Стычки локального значения. - Дмитрий Бондарь

И никогда не нужно стесняться «архаичности» наказаний. Если прием работает, то его нужно применять и пусть глава международного банка трижды подумает: стоит ли давать ли ему взятку чиновнику под угрозой физической расправы? Для тюрем места на острове нет, а вот для показательной порки рецидивиста с отсечением чего-нибудь, мешающего ему жить как законопослушному гражданину — время и пара квадратных метров всегда найдется.

Методы, которые он использовал, до того напоминали рецепты, исповедуемые Серым, что мне стало очевидно, что нет ничего нового под луной. Как обеспечить безопасность Сингапура в окружении недружественных Малайзии, Индонезии и коммунистического Китая? Привлечением на территорию множества международных корпораций и любой агрессор трижды подумает, стоит ли ему ссориться с DuPont, the Firm и De Bееrs. Но это самое собирался сделать и Серхио Саура, подыскивая компаньонов-соинвесторов для Ландри и меня. Нужны свежие идеи и неординарные личности? Ищи их по всему миру, а когда найдешь — сделай предложение, от которого невозможно отказаться! И привечая чужих, не забывай о своих, которые рядом. Но ровно то же самое советовал делать и Серый. Как распорядиться инвестициями? И Ли Куан Ю и Серый сходились во мнении, что сто тысяч долларов, вложенных в образование умного человека, дадут больший экономический эффект, чем они же, истраченные на покупку самого современного станка. И спорить с этим простым тезисом было глупо.

Хочешь победить в соревновании сильнейших? Соревнуйся по своим правилам. А не по тем, следования которым от тебя ожидают. Сделай свои правила интереснее для сильных и они перейдут на твою площадку. А себе оставь роль всего лишь судьи на «бровке» — и все равно будешь кататься в деньгах и всеобщем обожании как сыр в масле.

И результат действия этих вроде бы простых рецептов я видел вокруг себя — в огромнейшем порту, сравниться с которым могли немногие, в пятидесятиэтажных небоскребах, чистейших улицах и самолетах, садящихся каждые полторы минуты в лучшем аэропорте мира — Чанги. Здесь жизнь кипела и бурлила, ничем не напоминая российское захолустье, и каждый житель вносил посильную лепту в общее благополучие просто увеличивая свое благосостояние.

В общем, пример этого незаурядного китайца убедил меня, что минуты расслабленности и заумного философствования, вызванные временной неудачей на межполовом фронте, впрок ни мне, ни делу не пойдут.

Если за каких-то тридцать лет подобное «чудо» удалось сделать нищему — в начале шестидесятых — сингапурцу, то почему я сомневаюсь в нашем успехе? Несопоставимы масштабы, разные традиции и географические условия? Но у нас есть море денег и знание скрытого от большинства будущего. Дорогу осилит идущий.

Ради чего стоит это делать? Хотя бы ради того, чтобы мои внуки могли свободно говорить на русском языке, не вызывая злобных гримас, ради того, чтобы принадлежащее им, им бы и досталось, а не неизвестным Джонам и Мэри за тощую пачку резанной бумаги; чтобы у тех, кто будет жить через сто лет, была возможность сказать — я живу в великой и справедливой к своим гражданам стране!

Только ради вернувшегося чувства правильности своих идей и поступков и следовало навестить этот уникальный город, символ наступающей глобализации. Ну и между делом провести небольшую ревизию деятельности пары пока еще небольших фирмочек, открытых мною в преддверии «черного вторника» и разместившихся до времени в Первой башне DBS. Следовало придать ускорение их неторопливой деятельности, и директоров обеих — Джонни Манга — сорокалетнего китайца с Тайваня и Фредди Коулза, пузатенького американца, прежде трудившегося здесь же на UBS, я вызвал в Лондон на следующую неделю. На консультацию с Карнаухом и моими английскими управленцами.

И в Эр-Рияд, где особых дел пока не было, но самолету требовалась дозаправка, я отбыл в прекрасном расположении духа, переродившись подобно Фениксу из кучи пепла.

Мне случалось несколько раз видеть «арабских шейхов» в Лондоне и Нью-Йорке, да и в других городах они иногда попадались, но впечатления от тех встреч сложились странные: в своих традиционных нарядах, темных очках (даже зимой и под проливным дождем — приклеены к их носам эти очки, что ли?), в окружении постоянных толп обожателей, плывущие по мраморным полам какого-нибудь The Westin Excelsior с грацией акул, окруженных рыбами-прилипалами, они казались недалекими нуворишами, выигравшими джек-пот национальной лотереи — настолько показной и бездумной выглядела их страсть к незаслуженной роскоши. А если добавить к этому демонстративно-уничижительное отношение ко всем, кто не исповедует ислам, то картинка получалась и вовсе неприглядная. Видимо, Аллах и вправду неимоверно милосерден к своим самым истовым слугам — не зря же саудитам, построившим Мекку и Медину, но более ничем, кроме разбоя и исступленного обожания своего божества, себя не прославившим, он даровал нефть? Легкодоступную, самую востребованную промышленностью и поэтому дорогую, в количествах, не поддающихся никакой статистике: каждый год ее подтвержденные запасы увеличивались и увеличивались, приближаясь к половине общемировых. Им везло во всем: крупнейшую в мире сеть по добыче нефти на территории Аравийского полуострова обслуживали всего лишь двенадцать тысяч человек работников! Одна сплошная прибыль и никаких расходов.

Когда на рынке появлялись деньги «Семерки Судайри» мир вздрагивал, ожидая чего-то подобного эскападе короля Фейсала в 1973 году, лишившего мировую промышленность самого ценного топлива и вызвавшего подорожание своего национального ресурса вчетверо. Конечно, долго расслабляться ему не позволили, потому что подобная наглость, к тому же имеющая конкретный источник, должна была быть показательно наказана. В преемники ему подобрали более сговорчивого братца, а в убийцы назначили обиженного племянника. И, хотя все разрешилось благополучно, прецедент не давал покоя общественности. Совокупный капитал Саудов оценивался в полторы сотни миллиардов долларов и присутствовал не в виде ценных бумаг или американских облигаций, нет, это были деньги — тугие пачки долларов (и немножко записей на банковских серверах по всему миру), которые можно в одночасье сделать самым разрушительным оружием — и этой астрономической суммы как раз хватало, чтобы ввести в трепет любого противника. Шутки Сороса на рынках Европы и Америки показались бы любому детскими проделками по сравнению с тем, что могли натворить вчерашние пастухи верблюдов. К тому же времена Шахбут ибн-Султана, скупавшего по всему миру золото и наличные доллары, и складывающего свое получившее физическое воплощение богатство под собственную кровать на поживу мышам, давно миновали. Нынешние представители клана Судайри в смысле умения найти применение богатству были так же далеки от этого «скупого рыцаря», как развозящие их по Лондону «Пульманы» от отощавшего дромадера.

Они вложили накопленные деньги в обустройство своей земли. В долгосрочной перспективе инвестиции странные (кому нужны будут их пустынные дворцы, башни и бизнес-центры, по нескольку раз в год заносимые песком от пустынных бурь, лет через двести, когда нефть окончательно себя исчерпает?), но на столь долгий срок никто из них и не загадывал, резонно полагая, что если чем-то могут улучшить свою жизнь здесь и сейчас, это нужно делать, не откладывая в долгий ящик. И посреди желто-серой пустыни выросли кварталы новой столицы, а планы ее развития, периодически мелькавшие в прессе, просто взрывали воображение!

Пока еще этот город, разросшийся вокруг кишлака, где еще пятьдесят лет назад никто не думал над тем, как бы использовать в хозяйстве колесо, а рабство под давлением «цивилизованных стран» отменили всего-то четверть века назад, не выглядел чем-то выдающимся, но, как говорится — дорогу осилит идущий. Пока самолет садился, я видел широченные проспекты, кольцевую дорогу, все и всюду строилось: на каждой улице обязательно присутствовала строительная техника, беспрестанно что-то копавшая, тянувшая и возводящая.

И все же было что-то неправильное в политическом положении саудитов. Обладая колоссальными денежными ресурсами, причем совершенно свободными, они могли бы снимать все сливки с любой торговой площадки, но почему-то этого не делали. Что им мешало? Заветы Муххамеда? Вряд ли. Трудно представить более нетерпимую к иностранцам религию, чем саудовская трактовка Корана. Американская военная база в Омане? Возможно, но для функционирования любой базы нужна нефть, а она в руках у арабов. Прямая агрессия против страны, на территории которой расположены самые важные религиозные центры мусульман, должна была вызвать моментальную ответную реакцию, и Иран с Ираком, Ливией, Алжиром и остальными Турциями, Сириями, Пакистанами и Египтами сразу бы забыли свои внутренние противоречия, обрушив мировую экономику в считанные часы, ведь та нефть, что добывалась в России, Техасе и Северном море не смогла бы обеспечить нужды Третьей Мировой войны… Отсутствие должного образования? У самих верховных аксакалов — может быть (хотя здравого смысла у семерых братишек хватит на сотню европейских мудрецов), но всегда есть те, кто идет во втором эшелоне — сыновья Фейсала и внуки Абд аль-Азиза, «королевские технократы», обучившиеся в Принстоне и Йелле — те, кто сейчас возглавляет министерства и ведомства. Или же пример короля Фейсала ясно говорил его наследникам, что случается с теми, кто слишком много о себе мнит? Им просто позволили быть богатыми при условии, что лезть в игры больших дядек они не станут? Ведь при всем своем могуществе, королевская семья крайне уязвима — пяток «трагических случайностей» и никто не сможет удержать в узде местных князьков.