Окно во вчерашний день - Джоан Хол

— Госпожа Алиса, мне кажется, вам лучше вернуться в постель, — медленно произнесла она, устанавливая поднос с приборами на столе. — Я принесла завтрак для вас.

Ощутив невероятную слабость, Алисия с ужасом вспомнила, что находится по-прежнему тут, среди чужих, незнакомых людей, в этом странном, незнакомом месте.

Тихо застонав, она оперлась рукой о подоконник. Аппетит мгновенно пропал. Желание смеяться исчезло вместе с ним, уступив место настойчивой необходимости облегчить душу слезами. Закусив губу и сдерживая подступающие слезы, она уставилась на Летти, рассматривая ее невероятную одежду.

На Летти была блуза с широкими рукавами, сделанная из темного хлопка. Длинная юбка, сшитая из какого-то более плотного материала, почти касалась пола. Белый платок из тонкого хлопка охватывал ее плечи, как шаль, сходясь узлом на спине. Белая наколка, прикрепленная к волосам шпильками, покрывала затылок. Из-под подола длинной юбки выглядывали носки ботинок из грубой кожи.

При очевидной необычности наряда Летти, похоже, чувствовала себя в нем вполне естественно.

Занятая своими мыслями, Алисия вздрогнула, когда негритянка обратилась с вопросом:

— Вам дурно, госпожа Алиса?

Алисия отрицательно покачала головой. Это движение отозвалось тупой болью, напоминавшей ей о случившемся.

«Какой кошмарный сон,» — сказала она себе.

«Конечно, это только сон, — пыталась она убедить себя. — Невероятно отчетливый, реалистический сон. Нужно сохранять спокойствие. В любой момент я могу проснуться. Ведь это только сон.»

Алисия не замечала, как слезы скатываются вниз по щекам, оставляя после себя узкие мокрые дорожки.

— Госпожа Алиса!

Голос Летти доходил до нее, словно со дна моря.

Алисии не хотелось слышать его. Она хотела прорнуться. Ей хотелось оказаться дома.

Вместе с Шоном.

Она хотела услышать голос Шона.

О Боже! Из горла вырвался короткий, почти истерический смешок. Она собиралась позвонить Шону и сообщить о катастрофе. Как это забавно, думала она, с послушностью автомата подчиняясь Летти, подводившей ее к постели.

Это невероятно забавно. Здесь нет телефонов! Кроме того, даже если они и были бы, ни один из операторов не смог бы соединить ее с Шоном через пропасть двух сотен лет.

Взрыв горького смеха сорвался с губ.

— Сюда, госпожа Алиса, сюда, — подталкивала ее Летти к постели. — Все будет хорошо. Я принесла вам прекрасный чай, настоянный на травах. Он смягчает боль.

Сломленная внезапной слабостью, Алисия послушно позволила уложить себя в постель. Она перестала всхлипывать, решив, что это становится неприличным.

Летти взбила подушки и помогла ей устроиться поудобнее.

Ощущая невероятную сухость, сдавившую горло, Алисия с жадностью отпила из чашки, предложенной Летти.

— Какой ужасный вкус! — воскликнула она, сделав первый глоток.

Летти улыбнулась.

— Именно так. Зато это снимает боль. Выпейте еще, госпожа Алиса.

Алисия хотела было воспротивиться, но потом, пожав плечами, передумала. «Какая, в сущности, разница? — подумала она, прихлебывая ужасный отвар. — Ведь это только сон… Разве нет?..»

«А что, если нет?»

Содрогнувшись от этой непрошеной мысли, Алисия едва ли заметила, как Летти забрала чашку из ее оцепеневших пальцев.

«А что, если это не сон?»

Ей приходилось и раньше видеть подобные сны — длинные, отчетливые, похожие на действительность. Но ни один сон еще не длился так долго и не был настолько реалистичным. Но если это не сон, значит…

Алисия решительно оборвала себя.

«Это только сон. И не может быть ничем другам.»

— Вы будете завтракать, госпожа Алиса?

Алисия вскинула глаза на Летти, вырванная из своих горьких размышлений ее мягким, мелодичным толосом.

Женщина стояла рядом с постелью, всем своим видом выражая полное почтение и участие. Алйсия взглянула на нее с внезапным удивлением, словно заметила впервые.

Летти было что-то около тридцати. Она вошла в ту пору, когда женщина лишь хорошеет с каждым годом. Высокая, под шесть футов, стройная, хорошо сложенная. Ее кожа была почти светлой, черты лица тонкие, изящные, почти аристократические. Ни одной морщинки ни вокруг глаз, ни на шее.

Алисия подумала, что проигрывает в сравнении с ней. Слишком очевидной была красота молодой негритянки.

— Госпожа! Вы спите с открытыми глазами?

В голосе Летти слышалась тревога.

— Нет, — улыбнулась Алисия. — Просто я задумалась.

Летти вздохнула с облегчением.

Алисия продолжала разглядывать ее, не отрываясь.

— Вы очень красивая женщина, Летти, — медленно проговорила она.

На мгновение негритянка замерла, сконфуженно хлопая прекрасными черными глазами. Потом ее лицо озарила широкая, открытая улыбка.

— Благодарю вас, госпожа, за столь лестный комплимент.

Держа спину удивительно прямо, Летти грациозно присела в изящном поклоне.

— Могу ли я взять на себя смелость признаться, что меня также впечатляет ваша прелесть, мисс Алиса.

Алисия рассмеялась.

— Мне очень приятно.

Внезапно почувствовав себя значительно лучше, она присела на постели, удивляясь благотворному и скорому действию травяного чая.

— И теперь, когда вечер обмена любезностями можно считать закрытым, не сьесть ли нам что-нибудь? — сказала Алисия, улыбнувшись.

— Вечер обмена любезностями? — переспросила Летти, перенося поднос с завтраком со стола к постели.

Догадавшись, что это выражение могло показаться негритянке новым, Алисия собралась объясниться, но Летти перебила ее.

— Это очень точное высказывание, госпожа Алиса. Мне стоит запомнить его.

«А мне стоит внимательно подбирать слова,» — подумала Алисия. Не желая ставить Летти в нелепое положение, она пообещала себе, что впредь будет строго следить за своей речью.

В это время Летти подошла с подносом к постели.

— А почему я не могу позавтракать за столом? — спросила Алисия, заглядывая ей в глаза.

Тень напряженного внимания пробежала по лицу Летти, давая Алисии понять, что она не вполне четко артикулирует произнесенное. Но ее опасения были развеяны негромким, но твердым ответом Летти.

— Нам уже дважды пришлось возвращать вас в постель. Будет лучше, если вы останетесь в ней, пока не почувствуете себя здоровее.

Хотя Алисия чувствовала себя значительно лучше после нескольких глотков того ужасного чая, она не решилась спорить. Вздохнув, она сказала:

— Хорошо, я останусь в постели, но… при одном условии.

— При одном условии? — переспросила Летти, нахмурившись. — Что вы имеете в виду, госпожа?