Поворот судьбы. Книга 1 - Андрей Янусов

— Обещаю.

Кивнул, лекарь вышел. А я лежал и ждал его возвращения. Был я под тонким одеялом, в одних подштанниках, как и мои друзья. Они спали, это я определил по ровному дыханию. На секунду закрыв глаза, погрузился в лёгкую дрёму. Так, не заметив, как пролетело время, очнулся из-за скрипа пола. Вот же он натужно скрипел, когда по нему ходили!

От скрипа открыв глаза, увидел заходящих в комнату Горина и Новока. Сел, свесив ноги, и поздоровался с вошедшими. Надо заметить, что глава стражи и лекарь не держались отчужденно, а наоборот вели себя как давние знакомые.

Оглядев меня и спящих друзей, Новок грозно спросил:

— Кто это вас?

— Не знаю. — был ему честный ответ.

Я что ли должен знать каждого в лицо? Тем более я и вправду не знаю ни имен, ни хотя бы кличек!

Он кивнул и, взяв стул, подсел поближе ко мне.

Собравшись с мыслями, сказал с содроганием:

— Вы не могли бы передать в замок, что какое-то время мы будем здесь лежать. А то нас так выгнать могут.

— Конечно. Твои друзья ещё полежат, а ты вернёшься со мной в замок. Мой старый друг Горин говорил, что у тебя серьёзных переломов и ран нет, поэтому поедешь со мной. — И обращаясь к лекарю — Ему же уже можно уезжать?

Горин кивнул.

— Скоро прибудет карета, поэтому одевайся. Я жду.

Как же мне не хотелось уезжать от друзей, но если я не послушаю Новока, наверняка бы все закончилось печально.

Выпив горькое зелье, которое Горин мне дал, встал и оделся в выданную мне одежду стражников, конечно без доспехов.

— Спасибо за все. Присмотрите за друзьями. Я у вас в долгу Горин. — выходя из помещения, искренне сказал я.

— Не волнуйтесь молодой человек, сочтемся. Мы еще увидимся. Ваш феномен необходимо изучить! — пообещал лекарь.

Выйдя из двухэтажного здания вместе с Новоком, мы оказались на улице. Замечено: стражники, встреченные нами по пути, замирали у стены и пылко отдавали честь, преданно глядя на Горина.

Перед входом уже стояла черная карета. Сев в нее, тронулись с места. По тому, как Новок начал забрасывать меня вопросами касательно вчерашнего дня, было понятно, что глава стражи не любит тратить время впустую. От льющихся, как дождь, вопросов разболелась голова. Он требовал, чтобы я отвечал точно и ничего не забывал! Даже хотел потребовать, чтобы я на бумаге расписал вчерашний день. Как дождь кончается, так и закончились вопросы, когда карета остановилась. Выйдя из нее после Новока, вздохнул с облегчением.

Как же хорошо дышать свежей уличной прохладой после душной кареты! Новок отправил меня в комнату, а сам направился к нашим мастерам.

В коридорах мне никого не попалось, даже отдыхающих от работы слуг. Только эхо гулких шагов сопровождало меня до самой комнаты. Открыв дверь, зашел. Тихо, так тихо. Ни веселых разговоров или подколок.

Усмехнувшись тишине лег на кровать.

В пустынной комнате, я испытывал одиночество и грусть. Почему-то начали всплывать воспоминания про родных. Вот отец учит меня ковать колесо для телеги, но я его не понимаю и из-за этого всё валиться из рук. Как долго привыкал к Лейле и Айле. Потом как мы играли с Ниром и сестричками в прятки.

И когда уже вспоминалось, как мы с друзьями отметили мое недавнее день рождение, в дверь постучали. Сразу за стуком вошёл Денерис. Мастер.

Оглядев пустую комнату и хмурого меня, недовольно произнёс:

— Доброго вечера. Новок мне всё рассказал и я огорчен, что вы даже не смогли защититься. Эх… Не надо было вам давать выходной. Ладно, что это я сейчас сожалею. Пройденного жизненного пути не воротишь. Собирайся в сад, нечего тебе отдыхать, пролеживая бока.

Встав и переодевшись, направился за ним.

«Зачем он пришёл?», — вертелось в голове, но потом мысли плавно перешли на то избиение.

Вот выкидыши свиней! Ничего, я их найду и отомщу за нас! Пусть моя жизнь начала состоять из мести, я буду следовать словам отца: «Живи насущным».

Даже не заметив за размышлениями, как мы пришли в сад, вздрогнул, когда Денерис приказал мне покормить кровавого гола, протянув мышь. Беззаботно подхватив ту за лапки кинул в цветок. Но вышла промашка: не рассчитал силы из-за боли в руке, поэтому в результате мёртвый грызун улетел далеко в кусты.

— Чего стоишь? Тебе что ли так сильно по голове ударили, что ты думаешь, я тебе другую дам, а та будет гнить в кустах?! Пролазай в её поисках хоть всю ночь, но мышь должна быть найдена! А я пока пойду за водой. — проорал Денерис, изображая разгневанного мастера.

В голове у меня вертелись вопросы: «Как отомстить за друзей? Скоро ли поправятся друзья? Что мне делать без них? И зачем я сегодня понадобился Денерису?!». Поэтому от его окрика я вынырнул в реальность. А она заключалась в необходимости ползать на карачках по земле.

Ползанье по сырой земле и между колючих кустов, вывели меня из себя. Так как побои на мне еще были, царапанье кустов радости не приносило. Проклиная мастера и кусты, которые так хотелось сломать, дабы вывести накопившуюся злость на ружу, бил кулаками по мягкой земле. Черт! За что мне все это? Почему жизнь ко мне так жестока?

Найдя, наконец-таки злополучную мышь и сжав ту до хруста в кулаке, попятился задом к недалеко виднеющемуся проходу. Когда я уже вылазил, об мою ногу кто-то запнулся и со вскриком упал.

«Неужели Денерис? Нет. Исключено. Ведь он сам меня сюда отправил. Но тогда кто? Хоть бы не аристократ!», — сметая злость, панически подумал я. Страх получить еще проблемы, подстегнул меня настолько, что я как пробка вылетает из воды, вылетел из кустов. И увидел пытающуюся подняться хрупкую девушку. Эта была она… та самая, кто въезжал в Нордон вместе со свитой барона… та, кто обратила на меня внимание, заставив сердце замереть.

— Эээ… Простите меня… — в нерешительности произнес я, подавая девушке руку.

Она посмотрела на меня своими голубыми глазами. И я невольно открыл рот от восхищения.

Эта девушка была прекрасна. Золотистые волосы спадали волнами на её хрупкие плечи, голубые глаза затягивали словно в морскую бездну, даруя ощущение головокружения. Небольшие холмики груди заманивали взгляд. Об остальных черт лица и фигуре можно написать одно — они были изящны. От одного её беззащитного вида бросало в приятную дрожь и возникало желание оберегать её всегда. Казалось, передо мной предстала богиня. Одета она была в черное платье и белый передник. По одежде можно было судить, что она служанка.

— Это вы простите меня. Я не знала, что здесь есть кто-то, кроме мастера. — не сказала, а пропела она хрустальным голоском, очаровательно хлопая длинными ресницами.

От её голоса по мне пробежали мурашки, и я понял, что влюбился. Влюбился еще тогда, когда впервые только увидел ее.