Чужая жена для главы мафии (СИ) - Вестич Виктория

— Я смотрю, ты неплохо устроилась, женушка, — шипит кто-то рядом и я, подняв глаза, обнаруживаю перед собой Пашу.

Какой сегодня просто, твою мать, прекрасный вечер!

Я никогда не была злорадной или завистливой, чужим неудачам не радовалась. Но сейчас, глядя на Пашу, никак не удавалось сдержать издевательской улыбки. Невооруженным взглядом было заметно, как он пытался скрыть синяки на лице за тональным кремом (интересно, мой нашел в косметичке, которую я забыла в его квартире?), а на нос нацепил солнечные очки. И не снимал их, хоть и находился в помещении

— Свет слепит глаза? — спрашиваю ядовито, игнорируя его реплику, и киваю на очки.

— Закрой рот, Алина, — цедит Звягинцев.

— Странно, что такого человека, как ты, пригласили на благотворительный вечер. Не припомню, чтобы ты кому-то помогал, — иронизирую я.

Раньше рядом с этим человеком я превращалась в милую девочку. Старалась быть нежной и очаровательной. А теперь, когда узнала его нутро, ничего к нему не осталось. Только ненависть.

— С тобой не сравнюсь, конечно, мать Тереза, — ослабился Паша, — ведь это благодаря твоей дырке я до сих пор жив.

Сжимаю ножку бокала и прожигаю бывшего мужа взглядом. Жаль, что я выпила шампанское, надо было оставить и выплеснуть алкоголь в его гнусную морду. Приходится сжать крепче зубы, чтобы не поддаться порыву. Паша именно этого и добивается. Не зря же говорит такие отвратительные вещи. Может ждет, что просить буду никому не рассказывать или расплачусь. Да черта с два. Только не перед этим ничтожеством.

— Предлагаю тебе упасть на колени и начать благодарить меня прямо сейчас. Десять поклонов для начала хватит, — произношу с деланным безразличием, — Или попросить Севера заставить тебя? Синяки тебе идут.

Лицо Паши покрывается пятнами от едва сдерживаемой ярости. Хмыкнув, я победно улыбаюсь. Может именно это Звягинцева и бесит? Что я не посыпала голову пеплом, не приползла к нему на коленях, а продолжаю жить дальше? Да еще и с ненавистным ему Артуром? Не знаю. Но когда разворачиваюсь, чтобы уйти, Паша перехватывает меня за предплечье. Его пальцы крепко смыкаются, и я едва сдерживаю вскрик, настолько больно он сжимает их.

— Ты еще пожалеешь, тупая сучка, что нажаловалась на меня братцу, — шипит он на ухо, дернув меня ближе к себе, — Если думаешь, что я тебя не достану и ты сможешь дальше прятаться за его спину, то ты глубоко ошибаешься.

От ощущения дыхания на своей коже меня передергивает от отвращения.

— Руку отпусти, — требую холодно и поднимаю на него жесткий взгляд, — Пока сам не пожалел.

— Что, один раз ноги перед авторитетом раздвинула и уже корона голову жмет? — ухмыляется зло Звягинцев, — Да только Север тебя не сегодня-завтра выкинет и останешься ты совсем одна. К кому тогда пойдешь за защитой, м? — больно дергает за руку Паша.

В который раз поражаюсь, как я могла не заметить раньше, какой он на самом деле… Неужели так хорошо притворялся, что даже звоночков не было?

— Руку отпусти, — повторяю все тем же ледяным тоном, — Пока я действительно Северу не пожаловалась.

Знаю, что меня он не боится. Да и с чего бы? Но вот угроза рассказать все Артуру возымела действие. Только не такое, какое я ожидала… Паша становится белее полотна, губы сжимаются в тонкую линию, но даже так заметно, как они дрожат, а в глазах появляется полубезумный огонек.

— Ты… — в бешенстве шипит он, скрипя зубами, и тянет к моей шее скрюченные в судороге пальцы, — Ты еще пожалеешь, сука! Вы оба пожалеете!

Испуганно отшатываюсь и в этот момент к нам подходит незнакомая девушка.

— Молодой человек! Что тут происходит? — обеспокоенно спрашивает она, внимательно вглядываясь в меня.

Паша опаляет ее злым взглядом и, словно опомнившись, что мы здесь не одни, отшвыривает мою руку и бросается к выходу.

— Вы в порядке? — с участием спрашивает девушка, как только он испаряется.

Она сама выглядит перепуганной и то и дело переводит глаза с меня на двери, за которыми скрылся Звягинцев.

— Д-да… — потирая украдкой руку, отвечаю, стараясь не показать, как дрожит голос. Выходка Паши напугала меня до дрожи.

— Вы знаете этого человека? Если он вас преследует, я могу полицию вызвать. Или попрошу брата, он вас проводит, — она начинает шарить взглядом по залу в его поисках, но я поспешно отказываюсь:

— Нет-нет, все в порядке. Я… я не одна здесь, просто… — голос срывается, и я вымученно улыбаюсь, — Я пойду подышу, наверное.

— Да-да, конечно. Только не ходите одна, а то я за вас переживаю, — незнакомка тоже выдавливает улыбку, глядя на меня с искренним сочувствием, — Меня, кстати, Амина зовут.

— А я Алина. Спасибо вам большое. Я… я выйду. Надеюсь, мы с вами увидимся еще, — благодарно сжимаю протянутую девушкой руку, а у самой зреет только одна мысль: надо сбежать. Просто к черту все, я больше так не могу!

На улице уже стемнело и на смену духоте пришла спасительная прохлада. Я выхожу на лестницу и, бегло оглянувшись вокруг, решаю обогнуть собравшихся справа нескольких мужчин, и сбежать. Но едва успеваю поравняться с парковкой, как замечаю краем глаза, что наперерез мне устремляется рослый амбал.

— Алина Сергеевна, решили прогуляться? — осведомляется он с ленивой улыбкой, когда в два счета догоняет меня и преграждает путь.

— А что такое? Уже на улицу нельзя выйти?

— Конечно, можно. А Артур Исаевич знает, где вы?

Прожигаю его испепеляющим взглядом, но амбал даже бровью не ведет. Хмыкает понимающе, выуживает из кармана телефон и быстро набирает кого-то. Мне даже не надо спрашивать, кого именно, это и так понятно из короткой реплики охранника.

— Она у парковки, собралась уходить.

— Я гуляю, — огрызаюсь раздраженно.

Но мужик кладет трубку и приторно-ласковым голосом, как маленькому ребенку, говорит:

— Алина Сергеевна, вас просили пока не гулять. Артур Исаевич сейчас подойдет.

— С каких пор мне нужно его разрешение? — уточняю, вскидывая брови.

— Хотите присесть? — полностью игнорируя мою реплику, спрашивает амбал.

Хмыкаю и молча отворачиваюсь. Охранник больше не достает вопросами, но и ну уходит никуда, стоит рядом. Ровно до того момента, пока за спиной не раздаются гулкие тяжелые шаги. Сердце как-то сразу сбивается с нормального ритма по одному звуку безошибочно определяя, кто это. Я не рада и не волнуюсь. Нет. Я так зла и взвинчена, что сразу же разворачиваюсь, не дожидаясь, когда Север окликнет меня. От резкого движения волосы больно хлестнули по лицу.

Мы впиваемся друг в друга взглядами. Артур мрачно-спокойный, в отличие от меня. А вот во мне все кипит от негодования.

— Я не могу так больше! Мне осточертело все это! — выпаливаю на одном выдохе.

— Что именно «это»? — сухо уточняет он.

— Всё! Твое окружение, какие-то непонятные дела за моей спиной, неизвестность, то, что мне постоянно угрожают! Даже твой гребаный брат! Всё, Север, всё это!

Артур подхватывает меня под локоть и, несмотря на сопротивление, отводит в сторону припаркованной машины. Одним нажатием на кнопку снимает блокировку, открывает передо мной дверь с пассажирской стороны и кивает:

— Садись.

— Нет! — возражаю, упрямо глядя в его глаза.

— Принцесска, — с нажимом произносит Артур и слегка подталкивает к автомобилю — Не устраивай сцен посреди кучи посторонних людей.

Мне хочется сделать ему назло. Хлопнуть дверью, пихнуть ногой стоящий неподалеку вазон с цветами и орать так громко, чтобы слышали все. Может наконец хоть так он меня услышит. Но я оборачиваюсь в сторону дверей, ведущих в ослепительно украшенный зал, и ловлю на себе несколько взглядов. Зеваки тут же делают вид, что заняты своими делами — возвращаются к разговорам, курению, листают что-то в телефоне. Разум все же берет верх и, с трудом пересилив себя, киваю. Все-таки не стоит скандалить на благотворительном вечере. Не для этого его устраивали.

Приходится сесть и дождаться, когда Север займет место за рулем.