вниз. Потом его словно осенила внезапная вспышка воспоминаний, он стремительно повернулся и посмотрел вслед машине, сбавлявшей скорость. Эльза видела, как он, должно быть, не поверив себе, вяло махнул рукой и хотел уже поплестись дальше, но вдруг снова обернулся и стал смотреть на машину и замахал, словно делая знак, чтобы грузовик остановился. Как это ни неприятно было, но пришлось остановиться, так как Мирдза сказала, что они уже доехали до исполкома — их конечной цели.
Тепло простившись с военными, Эльза и Мирдза слезли.
— Приезжайте к нам к Октябрьским праздникам на фронт! — кричали им из машины.
— Тогда вы уже будете в Германии, а у нас нет заграничных паспортов, — пошутила Эльза.
— Хорошие девушки! — услышали они за собой.
Мирдза не повела Эльзу сразу в исполком, думая, что та хочет обождать своего мужа, поздороваться с ним. Но Эльзе казалось, что у нее земля горит под ногами, а воздух сгустился, как летом перед грозой. Она поговорит с Янсоном, скажет ему все — смелости у нее хватит, но ей угрожало это неприятное объяснение на улице, на глазах у людей, с пьяным человеком, которому нельзя дать понять взглядом, несколькими словами, что здесь не место ни для идиллической встречи двух любящих друг друга людей, ни для восстановления разорванных уз. Эльза схватила руку Мирдзы, крепко сдавила, впившись ногтями в ладонь.
— Мирдзинь, пойдем быстрее, — прошептала она, сжимая зубы.
— Ах, так, — наивно сказала Мирдза и стремительно увлекла Эльзу за собой по ступенькам.
В помещении исполнительного комитета, к счастью, не было посетителей. Там сидели лишь Зента и Ян Приеде, которого Эльза не знала. Зента бросила карандаш и кинулась обнимать подругу детства. Эльза целовала Зенту, слышала ее шумные выражения восторга, но слов не могла разобрать, — она настороженно посматривала на дверь — не откроется ли она, не войдет ли Артур.
— Зентынь, — попросила Эльза, — нет ли здесь какой-нибудь свободной комнаты? Хочу переодеться, запылилась в дороге, — наспех она ничего другого не могла придумать.
— Милая, я живу за городом, в своей старой халупке, — развела Зента руками. — Сейчас мы сбегаем на обед. Я для тебя даже баньку истоплю.
За окном мелькнула шляпа Артура, и сразу же на ступеньках послышались его неуверенные шаги, дрожащая рука открыла дверь, и он вошел.
— Не Эльза ли это приехала? — спросил он.
— Ну, конечно, она! — весело ответила Зента, не подозревая о переживаниях подруги. — Примите ее из моих рук, хотя она сначала хотела приготовиться к этому торжественному моменту.
— Эльзинь, Эльзинь, ты… ты… — запинался Янсон, приближаясь к Эльзе. — Как я тебя ждал!
— И пил, — резко перебила его Эльза.
— Да… это только так… от тоски… но не всегда… — оправдывался он. — Эльзинь, дорогая… — Он хотел ее обнять.
Эльза отступила и, защищаясь, подняла руки:
— Нет, чужие люди так не здороваются, — сказала она, отчеканивая каждый слог.
— Чужие… я чужой?.. ты чужая? — заикался Артур.
— Мы чужие, — ответила Эльза и удивилась, какое спокойствие, холодное, безразличное спокойствие овладело учащенно бившимся сердцем и разогнало прихлынувшую к мозгу кровь.
— Как же так, я ведь ждал тебя?.. — не унимался Артур.
— Ты сейчас в таком состоянии, что серьезно говорить с тобой нельзя, — твердо сказала Эльза. — Иди домой, проспись, а завтра поговорим обо всем.
— Иди домой?.. Пойдем домой, Эльзинь! Я привел в порядок твою комнатку… Твои вещи я зарыл в землю. Все уцелело… Теперь они опять сложены, как были. Ты увидишь… Я все помню, где что стояло.
— Это больше не моя комната, и я туда ногой не ступлю, — раздраженно воскликнула Эльза. — Прошу тебя, иди же! — она чувствовала, что жестока, но быть такой ее заставлял жалкий, несчастный вид Артура. Он стоял перед ней отчаявшийся и растерянно мял в руках шляпу, на осунувшемся лице не было ни кровинки.
Он был похож на человека, нуждающегося в помощи, в сильной руке, которая послужила бы ему опорой, а этой опорой могла быть только ее рука, никто другой спасти его не мог. Но тогда ей нужно пожертвовать собой — бросить Вилиса и всю эту полную горения новую жизнь, бурлящую вокруг нее; она должна свернуть с широкой дороги в гору — в узкий тупик. «Он ждет от меня жертв? — Эльза разжигала в себе гнев, чтобы освободиться от жалости. — Но какую жертву принес он сам? Подлизывался на пирушках к шуцманам, чтобы спокойно пережить войну. А там — милостивая судьба вернет любимую женщину. Пацифист ведь не может стать партизаном!»
— Эльза! Ты меня больше не любишь! — воскликнул Артур, вдруг поняв все. Он опустился на стул, голова упала на колени, и все тело начало вздрагивать от безудержных рыданий. Зента и Мирдза застыли, сбитые с толку, случайный свидетель всего этого Ян Приеде не знал, как поступить: уйти в свою комнату, закрыть двери канцелярии? Неожиданно для всех он подошел к Янсону и положил руку ему на плечо.
— Поднимитесь, Янсон, в мою комнату, — предложил он. — Как же так… Могут зайти люди.
Янсон встал и покорно пошел за Яном. Куда — ему было безразлично.
— Не любишь… ты меня не любишь… — уныло шептал он.
Эльза вздохнула. Почему здесь, подле нее, нет Вилиса, доброго, сильного человека, который одним взглядом, одной улыбкой
