По ту сторону вселенной - Александр Плонский

— Теперь я вижу, что и впрямь не сошел с ума, — кивнул Кей. — Хотя то, о чем вы толкуете, все же отдает сумасшествием.

— Напрасно иронизируете, — обиделся «призрак». — Непривычное, рождаясь из недр привычного, всегда кажется чем-то безумным. Потом к нему привыкают и оно становится привычным. В том, о чем я рассказал, нет ни малейшей мистики. Не нарушены законы природы, все сугубо материально.

— Пожалуй… Но остается открытым вопрос: можно ли считать вас людьми? Не роботы ли вы, имитирующие людей, но по сути своей являющиеся машинами?

— Резонный вопрос, — с горечью проговорил «призрак». — Ведь то, что противоречит привычным формам жизни, называют не существом, а машиной. Мы и сами первое время казались друг другу машинами. И до сих пор предпочитаем говорить о себе не «человек», а «личность». Но то, что каждый из нас сохранил свою личность, — главное. И если вы не признаете меня человеком, то отказать в том, что я двойник человека, не можете.

— Допустим.

— Повторяю: мы не роботы и тем более не призраки. Мы существуем — строим новые машины, добываем знания, пишем книги, создаем картины и симфонии. И вот что еще. Мы бессмертны!

— Бессмертны? Ну, это уж слишком! Я был бы плохим материалистом…

— Не принимайте слово «бессмертие» буквально. Речь идет не о философской категории. Как и обычные люди, мы потребляем энергию, только пищу и воздух заменяет нам поле Беслера. Мы привязаны к нему, не можем существовать вне его. Вместе с тем наше существование не ограничено определенным возрастом.

Более того, мы не старимся, а значит, не нуждаемся в смене поколений. Так что в практическом плане можно говорить о бессмертии.

— Не нуждаетесь в смене поколений? — скептически повторил Кей. — И думаете, это хорошо? Сколько вам лет?

— Какая разница! Я эквивалент пятидесятилетнего человека, им и останусь, сколько бы ни прошло времени.

— А вам не надоест жить?

— Да, мы постепенно утрачиваем вкус к жизни, это для нас самое страшное, — устало проговорил «призрак». — Мы лишены плотских радостей. В нас не кипят страсти. Не знаю, лучше или хуже мы от этого стали. Примите нас такими, какие мы есть…

— И что от моего восприятия изменится? — усмехнулся Кей. — Разве оно для вас что-нибудь значит? Не станете же вы утверждать, что сигнал бедствия был адресован нам? Ведь он был послан на беслеровых волнах, в далекие галактики. Осчастливить нас бессмертием вы могли и по радио! А вы даже не попытались связаться с нами…

— Да, это больной вопрос… Поначалу мы не оценили всерьез горстку людей, улетевших в космос. Да было и не до них, мы изо всех сил боролись за выживание. Не вышло… Потом, уже в новом воплощении, мы обнаружили, что произошло невозможное: вы сумели выжить. Не скрою, это вызвало у нас недоброе чувство.

— Вы завидовали нам?

— Да, потому что выжили вы, а не мы. Наблюдая за вами, думали: скоро они вымрут. И мстительное удовлетворение охватывало нас. Но, несмотря ни на что, вы не вымерли. Тогда мы почувствовали нечто вроде гордости за людей…

Даже собирались установить с вами связь!

— Долго же собирались, да так и не собрались!

— А что мы могли предложить вам? Пригласить на Гему? Но где гарантия, что она пригодна для жизни, что вас не постигнет наша судьба?

— И поэтому предпочли быть пассивными наблюдателями?

— Нет! — воскликнул «призрак». — Посылая сигнал на беслеровых волнах, мы думали прежде всего о вас.

— Странная логика!

— Ничего странного. Мы уже не нуждаемся в помощи. Но за долгие годы усвоили важную истину. Все, живущие во Вселенной — и вы, и далекие инопланетяне, — братья. И мы не хотим, чтобы случившееся у нас повторилось где-то. И еще не хотим, чтобы угас огонек живого разума, который сохранили вы. Говоря по правде, ваше появление — для нас неожиданность. Ни мы, ни вы еще не готовы объединиться. Но знайте: мы рады поделиться с вами нашими знаниями и бессмертием.

— За знания спасибо, — поблагодарил Кей. — А в бессмертии не нуждаемся… … Они стояли, чувствуя плечо друг друга, все трое, и смотрели в звездное небо. Туда, где среди неподвижных светил неутомимо обращаются вокруг Гемы ее рукотворные спутники — крошечные светлячки, единственные носители по-настоящему живого разума в этом погубившем себя мире. Пусть и не видно их сейчас, все равно они есть. И если терпеливо ждать, то обязательно появятся — один, другой, третий…

А Гема мертва. Пока мертва. И не люди, а их информативные эквиваленты, именующие себя «личностями», выплескивают в необозримые просторы Вселенной мольбу о помощи. Услышат ли ее? Откликнутся ли на зов?

Орбитянам же предстоит жить. И недолго им оставаться орбитянами! Наступит день, и они вернутся на Гему, оплодотворят ее биением своих сердец, начнут творить будущее — сами ли, вместе ли с «призраками»?

Цель экспедиции достигнута. До свидания, Гема, уже не чужая, не враждебная!

— Корабль снижается, — сказал Кей, прислушавшись.

— Приводной маяк действует, — откликнулся Корлис.

— Все идет, как надо.

— Жизнь прекрасна, не правда ли, родные? — улыбнулась им Инта.

9. Челночный рейс

— Вот уж и подумать не мог, что снова когда-нибудь выйду в космос, — пряча за шутливым тоном волнение, пророкотал Горн. — И не пассажиром, а пилотом!

Что скажешь, дружище?

— А вы его и не покидали, командир, — возразил Кей, сидевший в штурманском кресле. — Как говорит Корлис, космос это наша среда обитания.

— Нахватался мудреных словечек! Небось, тоже в ученые мстишь?

— Там видно будет.

Они совершали очередной челночный рейс на Гему.

— Как в родной дом возвращаюсь, — признался бывший главный диспетчер. — Аж горло перехватывает. И ничего не могу с собой поделать!

— Еще бы! Для вас Гема оказалась спасительницей.

— Это правда. На ноги стал, точно и не отнимались они. Спасибо вам с Интой сердечное!

— А при чем тут я? — искренне удивился Кей.

— Не притворяйся, дружище! Гордыни в тебе с избытком!

— Ничего подобного! Но благодарить меня не за что. Чистая случайность, что, побывав в поле Беслера, мы почувствовали необычайную бодрость, прилив сил…

— Перестань! — загрохотал Горн возмущенно. — Прилив сил… А не ты ли связал его с беслеровыми волнами?

— Ну, до этого додумался бы и ребенок!

— Не всякий взрослый додумался бы!

— Но ведь лечение вам назначила Инта!

— Разве что так… Инта молодчина. Помнишь, как я ее тебе расхваливал? А ты: «Ей же еще в куклы играть!» Небось, стыдно теперь?

— Стыдно, — признался Кей.

— Если бы не я, остался бы холостяком. Такая жена! Ну, что она в тебе нашла? Просто повезло тебе. Был бы я чуточку помоложе, сам бы…

— Вот уж вы от скромности не умрете!

— Ну и не умру, — хмыкнул Горн. — Ишь, чего захотел! Возьму и проживу еще три века. Инта говорит, что облучение волнами Беслера на фоне остаточной радиации — настоящий эликсир жизни. Понял? Может, мы вообще бессмертными станем!

— Насмотрелся я на бессмертных, — поежился Кей. — С тоски умрешь от такого бессмертия!

— А что, «призраки» хорошие ребята. Но я не о них. Я о том, чтобы жить, пока не надоест, наслаждаться жизнью. Чувствовать ток крови, напряжение мускулов, голод и жажду. А наголодавшись, есть с наслаждением, утолять голод. Слово-то какое: у-то-лять! Здорово, дружище?

— Вы словно заново родились.

— Так и есть. Силища во мне колоссальная. Бродит, выхода ищет. Вот пристыкуем последние станции, переберусь на Гему окончательно. Теперь радиация не страшна.

— Любопытно все-таки: радиация и беслеровы волны… Два минуса, а вместе дают плюс.

— Нейтрализуют друг друга.

— И не просто нейтрализуют. Корлис говорит…

— Ишь ты, Корлис! Авторитет?

— Бесспорный.

— А помнишь, как ты о нем…

— Помню. Глупый был. Но с тех пор поумнел.

— Это точно.

— А что вы на Геме собираетесь делать, — перевел разговор Кей, — «призраков» теснить?

— На что мне их преисподняя? — пророкотал Горн. — На поверхности места ой-ой-ой сколько! Осваивать да осваивать. Буду готовить новую Базу.

— В одиночку?

— Я бы уже сейчас начал переселение на Гему. Сначала добровольцев, потом…

Только наш Совет не соглашается, там ведь Лоор заправляет. Говорят, нужно убедиться в том, что радиация, действительно, не опасна.

— Может, и в самом деле нужно убедиться?

— А что убеждаться? Сколько времени мы провели на Геме, и ничего, а?

Спасибо беслеровым волнам!

— Месяцы еще не годы…

— Малыш у тебя растет? — перебил Торн.

— Ну, растет.

— Притом нормальный, здоровенький. Никаких генетических сдвигов. Карапуз что надо…