Красное на черном - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Достаточно и того, что ты сказал. Значит, несколько месяцев. А по какой причине она съехала?
– Ей было трудно с родителями, – ответил парень.
– А подробнее?
– Вы ее видели. Заметили, как она выглядит? – с сарказмом произнес Георгий.
– Заметил. Не слепой.
– Вот именно. Только слепой не обратит внимание. У нас разница в возрасте шестнадцать лет. Я нежданно-негаданно появился на свет, когда она школу оканчивала. Матери сорок пять, и тут такой подарочек. Недолго она за мной бегала, потому что у нее возраст, здоровье и тому подобное. Меня вырастила сестра, а не она.
– И ты этим недоволен?
– Почему же? Я люблю мать и уважаю отца, – пожал плечами Георгий. – Но ближе них всех мне была именно сестра. Это честно.
– Значит, она тебе объяснила причину своего переезда? Про отношения с родителями я понял, но, может быть, было еще что-то? – намекнул Гуров.
– Конечно, было. У нее мужик завелся. Он ей эту квартиру и снял.
Гуров вспомнил слова владельцев квартиры, в которой была обнаружена Инга. Они утверждали, что девушка сама улаживала все дела. Значит, тот самый таинственный покровитель просто дал ей контакты наймодателей и ограничился тем, что оплатил съемное жилье.
– А о нем она что-нибудь рассказывала?
– Мало, – покачал головой Георгий. – Только то, что он хороший.
– Как думаешь, а почему она не хотела о нем говорить?
– Боялась сглазить, наверное. Хрен ее знает. Она вообще-то была мягкой, ранимой даже. Но когда выходила за дверь, то старалась сделать так, чтобы мир видел ее стервой. Жаль, родители не понимали ее, долбили по мозгам. Я бы на ее месте свалил от них сразу, как только меня принесли из роддома.
– Неужели все так было сложно?
– Очень, – признался Георгий. – Мать-то еще ладно, не каждый раз пилила, а вот отец заводился с пол-оборота. Вот просто проходит мимо него Инга. Ну, например, в коридоре. Отец сразу: «На кого ты похожа? Посмотри на себя! Пожалей мать! Весь двор говорит про нас, стыдно на улицу выйти!» И все в том же духе. И это при том что она не сидела у него на шее, а работала.
– Боже, – молвил Гуров. – Но, знаешь, так ведь миллионы семей живут.
– Да мне плевать на то, как они там живут, – скривился Георгий. – На меня родители почти не наезжали, я же поздний ребенок. Ну, если только я там что-то натворил или потерял, только тогда прессовали. Но не каждый же день выслушивать нравоучения! Ну выросла у тебя дочь, она сама разберется, как ей выглядеть, с кем спать, где работать и прочее. А насчет денег отец зря гнал – Инга домой их приносила. Иногда даже довольно серьезные суммы, но не очень часто. Правда, и работала в такие дни много. Это сейчас их с Ванькой студия переехала куда-то в центр, а раньше они ютились в подвале хрущевки на Рязанском проспекте. Я туда иногда приезжал и видел, как она пашет. Попробуйте шесть часов простоять в одной позе, чтобы набить хотя бы часть рисунка.
– Совсем без перерыва? – восхитился Гуров. – У меня есть знакомый, тату которому набивали девять часов… или почти девять, не помню точно. Так они с мастером и кофе в перерывах пили, и перекуры устраивали.
– Многое зависит от клиента, – возразил Георгий. – Есть такие отбитые на всю башку, которые от неудобств кайф получают. Инге только такие и попадались. Она в основном с мужиками работала. Девчачьи татушки ее мало интересовали. Всякие эти бабочки, котики или цветы видеть не могла. Биоорганика, биомеханика, трайбл, стимпанк, блэкворк – вот то, по чему она сохла. Ну ладно, иногда могла олдскул или «полинезию» кому-то сделать, но все равно оставалась верной тому, что я перечислил. У вас вот есть татуировки?
Гуров сделал неопределенный жест рукой.
– Понятно. Ментам, наверное, нельзя. Все-таки особая примета.
«Слава богу, слился, – подумал Гуров. – Не надо больше про стили татуировок. Не напрягай голову».
– А ты, значит, и с Иваном знаком? – спросил он.
– Знаком, но не могу сказать, что близко, – кивнул парень. – Они вместе с сестрой работали, дружили, Инга меня иногда приводила в студию, когда я был мелким. Сидел там, рисовал, пока она работала. Ванька то был там, то не был. А когда был, то на коленях меня не качал и не спрашивал про отметки в школе. И слава богу, что не спрашивал. Самый идиотский вопрос, который можно задать ребенку: «Хорошо учишься? А какие тебе предметы нравятся больше всего?» А, и еще любимый вопрос маминых подруг про будущую профессию. Аж выворачивает.
– А кем ты хочешь быть? – не сдержался Гуров.
– Космонавтом.
Лев подавил улыбку. Вопросы и впрямь были ужасными. Бедные дети во все времена. Одно он теперь знал наверняка: у Инги были плохие отношения с родителями, именно этот факт заставил ее принять помощь таинственного друга. А не Иван ли это был? Все же между ним и ней были пусть своеобразные, но отношения. Пусть будет как вариант. А если ей помог Андрей? Сын богатого отца, который тайком от матери принимал его помощь. И связь между Тихомировым-младшим и Ингой тоже была. Только вот незадача: у Андрея теперь ничего нельзя узнать. Как и у Инги.
Георгий, вопреки ожиданиям Гурова, разговорился. А ведь еще во время опознания он был уверен, что из пацана и слова не вытащишь. Но нет – заговорил. Возможно, Гуров просто встретился с ним в удачное время, ведь совсем скоро Георгий останется один на один с родителями, с которыми многие темы обсудить уже не удастся.
– Если этот человек и впрямь существовал, – заговорил Георгий, – то я не знаю, кто он. Не видел, даже голос его не слышал. Сестра скрывала его.
– Думаешь, именно скрывала? – спросил сыщик. – Может быть, просто не хотела рассказывать. Возможно, стеснялась? Девчонок сразу не поймешь.
Георгий стряхнул пепел на землю и принялся возить ногой по листьям.
– Не. Скрывала. Это точно.
– Почему ты так решил?
– Потому что.
«Отличный ответ, – подумал Гуров. – Главное, что верится безоговорочно».
Георгий вынул из кармана айфон, провел пальцем по экрану.
– Долго они еще там будут? – спросил он у Гурова.
– Не очень.
– А точнее?
– Не могу сказать, но долго родственников после опознания в морге не держат.
– Думаете, он с ней это сделал? – понизил тон Георгий.
Лев ожидал подобного вопроса. Что ж, логично. Если ты расспрашиваешь человека о том, как жила жертва, то какие-то догадки у собеседника появляются сразу. И вопросы, на которые им нужны ответы. Сразу, и желательно правдивые.
– Почему ты решил, что Инга пострадала от чьих-то рук?
– Я в этом уверен.
– Следов борьбы не обнаружено, – напомнил Гуров.
– Можно убить и не оставить следов.
– Согласен с тобой. Мы найдем того, кто это сделал, – пообещал Лев. – И пока мы с тобой одни, я был бы