Короткое замыкание - Микки Спиллейн

Я сложил все свои вещи в сумку, которую бросил на заднее сиденье автомобиля, а на двери номера повесил табличку: «Не беспокоить». Мне совсем не хотелось, чтобы горничная слишком быстро обнаружила деревянные осколки от дверного косяка, искореженный канделябр и пулю в стенке шкафа. И так очень скоро под пальмами найдут два трупа.

Мне пришлось постучать несколько раз, прежде чем я услышал, что Камилла пошевелилась. Пробуждение ее было долгим. Наконец она приоткрыла дверь и одарила меня сонной улыбкой.

Я вошел.

На ней была моя рубашка, которую она придерживала на груди рукой.

— Ты оставил меня одну, — произнесла Камилла с упреком в голосе.

— Ты спала очень крепко. Не хотел тебя будить.

Она прижалась головой к моему плечу.

— Это моя вина. После того... что я увидела... этого человека... я приняла две таблетки снотворного. — Сморщившись, она чихнула. Глаза ее слезились, дышала Камилла с трудом.

— Все нормально. Ты правильно сделала.

— По крайней мере, за это время ничего не произошло?

— Наоборот... Даже очень многое... Но ты спала.

— Ты можешь...

Я понял, что она хотела сказать, но не дал ей договорить:

— Одевайся, мы отправляемся.

Не ответив ни слова, она взяла свою одежду и прошла в ванную комнату, а я в ожидании сел на край ее кровати. На ночном столике лежала коробочка со снотворным. В ней не хватало двух таблеток. Я закрыл коробочку и положил ее на место.

На улице по-прежнему шел дождь.

Хоппес и его убийцы... Агрунски, с кнопкой его устройства... Может быть конец света... Большая охота... Все это терзало мой мозг под монотонный, безразличный ритм дождя.

Сняв телефонную трубку, я набрал номер Винцента Смалла. Звонок прозвонил несколько раз, прежде чем он ответил истеричным голосом.

— Говорит Мэнн. Вы один?

— Да... Только полицейские снаружи.

— У вас все хорошо?

Поколебавшись, он нервно ответил:

— Да, я чувствую себя хорошо.

— Говорите, старина, что случилось?

— Правда ничего... только...

Я подбодрил его:

— Да... только?..

На другом конце провода помолчали.

— Я... Вы помните, что мы спрашивали у агентов по продаже недвижимости, не купил ли Луи где-нибудь дом?

— Да. И что?

— Один из агентов позвонил мне вчера вечером. Точно такой же вопрос ему задал и другой человек.

— Человек из этой местности?

— Нет, приезжий. Агент по продаже недвижимости позвонил мне, чтобы узнать, по-прежнему ли Луи заинтересован в покупке дома. У него есть что-то предложить ему.

— Описание приезжего!

— Очень туманное. У него были темные очки, а так как шел дождь, он был в плаще и в надвинутой на лоб шляпе. Агент практически его не разглядел.

Я быстро спросил:

— Тогда почему же вы боитесь?

Опять долгое молчание, наконец Смалл ответил:

— Я звонил другим агентам по продаже недвижимости... Этот человек был и у них.

— Вы не все сказали мне, Смалл.

Я слышал, как он проглотил слюну, потом выдавил из себя дрожащим голосом:

— Первый агент, не думая о плохом, сказал тому человеку, что и мы задали ему тот же вопрос, и...

— Вы звонили Вестеру?

Голос ослабел:

— Он не отвечает. Возможно, не хочет ни с кем говорить.

Как можно спокойнее, чтобы не испугать его еще больше, я сказал:

— Позовите фликов, дежурящих у ваших дверей, и попросите их войти к вам. И пусть они ни на шаг не отходят от вас. Не впускайте никого, кроме полицейских в форме, и не нервничайте. Понятно?

— Да, понимаю...

Смалл продолжал еще что-то говорить, но я положил трубку и немедленно набрал номер телефона Вестера.

Никакого ответа.

Камилла вошла в комнату в тот момент, когда я вешал трубку, и удивленно уставилась на меня:

— Тайгер! Что происходит?

— Начинается взрыв. — Я посмотрел на нее. Если я оставлю ее одну, они смогут использовать ее против меня. — Поехали, девочка, тебе придется быть со мной.

Не задавая никаких вопросов, она влезла в машину. Я сел за руль и бросил взгляд на небо... и вдруг снова почувствовал его. Он где-то здесь, в ожидании.

Проезжая мимо пальм, я бросил взгляд туда. Мои клиенты по-прежнему лежали под ними.

Мы выехали на дорогу, но у меня было мало горючего. Пришлось заехать на первую же заправочную станцию, чтоб заполнить бак. Пока его мне заполняли, я прошел в телефонную кабину и позвонил Хардекеру.

— Здравствуйте, капитан... Мэнн. Нуждаюсь в вашей помощи.

— Естественно. — Было слышно, как он ухмыльнулся.

— Хорошо. Могу я вас о ней попросить или нет?

— Вы нервничаете, Мэнн? Скажите, вам известно, что они отдали приказ, чтобы мы прекратили всякое сотрудничество с вами?

— Мило с их стороны.

— Мои сведения о вас становятся все экстравагантнее. Все вокруг только о вас и говорят.

— Вы знаете, где я нахожусь?

— Я знаю, а они нет. Они хотели бы видеть вас в другом месте.

— Я знаю.

— Так какая вам нужна помощь?..

— Вы мне ее окажете?

— А почему бы нет? У меня такое ощущение, что если вы захотите или сочтете необходимым, то вам удастся продать мне луну.

— Если буду вынужден это сделать, то да.

— Тогда валяйте!

— Пожалуйста, отзовите ваших людей от Вестера. Я должен повидать парня.

— Считайте, что это уже сделано. Скажите, вы знаете, что они уже наступают вам на пятки? Они обошли меня, чтобы приказать моим людям наколоть вас, но в этой местности я еще пользуюсь некоторым весом. Я могу придумать причину, чтобы отозвать моих людей, коли кирпичи падают мне на голову.

— Они падают. Так сделаете?

— Идите.

— Хорошо. И примите информацию: под пальмами около моего отеля два мертвеца. Это я их охладил. Пуля, застрявшая где-то в моей комнате, дополнит картину. Займитесь этим, чтобы позабавить галерку. Все подробности позже.

Мое сообщение заставило Хардекера немного помолчать, но потом он сказал:

— Это издержки счета, Мэнн.

— Шериф будет счастлив видеть вас, чтобы помочь вам, капитан. Передайте работу парням, которым ходят по вашим ногам. Вы увидите, что они подпрыгнут, опалив ягодицы, когда опознают трупы. Это поднимет ваши акции. — Я бросил на часы взгляд и добавил: — Дайте мне один час...

— Один час, но не более... Если бы у меня было меньше здравого смысла, я послушался бы их приказаний и перебежал бы вам дорогу.

— В смерти никогда не находишь помощи, капитан, — с грустью отозвался я и повесил трубку.

Я сел в машину и включил зажигание.

Камилла положила ладонь на мою руку и теплым нежным голосом проговорила:

— Тайгер...

Сжав челюсти, я прошептал:

— Мне страшно, девочка...

Глава 11

Полицейская машина отъехала от дома Клода Вестера не очень далеко — ровно на столько, чтобы оба флика могли потом сказать, что они меня не видели, если их об этом спросят. Но, глядя в зеркальце заднего вида, они, разумеется, наблюдали за моим прибытием. Отметив его, продолжали свою беседу.

Следы от ног и множество окурков вокруг дома доказывали регулярность обхода дома агентами.

На мой звонок в дверь никто не ответил. Я обошел вокруг виллы. Задняя дверь тоже была закрытой. Оставалась мастерская. Я сократил путь до нее прямо по лужайке и принялся сначала колотить в дверь, потом кричать, но из-за шума ветра и дождя меня было плохо слышно. Побарабанив в дверь ногами, я прижал ухо к двери и прислушался.

Внутри раздался какой-то звенящий звук — как от стакана, разбившегося о цементный пол.

— Черт возьми! — Я выругался и предпринял новую яростную попытку выломать дверь. Но бесполезно: ее замок нельзя было взломать даже выстрелами.

Обойдя мастерскую, я усмотрел окно. Вытянувшись, заглянул внутрь, в темноту.

И снова выругался. Если кто-то там прячется, ему ничего не будет стоить расколоть мою тыкву как мишень в тире. После этого убийца будет иметь свободный путь к отступлению, так как я сам отослал фликов подальше. Тем хуже, надо рискнуть, и быстро.

Я раздвинул ставни, дулом моего сорок пятого разбил стекло и разбросал осколки. Затем, опершись о раму, прыгнул внутрь и так ударился о какой-то стол, что чуть не выронил из рук пистолет.

Но тут же покатился кубарем по цементному полу, после чего на четвереньках подполз под стол позади какого-то шкафа. В течение пяти секунд для хорошего (стрелка я представлял собою первоклассную мишень.

Переждав их, я выполз из моего тайника и выпрямился. Среди осколков стеклянного сосуда увидел вытянутые ноги. Тело скрывалось позади какого-то агрегата.

Я включил лампу над этим агрегатом, направил свет от нее на Вестера.

Он был малоузнаваем: страшный, с окровавленным лицом, огромными синяками. Скрюченные пальцы Клода были изуродованы, как и все тело, судя по неестественным изгибам его костей. Широкий кусок пластыря закрывал его рот. Я оборвал его с одной стороны, чтобы он мог говорить.