Али-Баба и сорок разбойниц - Дарья Донцова

– Хорошо, – кивнула Нора, – попробуем.

– Сколько? – деловито осведомился сосед.

– Бесплатно, мы по-соседски поможем, – вздохнула Нора, явно хотевшая побыстрей избавиться от Валеры.

– Мне как-то неудобно без денег.

– Ерунда! Впрочем, если хотите сделать нам приятное, унесите с собой остатки торта.

Валера перевел взгляд с меня на Нору и назад.

Потом взял тарелку, встал, дошел до двери и наконец высказался от души:

– Странные вы, ей-богу!

Нора, страшно обрадованная тем, что «Наполеон» уносят, заулыбалась:

– Все в порядке, мы живем в одном доме, должны помогать друг другу!

– Ладно, – кивнул Валера, – вы мне хорошее дело сделаете, а я вам подарок принесу.

На том и порешили. Сосед ушел, прихватив с собой остатки кремового безумия. Не успела его кряжистая фигура пропасть из виду, как на пороге появился щуплый Олег Семенов. Нора нахмурилась.

– Ну, здравствуй, бизнесмен!

Олег сел к столу и осторожно спросил:

– Вы на меня сердитесь?

Я очень хорошо понимал, почему парень испытывает тревогу. Олег не так давно открыл собственное дело, пока оно вертится без проблем и даже начало приносить своему хозяину кое-какой, правда, маленький, зато стабильный доход. Раньше Олег был одним из сотрудников корпорации Норы, и она здорово помогла Семенову, когда тот решил пуститься в самостоятельное плавание по волнам частного предпринимательства. Более того, прибыль Олега сейчас сильно зависит от отношения к нему Элеоноры. Если хозяйка обозлится и предпримет кое-какие шаги, Олег мгновенно обанкротится. Вот почему он тут же прилетел к нам, услыхав по телефону в голосе Норы недовольные нотки.

– Ты зачем нам сумасшедших подсовываешь? – поинтересовалась Нора, вытаскивая папиросу.

– Я? – опешил Олег. – Мне бы такое и в голову не пришло!

– Где ты взял этого Кирилла Потворова? – продолжала сердиться Элеонора. – Парень совсем плох.

Семенов удивился еще больше:

– Кирюха? Вовсе нет!

– Откуда ты его знаешь?

– Так мы в одном дворе всю жизнь жили, пока я новую квартиру не купил! И в школу вместе ходили, и в автомеханический техникум, только потом Кирюха ремонтом машин занялся, а я к вам ушел. У него сервис был.

– Значит, он не мойщик машин? – вырвалось у меня.

– Ну при сервисе мойка была, – пояснил Олег, – там у Кирюхи парни работали. Он хохлов нанимать любил, им копейки платить можно, а пашут они, как звери. Кирюха очень расчетливый был!

– Почему был? – спросил я. – Сейчас-то он где?

– На кладбище, – вздохнул Олег, – вот бедняга!

– Как он туда попал? – удивился я. – Разорился? И теперь служит могильщиком?

Олег покачал головой:

– Умер Кирюха.

– Когда? – воскликнули мы с Норой в один голос.

Но ответа не услышали, потому что дверь приотворилась, в столовую заглянула Муся и спросила:

– Можно вам свежего чайку подать?

– Скройся, – рявкнула Нора, – не мешай!

Муся засопела.

– Неси свой чай, – смилостивилась хозяйка, – только молча! Издашь хоть звук – уволю!

Муся мигом исчезла. Нора подъехала к Олегу и схватила его за плечо:

– А ну, быстро рассказывай, что случилось с Кириллом?

Семенов пожал плечами:

– Я подробностей не знаю!

Нора отпустила его, подрулила к журнальному столику, ткнула окурок в пепельницу и прошептала:

– Выкладывай все! Начни от печки. С чего тебе взбрела в голову идея прислать Кирилла сюда, а?

Олег захлопал глазами, открыл было рот, но тут в столовую торжественно вплыла Муся. Абсолютно молча она водрузила на буфет чайник, потом поставила перед нами чистые чашки, собрала грязную посуду и махнула рукой. Дверь вновь открылась и явила нам Зиночку, которая совершенно беззвучно стала приближаться к столу. Все действие напоминало пантомиму, которую разыгрывают два бегемота, старающиеся выглядеть крохотными и изящными. Ей-богу, ситуация могла показаться смешной, кабы не одно обстоятельство. Зиночка держала в руках большое блюдо, на котором покоился огромный, абсолютно целый «Наполеон». Нора сначала выпучила глаза, а потом, ткнув пальцем в кондитерский шедевр, рявкнула:

– Это что?

Зиночка водрузила башню из слоеного теста передо мной и исчезла со скоростью зайца, за которым бежит лиса.

– Это что? – продолжала вопрошать Нора.

Муся, сопя, принялась разливать чай.

– А ну отвечай! – окончательно вышла из себя хозяйка.

Муся растопырила руки и стала крутить ими в разные стороны.

– Говори нормально! – вспылила Нора.

– Так вы запретили же, – протянула Муся.

– Теперь разрешаю! Это что?

– Тортик.

– Откуда?

– Зиночка испекла.

– Но мы его съели!

– А это второй.

– Она два приготовила?!

– Да.

– Зачем???

– Так очень вкусно, – бодро сказала Муся, – у Зиночки клиенты завсегда по два тортика заказывают. Вот она и подумала вам услужить, раз уж мы с Орестом Михайловичем у вас работаем, то и Зиночка тут. Кушайте, наслаждайтесь, нам главное, чтобы вы радовались, тут только диетические продукты…

– Знаем, – весьма невежливо оборвала Мусю Нора, – ступай на кухню и не появляйся ни под каким видом, пока не позову.

– Кто же вас чайком напоит? – засопела Муся.

– Сами справимся.

– Давайте тортик разрежу…

– Уходи!

– Я еще вареньица принести не успела.

Нора стала наливаться багрянцем. Муся медленно двинулась к двери. Элеонора буравила ее тяжелым взглядом. Домработница всхлипнула, обернулась, потом поднесла к глазам фартук и плаксиво протянула:

– Нет, мне просто жить не хочется!

– Хорошо, – сдалась Нора, – режь «Наполеон», клади всем по куску и ступай на кухню.

Муся вспугнутой кошкой метнулась назад к столу. Когда она с абсолютно счастливым лицом наконец-то покинула столовую, Нора ткнула пальцем в сторону ополовиненного «Наполеона» и заявила:

– Так, теперь по порядку рассказывай про Кирилла, иначе съешь все, что лежит на блюде.

Глава 20

Олег редко теперь приезжает в свой старый двор, собственно говоря, делать ему там нечего. Но в тот день его пригласил на день рождения Женя Лакмусов, его бывший одноклассник. У него Олег и встретил Кирилла. Сначала они выпили, потом закусили, потом опять опрокинули рюмки… Компания подобралась разношерстная, почти все, кроме Кирилла и Олега, явились с женами. Семенов, единственный из однокашников, остался холостым, а Кирилл никогда не приводил на мероприятия свою супругу.

– Почему? – перебила его Нора.

Олег замялся:

– Стеснялся.

Нора усмехнулась:

– Что же, его жена настолько не умела себя вести? Сморкалась в скатерть? Или, напившись, начинала приставать к присутствующим мужчинам?

Олег повертел в руках чайную ложечку.

– Да нет! Тут в другом дело.

– В чем же? Говори живей, – поторопила его Элеонора.

– Она умственно неполноценная, дебилка, хотя с виду вполне ничего, даже красивая.

Нора уставилась на Олега. Было видно, что хозяйка удивлена.

– Зачем же он на ней женился? – выговорила она наконец. – Неужели ему нормальных девушек не хватило?

Олег принялся размешивать чай.

– Я сам вначале не поверил, когда узнал. Думал, Кирюха снова мне наврал. У него фантазия работала бесперебойно, просто фонтан бил! Представьте, классе во втором он мне на полном серьезе заявил, что его отец великий ученый, якобы он изобрел уникальное лекарство. За ним охотятся враги, поэтому профессора прячут в горах, в бункере, а Кирюха с матерью туда раз в год летает. Он так убедительно рассказывал, убежище в деталях описывал, я ему долго верил. Потом он рассказывал, будто летом познакомился с девчонкой, дочерью Галины Улановой. И снова в мельчайших подробностях описывал квартиру великой балерины, картины на стенах, мебель, и как она его ласково принимает, даже велела звать себя тетя Галя… И я опять купился. Впрочем, не только я… Потом, конечно, я узнал, что у Улановой детей-то никогда и не было.

В общем, врал Кирилл всегда и всем. Ему бы романы писать с такой уникальной способностью к выдумкам. Но его фантазии не выливались на бумагу, тяги к сочинительству Потворов не имел, зато на знакомых вываливал ведра лжи. Никакой выгоды от этих россказней Кирилл не имел. Сначала Олег считал, что одноклассник хочет показаться крутым. Он много врал о своей дружбе с людьми из шоу-бизнеса и политики, но потом стал рассказывать об автокатастрофах, в которые никогда не попадал, о смешных ситуациях, которые с ним никогда не приключались. И Семенов понял: Кирилл просто нездоров. Он просто страдал болезнью Мюнхгаузена. Медицина считает людей, безудержно, по любому поводу лгущих, больными. Конечно, привирают все. Если случайно встреченный на улице знакомый задает вам дежурный вопрос: «Как дела?» – не спешите ответить правду. Что жена вам изменяет, начальник на работе вас не жалует, а дети жуткие двоечники.

Нет, даже если дела у вас дома идут из рук вон плохо, вы улыбнитесь и скажите: «У меня все нормально, а у тебя?»