ПОДВОДНАЯ ОДИССЕЯ «Северянка» штурмует океан - Владимир Ажажа

Снова неудача. Однако с дыханием сейчас все было благополучно, а загубники плотно удерживались резиновыми лямками наголовников. «Пристрелка» трала была произведена уже с двух сторон.

Еще раз будем пробовать схему номер один. Готовимся четверо — Олег, Виктор, Слава и я. Олег попытается снимать. Вышедшие на палубу «Кристалла» повариха и буфетчица сокрушенно вздыхают и качают головами. Садимся в шлюпку, туда же с борта передают и наш «Конвас–автомаг».

Этот уникальный фильм, посвященный специфическим вопросам рыболовства, не появился на широком экране. Но сотрудники Всесоюзного научно–исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии и многих других рыбохозяйственных учреждений не раз видели цветные кадры, где прямо на них устрашающе надвигаются вначале распорные доски, а затем алчущая пасть разноглубинного трала. Вот мимо проходит его равномерно раздутое, вполне симметричное тело, на котором прилепились загорелые фигурки смельчаков и одна из них — девушка в зеленом купальнике — приветливо машет рукой зрителю.

Привыкнув к трудной обстановке и в первую очередь к жестоко сопротивляющейся встречной воде, шестнадцать раз ходили мы на разноглубинный трал, в деталях познавая его работу. Нам удалось констатировать, что передняя часть трала, доски и крылья при движении в общих чертах соответствуют сложившимся конструктивным представлениям. Ячея хорошо натянута, крылья идут ровно, доски движутся под заданным углом к ваеру, создавая при этом мощные завихрения. Однако при переходе к кутку правильная форма трала меняется, образуется резкая впадина, за которой куток сплющен и почти не раздувается, что не может не сказаться на уловистости трала. Возможно, дело в слишком большой длине трала, которая при малых уловах рыбы, как нам кажется, излишня.

Во время движения трала в толще воды рыба нам не встречалась. Однако большое количество медуз в районе траления позволило составить представление о захвате тралом практически неподвижных, взвешенных в толще воды организмов. Мощные токи воды, вызываемые неоправданно большими, на наш взгляд, распорными досками, вымывают медуз из зоны облова. Радиус действия этих завихрений два — два с половиной метра. Вполне вероятно вымывание не только медуз, но и рыбы, которая вряд ли сможет сопротивляться мощному потоку. Возможно, что эти данные будут учтены создателями новых, более совершенных тралов.

Здесь же хочется сказать, что Борис Выскребенцев, подметивший в работе трала много подробностей (некоторые из них приведены только что), через год усовершенствовал методику наблюдения, применив самодельный буксируемый акваплан. Акваплан имеет рули глубины и поворота и прозрачный плексигласовый обтекатель, защищающий лежащего наблюдателя от встречных токов воды. Киноаппарат укрепляется рядом на поворотной подставке, а с траулером осуществляется связь системой электрической сигнализации. С помощью обоих рулей, а также изменяя длину буксирного троса, Борис много раз парил рядом с тралом, перемещая акваплан во всех трех измерениях.

Второй этап программы исследовательских работ — наблюдение за донным тралом — прошел менее напряженно и, можно сказать, прозаично. За предшествующие дни все освоились, привыкли к подводной жизни. Уши приобрели хорошую сопротивляемость и стали достаточно тренированными, позволяя спокойно менять глубину. Киносъемка донного трала, проходившая на прибрежных площадках, производилась киноаппаратом, с которым плыл оператор, т. е. один из нас. Иногда аппарат при спуске трала привязывался к верхней подборе или любой другой части трала, и тогда оператор по схеме номер один пикировал на него и производил съемку, лежа на трале. В этом случае раздувшееся сетное полотно было надежным ложем для «утомившегося путника». Нам повезло, потому что на пути трала много раз встречалась и рыба.

Главная особенность в работе донного трала — возникновение клубов ила, поднимаемых досками. По существу эта завеса и определяет поведение рыб в пространстве между досками и устьем. Добычей нашего трала стали ласкирь, хамса, барабуля и, наконец, пресловутый морской дракончик и его не менее устрашающая сестра — скорпена. Часть из них была более активна, особенно рыбы, собранные в стаю, другая часть позднее обнаруживала надвигающуюся опасность. Некоторые рыбы долго пытались плыть вместе с тралом, но затем не выдерживали соперничества и скатывались в его устье.

Наблюдения за тралом, завершившие цикл, начатый еще на «Северянке», подтвердили ряд положений, а именно: для пелагических рыб (живущих в пелагиали — толике воды), хорошо обнаруживаемых хищниками, повышенная активность в случае опасности и стайное поведение являются, по–видимому, наилучшими средствами для обеспечения сохранения численности вида. Донные же рыбы для этого используют различную тактику: затаивание, покровительственную окраску, угрожают колючками и лишь в крайнем случае спасаются бегством. Один из главных выводов — это необходимость увеличить скорости траления до четырех — четырех с половиной узлов.

За двадцать дней экспедиции, курсируя вдоль берега, «Кристалл» оставил за кормой около семисот миль, а мы, превратившись на время в человеко–рыб, отсняли, говоря морским языком, десятки кабельтовых цветной кинопленки.

Последние погружения в сентябрьское море мы совершали в шерстяных костюмах и даже просто в теплом нижнем белье, утратив всякую фотогеничность. У двора стоял октябрь, и здоровье для нас было дороже любого зрительного эффекта.

Перед возвращением в Керчь зашли в Сочи, чтобы провести там выходной день, и, естественно, отправились в автомобильную экскурсию на гору Ахун, откуда открывается чудесный вид на горы Кавказского хребта. Автобус, подвывая от напряжения, зигзагообразной дорогой тащил нас в гору, вершина которой была увенчана высокой наблюдательной башней. Осмотрев сначала четыре стороны света, я взглянул вниз, где у подножия башни муравьями копошились человеческие фигуры. «До чего же высоко», — подумал я и спросил у стоящего рядом Виктора, не знает ли он, какая высота этой башни. «Ровно тридцать девять метров, — ответил он с лукавой улыбкой, — совсем как в Пицунде».

Раз уж мы вынужденно отвлеклись от одиссеи «Северянки» и занялись научным дайвингом, то я позволю представить еще несколько эпизодов из этой сферы. А к подлодке вернемся позже.

СВЕТ ПОД ВОДОЙ

Сотни самых различных судов бороздят воды Каспия. И у каждого из них свой маршрут, своя цель… Наш «Ломоносов» выходит из дельты Волги и берет курс в юго–западную часть моря. На этот раз мы идем испытывать электрическую лампочку.

Мы — это Олег, Виктор, механик нашей лаборатории Иван Семенович Дурындин, директор института, кандидат технических наук Иван Васильевич Никоноров и я. Электрические лампы, которые лежат сейчас в трюмах нашего научно–исследовательского судна, принадлежащего Каспийскому институту морского рыбного хозяйства и океанографии, изготовлены для необычной цели. Они предназначены для лова рыбы на свет.

Идея такого лова известна давно. Еще в прошлом веке в Норвегии рыбаки покрывали надводную часть скал белой краской, лососи, принимая белое пятно за водопад, прыгали на него и попадали в расставленные сети.

Еще до войны профессор Рыбного института Павел Гаврилович Борисов однажды проводил со студентами практические занятия на Каспийском море. Студенты опускали за борт планктонную сеть, сшитую из тончайшего газа, для того чтобы морские микроорганизмы — планктон — отцеживались от воды. Ночь была темная, и поэтому механик исследовательского судна приспособил для освещения переносную электрическую лампу, которую, хорошо изолировав, подвесили у борта под водой. И тут произошло неожиданное — в освещенной зоне стали появляться небольшие подвижные рыбки, которых становилось все больше и больше и, наконец, собралось настолько много, что их стала захватывать планктонная сеть. Это была анчоусовидная килька — та самая, которая сейчас в изобилии имеется в рыбных магазинах. Собравшуюся на свет кильку нельзя было разогнать ничем. Рыба не боялась даже водолаза, подходившего к самой лампе. Ее реакция на свет была настолько яркой и отличной от реакции других рыб, что навела профессора Борисова на мысль — использовать подводное электрическое освещение для искусственной концентрации рыб во время лова.

В 1949 году на Каспии впервые был осуществлен промышленный лов рыбы новым способом. В центре металлического обруча, к которому была подвязана конусообразная сеть, находилась киловаттная электрическая лампа. Килька, привлеченная светом, косяками подходила к ней и попадала в сеть при подъеме конусного подхвата. Новый способ оказался настолько эффективным, что быстро вытеснил все остальные способы добычи кильки.