Секретарь Королевского Отбора (СИ) - Рэйн Рина

— Совершенно. И вы, эссэр Рик, наша единственная надежда. Аби мне в этом призналась.

— Почему же она ничего не сказала сама? Хотя бы по связи. Мы всегда были добрыми коллегами и неплохими друзьями.

— Возможно, она стыдится этого. Предложение достаточно нескромно.

— Хм, глядя утренние новости с Отбора, лэста, я бы не сказал, что у нее с этим проблемы.

— Ах! Вы про танец! — Сератина передернула плечами. — Это просто недоразумение. Газетчики давят сок риндарии из ничего!

— Возможно… Но как же ее слова о том, что кто-то из принцев уже делает ей подарки?

— Но, эссэр, это не значит, что она рада им! Именно поэтому она и вспомнила о вас. Аби хочет уйти с Отбора. Но, кажется, кто-то из принцев решил сперва поразвлечься с самым верным кандидатом на выбывание. И это для нее большая проблема.

— Да, узнаю Аби, — он согласно кивнул и, достав из портмоне крупную купюру, заложил ее под белое блюдце, быстро стрельнув серо-зелеными глазами в сторону улыбающейся ему у стойки официантки. — Хорошо. Я помогу вам, лэста лэс Тайри. Вам и Аби.

— Это прекрасная новость. Вы — настоящий мужчина, эссэр Рик.

— Вашими молитвами. Позвольте откланяться?

— Ну, конечно!

На что он пожелал доброго дня и, выйдя из-за стола, направился прямиком к бару. Сератина задумчиво посмотрела ему вслед. Лишь бы из-за этой интрижки тот не пропустил сегодняшний вечер. Энабетт должна покинуть Отбор как можно скорее.

Вообще, она давно уже должна была быть казнена. Еще после первого этапа, когда Анниэла рассказала о ней герцогу. Но почему-то все пошло не так. И когда той ночью Энабетт вдруг вышла на связь с «радостной» новостью о контракте Невесты и приказе короля о наказании для всех, кто помог ей стать секретарем, Сератина чуть не выдала себя. И с тех пор жила как под взглядом дракона — никогда не знаешь, когда зверь выдохнет пламя.

И этому нужно было положить конец. Даже несмотря на то, что пока никто из обязанных знахарке людей так и не попал в тюрьму, а Энабетт так и не пришла к ней с вопросом, почему в деле о смерти ее семьи совсем не то, что ей рассказала любимая бабушка.

Хотя тут Сератина переживала зря. С последним девушка и не могла прийти. Ментальный приказ, запрятанный так глубоко, что только смертельная угроза могла помочь Энабетт побороть его, не только все эти годы не пускал ее на руины собственного дома, но не позволял даже спросить о тех днях у кого бы то ни было. Да она даже думать об этом не должна!

Потому что ей страшно знать правду.

Сератина об этом позаботилась. А скоро позаботится и о том, чтобы больше никто из принцев не мог назвать Энабетт невестой. И то, что не удалось сделать графу, будет сделано этим обаятельным блондином. Зелье-то он выпил. А Анниэла уже подготовила все остальное.

Старуха мелкими глотками допила чай. Недурной напиток и недурной план. Разве что-то может ему помешать?

— Читайте и смотрите последние новости! — вдруг громогласно заголосил вышагивающий по мостовой деревянный голем-глашатай, приковывая к себе взгляды прохожих и посетителей кафе. — Страшное убийство матери невесты! Убита жена виконта! Расследованием занимается королевская разведка!

Сератина медленно поставила пустую чашку на стол. Да, им определенно лучше поторопиться. Игра герцога набирала обороты.

***

Энабетт

Это было самое странное задание, какое я когда-либо выполняла. И хоть я никак не могла понять его смысл, исправно ходила за Аттором тенью. Все лучше, чем сидеть с анкетами невест. Глаза бы мои не видели всех этих красоток, желающих принцев в женихи.

А уйти по своим делам меня бы все равно никто не пустил. Не сейчас, когда на счету у неизвестного убийцы было уже две жертвы.

Поэтому пока начальник в сопровождении пожилого полноватого виконта-вдовца осматривал кабинет погибшей или знакомился с принадлежащей семье шумной фабрикой, ни на секунду не прекращающей работу, я записывала в выданный кем-то ежедневник все, что только могло прийти в голову по этому делу. Насколько ценны были эти сомнения, вопросы и идеи, я не знала. Но, судя по удовлетворенному выражению лица Аттора, с каким он время от времени бегло просматривал мои заметки, с заданием справлялась.

При этом переживать о случившемся мне было некогда. И если поначалу я еще была напугана, то скоро успокоилась. А все происходящее стало казаться просто экскурсией, в которой у меня был строгий, внимательный и очень терпеливый провожатый. И в этот раз он, в отличие от меня, точно понимал, что делает и зачем. Аттор был в своей стихии и словно знал, что нужно сказать, о чем напомнить и какие вопросы задать, чтобы мастера рассказали о кражах, а главный зельевар прямо при виконте признался, что последние пять лет был любовником его жены. К чести виконта, если его эти откровения и поразили, вида он не подал, а очаровательную рыжеволосую супругу оплакивал, кажется, искренне. Но забирать дочку с Отбора не захотел, а лишь просил не допустить новых жертв.

И мы продолжили расследование дальше.

***

Я с блаженством скинула узкие лакированные туфли, в которые зачем-то влезла еще с утра, и обессиленно вытянула гудящие от усталости ноги, рухнув в мягкое кресло. Через час полночь. Хотелось вырубиться и спать каждую секунду, отведенную мне на сон. Но столько нужно было еще сделать! И столько осознать…

Новостей было очень много. Из плохих — пресса слишком быстро узнала о случившемся с виконтессой и успела поставить на уши весь мир. А эксперты подтвердили самое худшее предположение, что мать Далии отравили тем же ядом, который убил принцессу. А так как на фабриках кристаллов наблюдения не было, то невозможно было узнать, кто же был в гостях у жертвы до нас. Да и все еще оставался шанс, что она убила себя сама.

Но были и хорошие новости.

О яде знали только в разведке. Эту информацию успели засекретить. И никто из газетчиков не узнал, что на счету пугающего убийцы уже две жертвы.

Вторая же новость была связана с графом Лэ Ррэком.

Уже по возвращению во дворец мне рассказали, что сразу после бала капитан был схвачен и отправлен под арест. И что им тут же занялись лекари, потому что собственная магия разрушала его изнутри. Те потратили весь день, но смогли отменить ментальный приказ, который кто-то очень опытный в менталистике закрепил на естественное желание.

То есть, кто-то мало того, что заметил, как в прошлое воскресенье граф, возглавлявший охрану пятого сектора, заинтересовался мной, а, точнее, моими ногами. Так еще использовал это для своих целей. И если бы лекари не смогли снять с него чары подчинения, то капитан сгорел бы заживо. Только вот кто именно, когда и как превратил его в обезумевшую марионетку, он вспомнить не мог. И это говорило о большой силе менталиста.

Я была рада, что граф пошел на поправку. Но меня до ужаса пугала эта ситуация. Кому и зачем понадобилось делать такое с графом? Неужели распорядителям Отбора, будь он неладен? Они так сильно хотели выставить меня вульгарной девицей? Или я что-то не знала?

И не связано ли это с тем, что бывший глава разведки и нынешний глава Отбора — одно и то же лицо? Узнал ли герцог меня? Догадался ли, кто я? И если да, то почему не выдал? Или — невеста принца неприкосновенна, и поэтому нужно сперва лишить меня этого статуса?

Поэтому я все-таки рассказала Аттору о сомнительных подарках от распорядителей. И ему это не понравилось. Он лично забрал их на исследование и предложил мне подумать о возможности переезда во дворцовые покои. Сперва я даже хотела согласиться, но потом вспомнила, что в Городе невест круглосуточное наблюдение, а распорядители, от которых мне, кажется, не стоит ждать ничего хорошего, живут как раз во дворце.

И уже на ночь мне напомнили, что я, вообще-то, все еще участница Отбора. И что через пару дней меня ждет следующее испытание. Только в чем оно будет заключаться, Аттор рассказывать не стал, ссылаясь на секретность. Пожелав ему на это добрых снов, я наконец-то отправилась к себе.