Феномен - Владимир Геннадьевич Поселягин

Войдя в квартиру, я включил свет и изучил помещение. Кухни не было, только спальня да гостиная с рабочим столом. Обедал Никифоров в штабе, там есть небольшая столовая, где меня сегодня покормили ужином. Я быстро разобрал вещи, подготовил свежую форму, старую утром заберёт денщик и попытается привести её в порядок. В квартире я нашёл все документы, в том числе и на награды, а также письма от семьи. Всё ценное, что терять жалко, убрал пока в хранилище, потом изучу.

Где здесь ванная и есть ли она, я не знал, а пот смыть хотелось, поэтому, прихватив мыло и полотенце, я выбрался через окно (квартирка у меня была на первом этаже) и мимо будки туалета направился к пруду, который приметил ещё днём. Там хорошенько искупался в приятной прохладной воде, стараясь не мочить рану на голове, а после, благополучно избежав патрулей, вернулся в дом, где вскоре и уснул.

Утром в восемь часов начштаба разбудил меня, как и обещал, стуком в дверь. Впустив его, я быстро собрался. Тут как раз и денщик зашёл, хоть познакомился с ним, и он помог мне перекинуть награды на чистый френч, а форму забрал в стирку. Я надел фуражку, хотя она ободком и давила на рану, и мы с начштаба направились в штаб, Сначала позавтракали, а потом занялись документами. Мою эмку и броневик уже отправили в рембат и приступили к ремонту. Звонили из штаба корпуса: Трофимов долетел, в Москве его встретили, скоро должен вернуться на том же истребителе, это учебная машина была. Потом отправился на похороны погибших ребят, лично проводил их, светлая им память.

Сегодня было девятое июня. Я принимал звонки от разных командиров, в основном соседних частей, и получал поздравления: не каждый в одиночку положит двадцать бандитов, да ещё будучи раненым. Кроме того, я начал изучать бумаги по дивизии, и постепенно картина прояснялась.

Подразделения дивизии размещались в городах Лапы, Браньск и деревне Наревка. Тылы, медсанбат и штаб дивизии – в городе Лапы. Начальник штаба подавал нужные документы, чтобы мне быстро войти в суть дела, тут он молодец. Узнал, что с артиллерией у нас беда: по штату должен быть полк гаубиц в 122 или 152 миллиметра на мехтяге, а был временно приданный полк трёхдюймовок на конном ходу. Похоже, с ним мы и встретим войну.

Несколько приказов я всё же отдал. Например, приказал перевести авиазвено связи под Лапы, организовав полевой аэродром и его охрану. Приказ подписан, на выполнение дано двое суток. Также отдал три приказа о проведении совместных учений двух полков, 50-го танкового и 25-го мотострелкового, и отдельно учения разведбата, стоявшего под Браньском.

План учений я расписал, задача – остановить наступающие немецкие войска в обороне. Командиры полков и батальона должны прибыть, ознакомиться с планом учений и подготовиться. Хочу глянуть, чего стоят местные танкисты и разведчики. Разведка будет отрабатывать ведение разведывательных мероприятий пешими и на технике, но главное – это маскировка на местности. Сам буду с неба их искать.

Помимо этого, я выяснил, что практически всё ПВО дивизии было отправлено в мае под Минск, на учёбу, зенитного прикрытия у дивизии не было и к началу войны не будет. Как я помню, зенитчики не успеют вернуться. Поставлю начальнику штаба задачу связаться с курсами, куда их направили, выяснить, когда закончат обучение, и попросить пораньше отправить обратно наши подразделения. Если не получится, сам слетаю и вырву зубами своих зенитчиков, пинками гоня их обратно в дивизию.

Под вечер внезапно раздался звонок – командир корпуса генерал-майор Ахлюстин. Он уже звонил ранее, лично узнавал подробности боя на дороге, а сейчас недовольным голосом уточнил: что ещё за учения я планирую, почему не доложил? Разве не был отдан приказ не проводить манёвров у границы, чтобы не нервировать немецкую сторону? Я объяснил, что стрельбы не планируются, только манёвры, хочу узнать, как мои подразделения управляются в движении и занимают оборону. Генерала это заинтересовало, узнал, когда будут учения, и пообещал быть с командирами штаба корпуса. Его ещё не хватало.

Потом я долго изучал топографические карты района действий моей дивизии. К слову, мы должны будем прийти на помощь 113-й стрелковой дивизии, прикрывающей государственную границу. Отправил запрос в разведотдел нашей 10-й армии, затребовал информацию о том, какие немецкие части стоят с той стороны границы, кто у них командиры: хочу знать, против кого буду драться.

Я отлично знал, что главное направление ударов будет не на этом направлении, а потому вряд ли здесь будут танковые части. Конечно, танки и самоходки были и у пехотных частей, но немного. Основной наш противник – пехотные дивизии вермахта, и это очень сложный противник. Вот честно, легче с немецкими «панцерами» драться, чем с пехотой.

На следующий день после посещения медсанбата я отправился на связном самолёте на облёт границы. Сверяясь с картами, изучал земли вокруг. Два места мне очень понравились, просто шикарны для засад. В одном месте дорога, а по сторонам болота, укрыться негде, и если полк противника войдёт, запереть и расстрелять его в мешке будет несложно. В другом месте мешок побольше будет; если повезёт, то целую дивизию там накроем. Ну а другие части немцев будем перемалывать в обороне.

Отметив на карте удобные места для обороны, я велел лётчику лететь обратно. Полевой аэродром у Лапы ещё создают, но самолёты уже перелетели, там есть механик и грузовик с бочками топлива, отделение бойцов стоит на охране. С лётчиком мы общались через переговорную трубку, другой связи тут нет: рация на самолёте имелась, но не работала.

Вернувшись в штаб, я вызвал начальника штаба, и вдвоём мы стали переписывать планы учений, хотя они уже были отправлены командирам подразделений, участвующих в них.

– Зачем? – постучав карандашом по карте, спросил Соломин.

– Тут отличные места для засад, и я хочу во время учений подготовить в этих местах хорошо оборудованные позиции с полнопрофильными окопами. Землянки с накатами, блиндажи и доты. Если повезёт, в первые дни войны мы тут одну, а то и две дивизии в землю вобьём. Жаль, что у нас только один пушечный полк, да и в нём трёхдюймовки на конном ходу. Используем их вот тут в учениях с танковым полком. Да и глянуть желаю, как отреагируют части, получив перед выдвижением приказы с совсем другими планами учений, нежели те, к которым они готовились.

– Неразбериха будет.

– О, ещё