Колыбельная для эльфа - Ольга Хрипина-Головня

— И чего теперь? — спросила Елайя, оглядываясь по сторонам.

— Подождем, — Мориан с видимым удовольствием оперся спиной на скамью.

Снова раздались шаги, и спустя несколько мгновений в комнату вошли трое мужчин — двое пожилых, третий — на вид немного старше Мориана, женщина средних лет и уже знакомая провожатая. Вошедшие и спутники уставились друг на друга.

— Я — Оронк, — представился после непродолжительного молчания седой мужчина, с пронзительно-синими, умными глазами, — я один из Старейшин. Это — Морн, Патка, Аланша и уже знакомая вам моя дочь, Шалина. Желаем вам тепла в нашем селении.

Мориан поднялся со скамьи и поднял ладонь в приветственном жесте. Суна затаила дыхание, но, к ее радости, Старейшины никак не отреагировали на клеймо. Или сделали вид, что не отреагировали.

— Я Мориан Чилуэнь. Это Елайя, и Амарисуна Ноэйл, — представил эльф девушек. Суна сделала попытку подняться, но Аланша остановила ее жестом — отдыхай.

— Спасибо за то, что пустил нас к себе, — продолжил Мориан.

Тот, кого Оронк назвал Паткой, подошел к закрытому ставнями окну и распахнул их. Кроме серой пелены и косых струй дождя не было видно ничего.

— Когда-то мы предлагали эльфам помощь в войне…но вы отказались, приняв весь удар на себя и сохранили много людских жизней, — задумчиво сказал Патка. Голос его звучал глухо. — Многие смогли продолжить свой род благодаря вам. Многие смогли уйти и переждать войну. Мы помним добро, поэтому Шалина впустила незнакомцев в деревню.

— Так чего там пускать-то? — простодушно удивилась Елайя. — Кто угодно может пройти через реку.

Оронк усмехнулся и смешно пошевелил густыми усами.

— Это старая земля. На ней осталось много секретов, которые знаем мы, и не знают другие, — загадочно ответил он. — И чужим они не открываются.

— Отец, давай я покажу комнату, где они смогут переодеться, — мягко вмешалась Шалина. Старейшина спохватился и всплеснул руками — жест, почему-то развеселивший Амарисуну.

— Ну да, конечно… какие сейчас разговоры, когда вашу одежду выжимать можно.

Заболеете еще, не дай Богиня. Проводи их, Шалина. Встретимся за ужином.

Вслед за Шалиной, хлюпая водой в сапогах, путешественники прошли через анфиладу комнат, свернули — казалось, что дом бесконечен и каким-то непостижимым образом все разворачивается и разворачивается в пространстве — и остановились перед закрытой дверью

— Я извиняюсь, — сказала Шалина, открывая ее, и показывая просторную комнату, — эта для девушек, но здесь только одна кровать. А для Мориана… Рядом есть соседняя, где кадка для воды, в смысле, чтобы можно было помыться. Там можно переодеться, но, боюсь, спать придется внизу. У нас просто больше нет здесь свободных комнат, в смысле, чтобы приготовленных. Но когда ливень стихнет, мы найдем… — Шалика неловко завершила судя по всему непривычно длинный для нее монолог и замолчала, потупив глаза.

— Все в порядке, — Мориан улыбнулся смутившейся женщине. — Как только ливень стихнет, мы тронемся дальше. Нам надо доехать до Умбариэля как можно скорее.

— О, как хорошо, что вы это сказали, я потом покажу дорогу, она поможет срезать вам путь, — повеселевшая Шалина отступила на шаг.

— Переодевайтесь и отдыхайте. Я позову вас на ужин.

— Какое удивительное гостеприимство, — села Елайя на кровать, как только за Шалиной закрылась дверь. — Мориан, выходи, мы переоденемся.

— Приятное место, — согласился эльф и встал рядом с Амарисуной.

Целительница поежилась. Уже знакомый ей холодок тихонько коснулся кожи, заставив вздрогнуть.

— У меня рядом с тобой мурашки по коже идут…

— Мориан! — Елайя кинула в него сапогом. — Ну выйди же! У меня зуб на зуб не попадает, я хочу снять наконец это мокрое тряпье!

— Апчхи, — поддразнил ее эльф, но послушно вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Елайя со счастливым вздохом скинула второй сапог.

— Суна, ты переодеваться будешь? — позвала она замершую девушку.

Суна не ответила.

— Я знаю. Я знаю, откуда этот отголосок ледяных ветров рядом с ним

После ужина дождь так и не стих. Мориан вместе с Шалиной отвел лошадей и Вихря в стойло и вернулся снова промокший до костей, но жутко веселый. Оказалось, что мимо навеса, под которым пел песни скучающий единорог, проходила женщина, которой спешно, именно сейчас и именно под дождем понадобилось забежать к соседке. Услышав из темноты хриплое пение, сопровождаемое вздохами, женщина решила, что ей привиделась и, по ее выражению, "прислышалась" сама Моруша. Почему богиня должна была петь и ворчать, женщина не пояснила. Бедняга, изумленная тем, что ей явилась сама хранительница селения, замерла на месте, не обращая внимания на ливень, и задала воистину непонятный вопрос:

— А почему ты поешь, Моруша? К дождю что ли?

Вихрь, услышав робкий, удивленный голос женщины, назвавшей его таинственной Морушей, и вопрошающей, стоя в луже воды, о погоде, не нашел ничего лучшего, как рявкнуть в ответ.

Этого оказалось достаточно, чтобы перепуганная женщина вскарабкалась на перила крыльца и просидела там до того момента, как из дома вышли Шалина с эльфом. Объяснить, почему она не постучала, и с чего взяла, что перила ее спасут от "гнева Моруши" продрогшая женщина так и не смогла. Посмеявшись над незадачливой селянкой, сонные Елайя и Суна отправились на боковую, попутно захватив со стола блюдо с остатками блинов. "Покушать перед сном — самое милое дело", — сказала Елайя невинным тоном. Шалине оставалось только кивнуть. И впрямь, наевшись до отвала за ужином — закусить перед сном просто необходимо, как же иначе.

Мориан же лег в той комнате, где проходил ужин, Шалина принесла ему теплое одеяло и пообещала, что до утра его никто не побеспокоит.

— А утром дождь стихнет — так и умыться на улице можно будет, и искупаться, — прибавила она. — Девушкам-то я воды еще нашла, уж больно Суна настаивала. Мол, грязной спать не лягу. Какая грязь, когда под дождем столько ехали? А еще кадку, я, боюсь, сейчас не наберу… — озаботилась женщина.

— Мориан решительно отобрал у нее перестилаемое по третьему разу одеяло.

— Спасибо за заботу, Шалина, — с нажимом сказал он, — ты, наверное, очень устала.

— Да не особо, — кокетливо стрельнула глазами женщина. Мориан открыл рот — откуда что взялось на ночь глядя?!

— А я — так падаю от усталости, — намекнул он доверительно.

Женщина наморщила нос.

— Ну, раз так — то спи, — чуть обиженно сказала она и вышла, прикрыв за собой дверь.

— А походка-то, походка, прямо плывет, а не идет, — усмехнулся Мориан, задувая свечи, быстро скидывая одежду и ныряя под одеяло.