Охотник за приданым - Диана Фарр

Она никого не знала. Однако миссис Сауэрберри сразу завела с ней разговор и стала перечислять всех своих знакомых в надежде на то, что Оливии они тоже знакомы. У Оливии эта особа вызывала отвращение, и она попыталась вовлечь в беседу мисс Сауэрберри. Но та с затравленным видом что-то пробормотала в ответ. Видимо, боялась матери, которая бросила на нее грозный взгляд и снова завладела вниманием Оливии.

Через десять минут пребывания с гостями Оливии открылись некоторые неприглядные факты. Во-первых, Сид Чейн, который в первые три минуты знакомства показался Оливии очаровательным, упорно преследовал мисс Сауэрберри. Мисс Сауэрберри нечем было заинтересовать красивого молодого человека из хорошей семьи, значит, ясно как божий день, что девочка богата. Миссис Сауэрберри не скрывала своего пренебрежительного отношения к Сиду Чейну и приняла приглашение лишь из желания познакомиться с леди Оливией Фэрфакс. Оливию использовали в качестве приманки для семейства Сауэрберри.

Только воспитанная годами вежливость помогла Оливии скрыть свое отвращение. Этот негодяй Джордж сидит рядом, нахально прижимаясь бедром к ее колену, и широко улыбается, словно не замечает ее гневных взглядов. Ей очень хотелось высказать ему все, что она об этом думает.

Миссис Сауэрберри, типичная выскочка, бесцеремонная, громогласная простолюдинка вознамерилась во что бы то ни стало пропихнуть свою дочь в высший свет. Это будет нелегко, с отвращением подумала Оливия. Мистер Сауэрберри все время молчал, поглощая пищу в огромных количествах, было совершенно очевидно, что он торгаш. Видимо, он очень богат, раз его дочерью заинтересовался Сид Чейн. Этот тип вызывал у Оливии еще большее отвращение, нежели семейство Сауэрберри. Он родился в хорошей семье, получил достойное воспитание и не должен был вести себя столь неподобающим образом.

Не будь Оливия так рассержена, она была бы благодарна Джорджу за то, что он наклонился к ней и прервал один из бесконечных монологов миссис Сауэрберри, поинтересовавшись, не желает ли Оливия попробовать знаменитый рисовый пунш.

Она бросила на него испепеляющий взгляд, но тон ее остался предельно вежливым:

— Не стоит, большое спасибо. Он, видимо, очень крепкий.

— Почти как ром. — Его темные глаза светились лукавством. — Уверен, он пойдет вам на пользу. Вы что-то побледнели.

— Здесь душновато, — произнесла она. — Со мной все в порядке.

В его улыбке не было ни капли раскаяния.

— В таком случае, леди Оливия, я настоятельно советую вам попробовать пунш. Пара стаканчиков, и все как рукой снимет.

Тут в разговор вступил мистер Чейн:

— Возможно, Райвал, леди стоит подышать свежим воздухом. Здесь и в самом деле душно. — Он с улыбкой посмотрел в сторону семейства Сауэрберри. — В твое отсутствие я охотно возьму на себя обязанности хозяина, старик.

Миссис Сауэрберри хмыкнула в ответ на это предложение, но Оливии настолько сильно хотелось сбежать, что она, не раздумывая, согласилась.

— Если не возражаете, ваша милость, — обратилась она к Джорджу.

— Нисколько, — быстро сказал он, улыбнувшись Оливии, поднялся и скинул плащ. Она тоже встала и приняла протянутую руку, но тут ее одолели сомнения. Весь инцидент был явно подстроен. Неужели в глазах Джорджа искрится смех?

Не успела она опомниться, как он, поклонившись, вышел из-за стола, и ей пришлось последовать за ним. Миссис Сауэрберри выразила надежду, что леди Оливия вскоре почувствует себя лучше и возвратится. Мистер Чейн заверил лорда Райвала, что вполне справится с ролью хозяина, так что тот может не беспокоиться.

Оливия снова гуляла в садах под руку с лордом Райвалом. Неужели он так все и задумал? Как только они свернули на одну из аллей, оставив гостей далеко позади, она остановилась и повернулась к нему. Он смотрел на нее, простодушно приподняв брови в немом вопросе, но Оливия заметила, что плечи его дрожат от смеха.

— Я так и знала! Вы все это нарочно подстроили, — с укором заявила она и, к собственной досаде, почувствовала, что сама едва сдерживает смех. Видимо, он догадался об этом, потому что на губах у него появилась насмешливая улыбка.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — с невинным видом сказал он.

— Вы сознательно обрекли меня на общество людей, которые, как вы наверняка знали, вызовут у меня отвращение. Как вы смеете так со мной обращаться?

— Вы ко мне слишком суровы, — посетовал он, по всей видимости, глубоко уязвленный. — Разве я способен на столь неблаговидный поступок? Я думал, вам понравится простое семейное сборище.

— Семейное?

— Конечно. Мистер Чейн сказал мне, что приходится каким-то четвероюродным кузеном вашей матери, что-то в этом роде.

Она вскинула в отчаянии руки:

— Вам ли говорить мне об этом?

— Ну же, ну же, родню не выбирают, — примирительно произнес он. — Он говорит, что мы с ним тоже находимся в отдаленном родстве. Таким образом, он может послужить связующим звеном между нашими семьями, придав нашему собранию оттенок респектабельности.

Она скривила губы. Выражение триумфа на лице Джорджа подсказало ей, что это оправдание он только что выдумал.

— Понятно. Итак, присутствие мистера Чейна послужило оправданием моему присутствию, и наше сборище получилось семейным. Что ж, подобное объяснение заткнет рты всем сплетникам. Весьма предусмотрительно с вашей стороны. А в каком родстве вы состоите с Сауэрберри, позвольте узнать?

Он задумчиво потер подбородок:

— Сейчас соображу. Поскольку они породнятся с мистером Чейном…

— Откуда у вас такие сведения?

— От самого мистера Чейна. Почему вы смеетесь? Уж он-то наверняка знает, на ком собирается жениться.

— Бог мой, само собой. Эти сведения на редкость достоверны. Знаете ли, я разочарована. Я-то думала, что очень рискую, решив прийти сюда с вами вдвоем. А тут, оказывается, собрались эти очаровательные новоявленные члены моей семьи.

Джордж развел руками:

— В точности так. Банальный и вполне безопасный состав гостей. Я пригласил нашего общего кузена, или кем там он нам приходится, чтобы вы чувствовали себя комфортнее, а для удовольствия мистера Чейн позвал семейство Сауэрберри.

Она скрестила на груди руки и притопнула ногой.

— Даже не знаю, кто вы после этого, — наконец сказала она сурово, изо всех сил стараясь сдержать смех. — Эта жуткая женщина всем про меня растрезвонит. Даже если меня лишат сомнительной чести зваться ее кузиной, с этих самых пор я буду фигурировать в ее рассказах не иначе как «моя дражайшая подруга леди Оливия Фэрфакс».

— Она весьма дружелюбна, — заявил Джордж. — Я безмерно счастлив, что эта дама вам пришлась по душе.