Сфера - Алекс Орлов

56

Расчет Джека оказался верен, и энергосистемы «таргара» хватило, чтобы на самых скромных режимах вывести «грей» из ямы. Правда, сразу после этого у малого робота включилась турбина накачки, возмещающая потерю энергии в батареях, но это было не страшно – топлива у «таргара» хватало. К тому же новая турбина, которую он получил во время модернизации, была значительно экономичнее прежней.

– Нормально! – обрадованно сообщил Хирш, выглядывая из кабины. – Вся индикация работает, как будто ничего не случилось! Какая нагрузка была?

– На пике – восемьдесят два процента.

– Отлично! И что дальше, пойдем вот так на веревочке?

– А что делать? – пожал плечами Джек, прислушиваясь к шуму турбины.

– Провод всего десять метров, – напомнил Хирш, поглядывая на провисшую проводку, соединявшую два робота из кабины в кабину.

– Ну неужели мы с тобой не сможем интервал держать, Тед?

– Хорошо, давай попробуем.

Они попробовали, дав обоим машинам самый малый ход – нагрузка через трансформаторы «таргара» подскочила до сорока процентов. Столько Джек выжимал из машины, когда разгонялся на ровной местности до максимальной скорости. Все, что выше, требовалось для прыжков и отчаянных спуртов в гору, когда того требовала обстановка.

– Вроде идем, а? – сказал Хирш, когда они, спустившись с возвышенности, отмахали метров триста, внимательно следя за тем, чтобы, обходя неровности, не оборвать провод.

– А чего ж не идти? Все в полном порядке.

– Для нашей ситуации.

– Да, для нашей ситуации.

– Ты вот что, если появятся лаунчи или воздушная разведка, просто отключай свои приводы, а то мы кабину и пушки не провернем, – сказал Хирш.

– Разумеется. Я останавливаюсь и не беру ни одного лишнего ампера.

– Слушай, ну хорошо идем, зря я беспокоился.

– Ну я же тебе говорил.

– Джек, а я не понял, как ты ухитрился вернуться и в хвост им зайти? Этот момент я проглядел.

– Когда?

– Ну, ты побежал их отвлекать, я стал выцеливать того, что еще свеженьким был…

– Ну.

– Я видел, как ты петляешь, а потом раз и пропал из виду.

– Правда, что ли?

– Правда.

– Ой, осторожнее, давай эту яму справа обойдем.

– Нет, лучше слева, а то там кусты вон какие, провода порвем.

Связанные роботы осторожно, один за другим, перебрались через болотце и вспугнули стаю сидевших в кустарнике птиц.

– Ух ты! – воскликнул Джек от неожиданности.

– На куриц похожи? – усмехнулся Хирш.

– Нет, просто неожиданно.

И они повели машины дальше.

Хирш посматривал на работавшие приборы и даже радар, но там все было чисто. Вот-вот должен был начаться рассвет, и инфракрасная камера перенастраивалась, мигая и выводя надпись о смене режима.

– Стучит, зараза… – пожаловался Хирш.

– Сильно стучит?

– Дойти-то дойдем, но боюсь, шток придется менять – погнется.

– Шток не проблема, сменим.

– Да… А когда ты им в спину ударил, я тут же по свежему врезал последний заряд. У меня после этого половина приборов погасла, до ямы на ручном добирался.

Джек молчал, занятый своими мыслями.

– Так как ты им в тыл зашел, Джек? Тогда-то мне не до этого было, думал, хрен мы их обманем, уж больно крепко на хвост сели. А тут ты с тыла зашел…

– Я не знаю, как я зашел с тыла, – негромко произнес Джек, и Хирш подкрутил в приемнике настройку.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что не знаю, как оказался у них в тылу. Я двигался обратно к склону, а тут – бац, они. Я сразу, не раздумывая, стал бить по ближайшему – по его вентиляторам. Он аж взвился, чуть с опор не соскочил.

Взошло невидимое, за низкой облачностью, солнце. Ветер стал слабеть и не так сильно завывал в приоткрытых дверцах кабин. Стук пустого цилиндра «грея» становился все громче, и Джек уже подумывал, что следует долить ему масла из своего резервного бачка. Для этого имелись и подходящие вентили, и перепускной шланг.

Пока двигались по ровной местности, турбина включалась не так часто, как ожидал Джек. При этом у «грея» оставался неповрежденный бак, где топлива было хоть завались, и по всему выходило, что, если их не перехватят, до базы они доберутся своим ходом.

– Еще километров десять отмахаем, и можно вызывать эвакуатор, – сказал Хирш, после долгого молчания.

– Да, там уже можно, наша территория. Ну, почти наша.

– Поесть хочешь?

– А что у тебя есть?

– Галета…

– Настоящая?

– Откуда тут настоящая галета, Джек?

– Я видел там постройки, Тед… – неожиданно сообщил Джек.

– Где?

– Там, на поле перед горкой, на которой ты прятался.

– Понятно. Только никаких построек там не было, по крайней мере, мне сверху ничего не было видно.

– Я говорю только о том, что видел собственными глазами. Ты же сам спрашивал – как тебе это удалось?

– Да? И как же тебе удалось?

– А вот так. Увидел впереди постройки, развернулся по дуге, чтобы в спину не схлопотать от «гассов», а когда развернулся, их не было. Ни одного.

– И что дальше?

– А дальше я погнал машину к горке, выяснять, что там с тобой случилось, радио не работало.

– Ну допустим, а как ты проскочил мимо «гассов»?

– Ты что, Тед, совсем ничего не понимаешь?

Они помолчали, глядя на раскачивающиеся перед их роботами панорамы и прислушиваясь к своим ощущениям. А все ли с ними в порядке и не чудится ли им этот странный разговор? После сильных встрясок, случалось, солдаты начинали видеть самые неожиданные вещи.

Например, Джо Радзиловский – водитель «гасса» из первой роты капитана Хольмера. После попадания в его кабину ракеты он был выброшен на песок и провалялся до ночи, пока его не обнаружила спасательная команда. Джо повезло, он отделался несколькими царапинами и через неделю получил новенький «гасс», однако иногда на марше или даже посреди боя он вдруг останавливал машину и созерцал катившиеся на него изумрудные океанские волны.

Его потом даже в дивизию возили к тамошнему доктору по нервам – ничего не помогло. Джо просидел в резерве три месяца и лишь тогда его отпустило. Он прекратил отключаться во время боя, и десантные экспедиции перестали от него отказываться. Однако позже выяснилось, что Джо время от времени все так же наблюдал океанские волны, но он научился контролировать это видение, а еще рассказывал, как забавно выглядит движение снарядов под водой и как искрятся на солнце брызги фонтанов, поднятых снарядными разрывами.

– Значит, не было никаких «гассов»? – уточнил Хирш.

– Не было. Сначала.

– А когда появились?

– Я добежал до горки, развернулся и тут они появились.

– А здания?

– Зданий уже не было.

– Ты знаешь, только теперь я окончательно вспомнил, что не заметил, как ты куда-то проваливался, но «гассы» занервничали, этот момент я помню хорошо. Только навел прицельную рамку, как вдруг этот птенчик задергался.

– Птенчик?

– Ну, фигурально выражаясь.

– Ты сейчас не выражайся фигурально, Тед, потому что я и так не понимаю, где и что.

– Извини, как-то не подумал. Ну что, до базы напрямик восемнадцать километров, с обходами чуть больше. Что об этом думаешь?

– Почти что наша территории. Пока подъедут, мы еще километров пять отмахаем.

– Тогда я вызываю.

– Вызывай. Только ты это…

– Что?

– Ты не рассказывай им про то, что я какие-то там постройки видел. Штоллер на меня и так косо поглядывает, после сеансов разоблачения, а тут еще это.

– Да не вопрос, Джек. Мы выполнили задание, сумели выбраться из такой передряги, а все остальное это наши личные переживания и ни в какие отчеты мы их заносить не обязаны.

– Не обязаны, – согласился Джек. – Давай, вызывай их.

Хирш щелкнул тумблером, включая канальный фильтр, и произнес:

– Але, Первый, ответьте Сирени.

– Привет, Сирень, рад вас слышать. Как дела?

– В общем, хорошо, но есть проблемы с технической частью, хорошо бы нас подобрать.

– Понятно. Говорите координаты.

57

В штабной было жарко, и майор Горн включил вентилятор, отрегулировав его так, чтобы он не сдувал со стола бумаги.

Дверь жилого помещения приоткрылась и вошел полковник Весник. Он благоухал мылом, но его лицо выглядело помятым – Весник отсыпался после ночного дежурства, которое провел в ожидании новостей об операции.

– Ну что, пришел файл? – спросил он, растирая затекшую шею.

– Пришел полчаса назад, я его даже распечатал.

– Ага…

Полковник присел к столу и придвинул к себе донесение, напечатанное на многоразовой синтетической бумаге. После того как текст был уже не нужен, бумага размагничивалась и становилась готовой для новой печати, однако со временем приобретала потертый вид. Вот и сейчас Весник отметил, что некоторые буквы на ней плохо пропечатались.

«На всем экономим», – подумал он и вздохнул.

– Загадки, загадки, одни загадки, – произнес он, отодвигая донесение Томлиссона. – Где Марк?

– Сейчас будет.