Наследник для врага - Ая Кучер

— Здесь мило, — осматриваюсь, двигаясь ближе к окну. — Мы теперь не будем постоянно взаперти в квартире?

— Как когда. Без обид, но одну я тебя выпускать не буду.

— А охрана?

— Кстати, об охране. Её я тоже поменяю.

— Почему?

— А нечего её подкупать, — Ян фыркает, наливая в стакан воду из графина. — Мне не нравится, что мне они не сообщают о твоих выкрутасах. Два дня подряд, Соня, это не норма. Наберу новых, никакого общения.

— Ты серьезно?! Я и так ни с кем не общаюсь, отрезана от всего мира. А ты ещё собираешься запретить охране со мной говорить?

Замолкаю, когда к нам подходит официант. Позволяю Яну сделать заказ за нас двоих, прожигая мужчину недовольным взглядом. Ну и что это за человек? Вот кто так себя ведет?!

Мой отец тоже был довольно строг в плане работников и разграничивал общение между ними. Папа считал, что нечего общаться с теми, кто на тебя работает. Тем более дружить с ними.

Но и то он ничего не говорил, что я могла поболтать с домработницей или водителем, когда на это было время. А тут… Тиран несчастный, который живет только по своим установкам.

— Я хочу быть уверенным, Сонь, что всё под моим контролем, — Ян говорит мягко, возвращая моё внимание к себе. — Иначе я тупо не смогу ездить ни на какие встречи. Сегодня Саня дал тебе телефон…

— Да он следил и знал, что я ничего не сделаю!

— … А завтра выведет на улицу. А послезавтра? Как я могу быть спокойным при таком раскладе?

— Но…

— Давай не будем ссориться? Я планирую спокойно поужинать, хорошо? Без разборок. Это вопрос решенный.

— Я умру от тоски. В интернет нельзя, делать нечего, ни с кем не общайся. Может, ты и привык к такой жизни. Но я другая, Ян. И не хочу так жить, ясно? И вообще… Я беременна.

Выдвигаю последний аргумент, вскидываю подбородок. И пусть только попробует с этим поспорить. У меня и так гормональный фон нестабильный. Лучше Волкову не знать, какой бывают расстроенные беременные девушки.

— И мне нужны положительные эмоции, — припечатываю, делая глоток воды. — Так что… Придумай что-то. Но я не собираюсь рисовать на стене фигурки и говорить с ними.

— Соня, не пытайся давить на меня.

— Я не давлю, я озвучиваю то, что хочу и собираюсь получить. Ты же не хочешь портить такой вечер?

Возвращаю Яну его же фразу, а мужчина начинает громко смеяться и кивает мне. Кажется, это маленькая победа?

— Уела, — Ян легко улыбается, рассматривает меня. — И о чем ты собралась говорить с охраной?

— Да мало ли… Мне просто нужно общение. И адекватное окружение. А не всякие роботы-исполнители, которым ты даже смотреть на меня запретишь.

— Кстати, да. Это тоже нужно внести в список обязательного.

— Ян!

Возмущаюсь, но мужчина лишь пожимает плечами. Отворачивается к официанту, который расставляет тарелки на столе. Так быстро приготовили, хотя народа хватает.

Всё закрывает запах жаренного стейка. Так вкусно пахнет, во рту собирается слюна. Я не голодная, но сейчас могу съесть всё, что угодно. С наслаждением разрезаю прожаренное мясо, пробуя маленький кусочек.

Ммм, как вкусно.

Сочное, почти без приправ.

Наверное, это странно — испытывать такое удовольствие от еды. Но сейчас мои рецепторы пляшут, выдавая удивительный вкус. А ещё превращают в обжору, иногда.

— Нравится? — Ян куда медленнее расправляется со своей порцией. — Здесь хорошая кухня, часто заглядывал раньше.

— Мне очень нравится, спасибо. Только, — цепляю грибы с гриля, медленно жую. — Оливок нет? Их не хватает.

— Ты их всё время ешь.

— Хочу оливки. И сыр, козий.

Мужчина смотрит на меня мгновение, но я не отступаю. Могу я хоть иногда побыть капризной? Сейчас очень хочется. Я не слишком истерила, когда меня похитили. И довольно трезво повела себя, когда в нас врезалась машина.

По крайне мере, я так считаю. Попалась бы Яну истеричка, вот чтобы он сделал? А я всего лишь из-за еды плачу, подумаешь.

Волков делает жест официанту, и когда тот подходит, заказывает всё, что я хочу. Стараюсь скрыть довольную улыбку за стаканом. Пью воду, пока не понимаю, что улыбка никуда не девается.

— Спасибо.

— Не за что, золотко. А теперь расскажи мне больше о стажировке. Чем именно ты занималась?

— Ничем таким. Просто помогала. Правда, Ян, просто девочка на побегушках. Иногда заносила врачам салфетки, перчатки и прочее. Всё, что нужно для приемов. Растворы для капельниц тоже, да. Я делала то, что просили. Иногда проводила экскурсию для тех, кто не знал испанского.

— А ты его учила? Специально?

— Да нет, с детства ещё, — пожимаю плечами, пытаясь вспомнить. — Я начала учить английский, а потом мама отдала ещё на один кружок. Наверное потому, что в том садике только испанский и был вторым языком. Вот. Ян…

— Что?

— Я смогу ей позвонить? Маме. Она волнуется. И виновата только в том, что выбрала не того мужчину мне на роль отца.

А я, наверное, повторила её ошибку. Повторяла себе, что у меня всё будет по-другому. Просто, легко. Так, чтобы раз и навсегда. До конца. Но получилось, откровенно, плохо.

Ян бандит. Из криминальной сферы, где всё жестко. И жестоко. И моему ребенку придется быть частью этого мира. Даже если всё закончится, Волков не отпустит меня.

Я вижу, как серьезно он относится к ребенку. Как искреннее переживает и интересуется всем. Сомневаюсь, что он позволит сбежать с ребенком. И видеться раз в полгода — тоже не его вариант.

—