Сын Сталина - Андрей Земляной

– …Он лежал в старом бронзовом ларчике, очень простом на вид, прямо под алтарем. Какой-то такой неприметный… А что, это какая-то святыня? Какой-то известный древний камень?

Рерих помолчал, затем обменялся взглядами с женой и очень осторожно спросил:

– Скажите, Темный, а вам никогда не доводилось слышать о «Великом Моголе»[124]?

– Хм… Это не тот ли громадный бриллиант, который потом распилили?

Николай Константинович улыбнулся:

– Как видно, не распилили… – он взял у жены камень и поднёс его к свету. – Это, судя по всему – он. Странно, что вы его не узнали…

Сашка похмыкал:

– Ну… Вероятно, дело в том, что я не слишком много видел бриллиантов в своей жизни. А в руках держал и того меньше…

С этими словами он взял камень у Елены Ивановны, покатал в пальцах и поднес к глазам.

– Точно бриллиант? – спросил он. – Может, всё- таки горный хрусталь или что там ещё есть?

Николай Константинович усмехнулся:

– Почти наверняка. Только знаете, Тёмный, это – не бриллиант. Огранка не бриллиантовая. Так что правильнее будет называть его огранённым алмазом…

«Вот, блин! – подумал Сашка. – А я его хотел Светке подарить. Теперь-то, конечно, фигушки. Дайде… товарищ Сталин отберёт. И в Алмазный фонд сдаст. Вообще-то и правильно сделает…»

Десять дней пути привели их к Меконгу, где экспедиция пересела на лодки и двинулась вниз по течению. В этих местах было относительно спокойно – сюда не докатились ни индийские волнения, ни Японо-китайская война. Правда, два раза их пытались ограбить какие-то речные пираты, но слуги Рерихов были хорошо вооружены и не отличались трусостью или нерешительностью. Кроме того, Юрий был призовым стрелком, а Тёмный, как выяснилось, может метко стрелять из «маузера» с такой скоростью, что лишь немногим уступает пулемету.

В остальном путешествие прошло без каких бы то ни было особенных приключений. Правда, Николай Константинович очень сетовал на невозможность задерживаться в интересных или живописных местах, но юноша очень серьёзно объяснил, что ему ну просто обязательно необходимо успеть в Москву к первому сентября. Зачем это ему было нужно и почему стоял такой строгий срок, он не объяснял, да Рерих и не спрашивал: у человека, достигшего «Высокого просветления», могут быть свои резоны, непонятные простым смертным…

Возле устья Меконга они расстались.

– …Спасибо, Николай Константинович, – Саша коротко поклонился. – Вот здесь мы с вами и распрощаемся.

Рерих покачал головой и внимательно оглядел стоявшего рядом с ним паренька. За те три недели, во время которых он путешествовал вместе с его экспедицией, Николай Константинович как-то успел привыкнуть к этому странному юноше.

– Удачи вам в ваших делах, Тёмный – сказал он, поклонившись в ответ. – Оставьте ваш адрес – мне хотелось бы подарить вам одну из своих работ.

– Спасибо… – Белов улыбнулся. – Давайте вот как сделаем: я пошлю вам весточку, когда доберусь до места. А пока адреса у меня нет…

Елена Ивановна порывисто обняла юношу, перекрестила и даже всплакнула. Юрий молча пожал ему руку.

Сашка уселся в сампан[125], двое женщин-лодочников синхронно взмахнули веслами, и утлая лодочка побежала на северо-восток. Все трое Рерихов стояли и смотрели ей вслед, пока она не растаяла за горизонтом…

9

История – как мясной паштет: лучше не вглядываться, как его приготовляют.

Недавно одна из московских радиостанций обратилась на нескольких языках с вопросами к радиослушателям всех стран. В ответ пришли несколько тысяч писем, оклеенных марками всех цветов и фасонов, пестрящих названиями больших и малых городов, мировых столиц и деревенских захолустий. Нам пишут юноши и старики, врачи, слесаря, мелкие торговцы, домашние хозяйки, англичане, испанцы, чехи, датчане, французы; пишут от руки и на машинке, добровольно и бескорыстно, движимые одним стремлением и целью – высказать свои мысли, выразить чувства, откликнуться на далёкие голоса эфира, задавшие простые и жгучие вопросы.

Вопрос «Какова сейчас очередная задача СССР?» опять вызвал живые отклики, заботливые, предупреждающие дружеские голоса:

«Самая важная задача для СССР – продолжать свои хорошие дела до тех пор, пока по богатству, счастью и довольству жители страны не затмят все другие страны». (Металлист. Лидс. Англия)

«Что бы вы ни делали – держитесь подальше от войны, хотя бы до тех пор, пока страна не окрепнет окончательно, а потом придите и помогите рабочим нашего острова». (Рабочий, член лейбористской партии, Беркли, Англия)

«Создать мощный воздушный флот и сильную армию для защиты отечества рабочих против всяких захватчиков». «Создание легкой промышленности». «Изжить бюрократизм». «Беспощадно и неутомимо бороться против всех белогвардейцев и контрреволюционеров, ещё уцелевших в Советском Союзе». «Продолжать, как начали, чтобы все рабочие в СССР были ударниками, чтобы все планы выполнялись на 100 процентов, чтобы все учились».

Через багровую пелену завтрашних войн и революций люди смотрят в будущее. Что будет через двадцать лет? Два крестьянина из Испании отвечают: «Выше нашего понимания сказать, каким будет тогда человечество. Но мы считаем, что к этому времени капитализм будет уничтожен».

Адмирал Синклер не имел привычки кричать на подчинённых. Просто не видел в этом необходимости. Но, несмотря на это обстоятельство, сотрудники M16 боялись Хью Синклера больше, чем отставки, ибо адмирал славился способностью доставать своих противников даже на пенсии и в самых укромных уголках планеты.

– И как я должен это понимать, Питер? – адмирал взял в руки пачку машинописных листов и склонился, чтобы прочитать собственные пометки на полях. – Отмечено появление Александра Белова-Сталина, с которым ваши люди связывают это восстание в Пешаваре? – Он снова перебрал листы документов – О! Один из ваших информаторов, которых, наверное, стоит называть «дезинформаторы», заявляет, что сын Сталина принимал непосредственное участие в штурме крепости Баг и лично убивал солдат и офицеров гарнизона. Да, его же обвиняют в похищении майора Стенли! – Хью поднял взгляд на подчинённого. – Сколько там ему лет, согласно вашей же справке? Пятнадцать? Да меня палата лордов в перьях вываляет за такой вот сюжет!

– Это ещё не всё, сэр, – полковник Сандерс кивнул. – Совершенно точные сведения, что Белов-Сталин в совершенстве владеет не только русским и немецким, что в общем естественно. Он, кроме того, свободно разговаривает на высоком дари и сносно на пашто. Так что ему не нужны были переводчики. Плюс к этому отлично ориентируется в быте и нравах среднеазиатских народов, свободно ходит по базару и торгуется, выбивая себе немалые скидки. Ещё хочу добавить, что он, судя по всему, просто патологически ненавидит всё британское и неоднократно в разговорах называл членов королевской семьи воровской семейкой.

– Вот это для наших лордов точно лишняя информация, – проворчал адмирал. – Но как, скажите, мне оправдываться за провал нашей миссии в Афганистане? Никто из комиссии не даст и ломаного пенса за версию, что десяток тысяч винтовок мог так резко изменить баланс сил.

– Горы, сэр, – полковник Сандерс вздохнул. – Кроме того, у дикарей теперь не «Ли-Энфильд», а маузеры, мосинские и манлихеровские винтовки, которые бьют дальше и точнее. Ну и, кроме того, пулемёты, гранаты, миномёты, горные орудия, автоматические пушки и даже самолёты… Это всё есть в отчёте.

– А чего нет? – адмирал, прекрасно разбиравшийся в нюансах внутреннего этикета, заинтересованно вскинул голову.

– Полк наших горных стрелков, вышедший на помощь крепости Баг, был уничтожен полностью и до последнего человека. Следопыты, работавшие в этом районе, отметили, что тела в целом были слабо повреждены, и причиной их смерти не были осколки или фугасное действие взрывчатки. Так же было замечено, что склоны гор были просто усеяны трупами животных, видимо, попавших в зону действия этого оружия русских.

– Это серьёзно, Питер, – Хью Синклер задумчиво побарабанил пальцами по столу и повторил: – Это серьёзно. Сделайте-ка отдельную справку об этом инциденте и обязательно приложите заключения наших экспертов. Хочу иметь лишний козырь. У вас что-то ещё?

– Да, сэр, – полковник кивнул и поставил на стол перед начальством обычный внешне патрон 7.62х54R.

– А этим-то что не так? – адмирал взял в руки обычный «русский» патрон с закраиной.

– Только то, что он из стали, сэр, – спокойно пояснил Сандерс. – Можно сказать, ни грамма цветных металлов, за исключением тонкого медного покрытия пули и гильзы. Всё остальное – самая дешёвая сталь.