Покоренная судьбой - Кора Рейли

хотел ее с каждым бешеным толчком своего сердца. В тот момент, когда наши губы соприкоснулись, мое тело охватил жар, пульс заколотился в венах, и все встало на свои места. Ее губы были самыми мягкими из всех, что я когда-либо чувствовал. Я хотел, чтобы этот поцелуй, этот момент длился вечно.

Каждый поцелуй, каждое прикосновение, все становилось бессмысленным.

Глаза Греты закрылись, и она накрыла мои руки своими, гораздо меньшими, удерживая меня на месте. Это была вся поддержка, в которой я нуждался. Я коснулся языком ее губ. Она приоткрыла губы, и ее язык нерешительно встретился с моим. В моей груди раздался низкий гул, когда я почувствовал ее вкус, оттенок мяты и шоколада, невероятно притягательный. Это был медленный, чувственный поцелуй. Никакой спешки, даже если наше время было ограничено. Я хотел насладиться каждой секундой. Одна моя рука переместилась с ее щеки на затылок.

Медленно я отстранился, хотя мое тело кричало о большем, о другом вкусе, о другом прикосновении, просто о большем. Темные глаза Греты остановились на моих, ее губы разошлись, грудь вздымалась.

— Ты поцеловал меня, — удивленно сказала она.

— Да, — мир вокруг нас медленно начал возвращаться в фокус. Я поцеловал Грету Фальконе в темном коридоре, а рядом были Фабиано и ее брат.

Моя ладонь все еще лежала на ее щеке, а ее ладонь — поверх нее.

— Ты поклялся, что никогда этого не сделаешь. Почему? Из-за Крессиды?

Я горько усмехнулся. Хороший человек испытывал бы сомнения из-за своей невесты, но я не испытывал. Крессида ничего не значила для меня, как и я для нее. Мы оба знали, почему мы собираемся пожениться. Чувства, особенно любовь, не имели к этому никакого отношения.

— Нет, — пробормотал я. — Она не имеет значения. Я поклялся никогда не делать этого, потому что ты женщина, которая не заслуживает того, чтобы ее первый поцелуй был украден в темном коридоре как грязный секрет.

— Я твой грязный секрет?

От тембра ее мягкого голоса у меня по спине пробежала дрожь. Кем она была? Черт меня побери, если бы я знал. Она была всем, чего я хотел. Я не мог перестать думать о ней. Я с трудом дышал, когда ее не было, и с трудом дышал, когда она была рядом. Ее темные глаза засасывали меня в свою бездну. Одним взглядом этих ласковых глаз она держала меня в плену. Никогда не чувствовал ничего подобного. Понимала ли она вообще, что натворила?

Она раздвигала мои ребра и держалась за мое сердце своими изящными пальцами.

Простой поцелуй усилил мою тоску, сделал ее в тысячу раз хуже. Я не должен был этого делать, но, увидев ее снова, увидев, как она танцует, я потерял сознание. Поцелуй с ней был как гребаное возрождение. Она была милой и прекрасной, как я и предполагал.

Грета не была девушкой, которую нужно целовать в тени, как грязную тайну. Она заслуживала того, чтобы быть в центре внимания. Чувству вины не было места в моей жизни, но поцелуй Греты в темноте, как будто она была всего лишь интрижкой, заставляло меня чувствовать себя грязью. Эта женщина, стоявшая передо мной, заслуживала гораздо большего, чем то, что я мог ей дать.

— Что теперь? — прохрипел я.

Грета грустно улыбнулась.

— Я не знаю.

— Ты можешь остаться здесь со мной.

— Я принадлежу Лас-Вегасу.

Мы созданы друг для друга.

— Когда ты вернешься в Лас-Вегас?

— Через два дня. Так как это моя первая поездка в Нью-Йорк, я хотела провести здесь немного времени, чтобы познакомиться с городом.

Уже через два дня. Слишком, блядь, рано.

— Фабиано приглашен на ужин в дом твоих родителей завтра вечером. Он сказал, что я тоже могу пойти. Думаю, он беспокоится, что Невио доставит мне неприятности. Но ему придется держаться подальше.

Мама, должно быть, потратила несколько дней, чтобы убедить папу в необходимости этого ужина. Они с Фабиано по-прежнему терпеть друг друга не могли. И не было ничего удивительного в том, что папа не хотел видеть Невио под своей крышей.

— Ты будешь там? — спросила Грета.

— Если ты придешь, я тоже буду.

— Тогда я попрошу Фабиано взять меня с собой, — мысль о том, что Невио будет бродить по улицам, по моим гребаным улицам, и никто не будет его контролировать, не нравилась мне, но если это даст мне шанс снова увидеть Грету...

Но семейный ужин не давал нам много времени побыть наедине. Все будут наблюдать, особенно Фабиано.

— Ты можешь как-нибудь улизнуть, чтобы встретиться со мной сегодня вечером?

Грета озабоченно поджала нижнюю губу.

— У нас президентский люкс, но с отдельными комнатами.

— Я знаю. У вас целый этаж в Mandarin Oriental.

— Фабиано позаботился о том, чтобы персонал отеля запер лестницу на наш этаж, а чтобы выйти из лифта на нашем этаже, нужна карточка-ключ. Никому не разрешается подниматься или спускаться без уведомления Фабиано.

Я ухмыльнулся.

— Уверен, что Фабиано отдал персоналу такие распоряжения. Но Нью-Йорк — это мой город, а не его, и мое слово гораздо важнее. Если ты сможешь выйти из номера и убедиться, что ни Фабиано, ни твой брат ничего не заметили, тогда я смогу провести тебя через в вестибюль и вывести из отеля.

Грета задумалась на некоторое время, и я был уверен, что она откажется. Наконец, маленькая решительная улыбка заиграла в уголках ее губ.

— Я найду способ.

— Хорошо, — пробормотал я, наклоняясь для очередного поцелуя. — Встретимся в полночь на лестничной клетке, хорошо?

— Что мы будем делать? Мы не можем пойти куда-нибудь, а я не взяла ничего модного.

— Я что-нибудь придумаю, не волнуйся, — и тут мне в голову пришла мысль. — Ты можешь надеть свою балетную одежду? Я буду рад, если ты подаришь мне приватный танец.

Улыбка Греты расширилась, и она кивнула.

Раздались тяжелые шаги. Я быстро наклонился и прижался еще одним поцелуем к прекрасным губам Греты, затем отстранился и исчез в тени, ускользая, пока нас не поймали вместе.

11

Грета

Мне было трудно быть близкой с другими людьми, но, когда Амо впервые посмотрел мне в глаза, хаос в моей голове затих. А его прикосновение? Оно не было таким подавляющим и сбивающим с толку, как все остальные прикосновения. Поцелуй, который мы