Эта горькая сладкая месть - Дарья Донцова

Я вяло махнула рукой. Александр Михайлович выбрался из кресла и пошел к двери. На пороге приятель внезапно обернулся. Я успела согнать с лица торжествующую улыбку и, прикрыв глаза, с усилием попробовала помахать ему рукой.

– Лежи, лежи, – испугался полковник, – не надо поворачиваться.

Он тихонько прикрыл дверь и на цыпочках пошел по коридору. Я засунула в рот край одеяла и принялась давиться беззвучным хохотом. Да, во мне, должно быть, пропала великая актриса!

ГЛАВА 15

Утро началось со звонка пейджера. Павловские хотели видеть бесплатную рабочую силу. Прежде чем позвонить Виолетте, я надела халат и высунулась в коридор. Стояла звенящая тишина, даже не было слышно цоканья собачьих когтей. Куда все подевались? Вызванная Ирка немедленно дала отчет о передвижениях домашних. Аркашка поехал в Бутырскую тюрьму на свидание с подследственным. Маруся в Ветеринарной академии, там сегодня рожает пони. Оля и Серафима Ивановна взяли близнецов, собак и двинулись на водохранилище.

Жара стоит жуткая, вот и решили, пусть псы поплавают.

Так, значит, Кешки не будет до вечера. Он все время жаловался, что в Бутырке не хватает камер для встреч с подзащитными и приходится по полдня париться в очереди. Пони тоже не сразу родит, небось часов до пяти промается. Зайка и няня усядутся себе в тенечке с вязанием и торопиться домой не станут. Осталось избавиться от Ирки, и путь на свободу открыт.

Я отправила домработницу в аптеку, позвонила Павловским и стала собираться. Одевшись, спустилась в гараж и обнаружила, что ключей от “Вольво” нет. Мерзкие дети, хорошо зная свою мать, решили помешать ей уехать из дому. Даже искать не стоит, ясно, что отлично спрятали. Помнится, Джеймс Бонд выдирал какие-то проводки из мотора, соединял их, и машина великолепно ехала, но я так не умею. Ну не глупо ли прятать ключи? Неужели не понятно, что можно взять такси?

– Вы слышали, какая у нас приключилась неприятность? – спросила на пороге Виолетта.

– Нет, а что?

– Ужас, – всплеснула руками старушка. – Жена Игорька пыталась покончить с собой.

Оказалось, что позавчера вечером соседка принялась звонить в дверь Ксюши. Пожилую женщину раздражал несмолкавший детский крик. Сначала старушка пыталась связаться с нерадивой матерью по телефону, но трубку никто не брал. Дверь тоже не открывали. Плач ребенка нарастал. Тогда обозленная бабушка вызвала милицию. Приехавший патруль послушал отчаянный вопль и взломал дверь. Ксющу нашли на кровати. Рядом лежала записка: “В моей смерти прошу никого не винить”. Глупая девчонка приняла какое-то лекарство и потеряла сознание. “Скорая помощь” доставила ее в Склиф, и там реаниматоры вернули дурочку к жизни.

– Конечно, – сокрушалась Виолетта, – Ксения абсолютно не пара Игорьку. Ни по происхождению, ни по воспитанию. К сожалению, мальчишка совершил глупость, сделал дурочке ребенка, да потом еще и женился. Но здесь я виновата – всегда воспитывала в нем благородство, жалость к обездоленным – и вот результат. Глупый, ранний, абсолютно ненужный брак. Не скрою, хотела, чтобы они разошлись, но такой страшный конец! Просто ужасно. Игорек абсолютно лишился покоя, твердит, что виноват в попытке самоубийства Ксении.

– Она же не умерла! – вставила я.

– Бедный мальчик все равно изводится, – махнула рукой Виолетта, – у Светочки опять заболело сердце, Альберт Владимирович заработал гипертонический криз. Из-за одной маленькой дурочки столько неприятностей у семьи! Вы белье принесли?

Пришлось тащиться по ужасной жаре в прачечную, где мне было сказано, что белье еще не готово. К счастью, на этом поручения закончились, и меня благополучно отпустили домой. Я доковыляла до кафе, где видела в прошлый раз Игоря с Алиной Кармен, заказала огромную порцию мороженого и стала думать, куда податься. Вряд ли подруга Кати Натэлла приехала в такую жару с дачи! Но женщина оказалась дома, и мы договорились о встрече через час.

Квартира Натэллы выглядела запущенной. По полу мотались клоки пыли, занавески побурели, ковры, скатанные в рулоны, стояли в углу.

– Уехали в Подмосковье, от жары убежали, – пояснила Натэлла. – Вы меня случайно застали – помыться приехала. Откуда Катюшу знали?

– В больнице вместе лежали, звонила вам в день похорон, но не застала, пришлось хоронить Катюшу в одиночестве.

– Так это вы провожали бедняжку в последний путь! – заохала Натэлла. – Бедная моя подружка! Как узнала – дочь сказала, что вы звонили, – чуть разума не лишилась. А выехать с дачи не могла! Внука-то оставить не с кем! Дочь с зятем работают как проклятые! Надо же, какое горе! Вот ведь болезнь какая въедливая. Вроде вылечилась, отлично себя чувствовала и, пожалуйста, умерла.

– Ее убили, – сказала я тихо. Полное добродушное лицо Натэллы разом покинули краски.

– Как убили? – прошептала армянка.

– Отравили, подмешали в капельницу ядовитое вещество.

Натэлла схватилась за сердце и кинулась к холодильнику.

– Не может быть, – бормотала пораженная подруга, пытаясь накапать трясущимися руками валокордин, – как же так! Неужели врачу, который так страшно ошибся, ничего не будет?

Я внимательно поглядела на взволнованную армянку. Полная, уютная фигура, добродушное выражение круглого простоватого лица, крупные карие глаза, волосы, окрашенные хной. Скорей всего чудесная жена, мать и бабка. Наверное, великолепно готовит всякие национальные блюда, посыпанные орехами и кинзой. Вон какая толстенькая. Дочь и зять, должно быть, обожают бабушку, а муж Натэллы зарабатывает на всех деньги. Наверное, такой истинный армянский мужчина: высокий, смуглый, властный и женушку свою любит…

Плавные размышления прервал стук входной двери, и в маленькую кухоньку вполз, именно вполз, а не вошел “истинный армянский джентльмен”. Никогда еще я так ужасно не ошибалась. Во-первых, супруг оказался русским, с абсолютно рязанской внешностью: голубые глаза, редкие светлые кудри и нос картошкой. Во-вторых, он был совершенно, как-то картинно пьян. – Тусенька, – произнесло нетрезвое явление, плюхнулось на свободный стул и громко икнуло. По кухоньке поплыл стойкий аромат водки, прошедшей через организм. Натэлла страшно покраснела. Лицо, шея и даже плечи женщины стали густо-бордового цвета.

– Ваня, – произнесла она суровым голосом, – как ты мог нажраться в такую жару!

Глупый вопрос, как будто алкоголику могут помешать высокие или низкие температуры! Мой третий муж, с которым я рассталась из-за его любви к бутылке, пил водку, проснувшись ночью, как другие – воду. Что там жара или холод! У пьяниц автономная от природы терморегуляция, и здоровый сон в ледяной луже, как правило, не приносит им вреда.

Не обращая внимания на сетования жены, Ваня уронил голову на стол и громко захрапел. Натэлла взглянула на меня.

– Видите, что с человеком можно сделать? Был отличный инженер, работал в КБ. Жили как люди, квартиру получили, машину купили, дачу построили. Потом перестройка, конструкторское бюро развалилось, сотрудники убежали кто куда. Ваня в рызные места потыкался, да только инженеры нигде не нужны. Еле-еле пристроился вахтером в кооператив “Атомщик”. Здесь рядом, через дорогу. Зарплата копеечная, и он ее целиком пропивает, как только получит; деньги начал из дома таскать, вещи воровать…

Она безнадежно махнула рукой. Ваня продолжал спать, Натэлла выпила еще порцию валокордина и спросила:

– Так что же будет врачу, который убил Катюшу? Я пожала плечами:

– Его не нашли.

Армянка уставилась на меня карими глазами, слегка похожими на коровьи. Удивление ее казалось безграничным, пришлось рассказать правду. Уже договаривая, поняла, что совершила ошибку. Натэлла резко побледнела, даже посерела.

– Вам плохо? – испугалась я. Женщина покачала головой:

– Сейчас пройдет, сердце схватило, стенокардия запущенная. Врачи велят шунтирование делать, да денег нет. Я, когда к Катюше в больницу ездила, узнала, сколько средств иметь нужно, чтобы в бесплатной клинике лечиться… Неужели не найдут убийцу? И кому могла помешать Катюша? Она абсолютно безвредная, как кузнечик.

– Натэлла, – торжественно сказала я, – милиция не очень станет заниматься делом Катеньки. Скорей всего просто отнесут в разряд нераскрытых. Сейчас уже точно знаю, что убили Виноградову не случайно, да еще в деле замешаны видные люди – семья академика Павловского. И очень, просто очень хочу помочь Роме.

– А что ему помогать? – изумилась собеседница. – Парнишка удачно устроился. Уехал по контракту работать в Америку и сейчас там где-то автослесарем на заводе.

От удивления у меня раскрылся рот. Значит, даже ближайшей подруге не рассказала Катюша про зону. Натэлла ничего не знает про суд и продажу квартиры. Скорей всего зря я приехала к женщине. Но, может, хоть что-то разведаю?

Армянка заварила превосходный кофе и стала рассказывать все, что знала про Катюшу.