Магический Вор - Андрей Левицкий

Глава 10

Быстро достичь расселины, где обитала старая ведьма, не удалось. Сначала спереди начали доноситься скрип колес, стук копыт и рыканье, а потом среди деревьев показался тракт и движущиеся по нему силуэты.

Я пригнулся, медленно приближаясь к тракту, по которому совсем недавно проезжал в карете с Тирой, Гарротой и Мозгососом. Ветер дул в сторону оставшегося за спиной города, то есть от тракта ко мне, учуять нас не могли.

Вскоре стали видны те, кто издавал шум: по дороге бежало полтора десятка волколаков, за ними катила выкрашенная в светло-серебристый цвет открытая повозка с высокими бортами и большими колесами, запряженная молодым гнохом. Он резво переставлял волосатые ноги, натягивая толстые постромки, сутулясь и вытянув вперед шею. Позади скакал небольшой конный отряд, а в повозке сидели возница и женщина в высоком кресле, с пышными волосами, такими светлыми, что они аж сияли. Она держала длинный белый, словно из снега слепленный, посох. В первый миг я подумал, что она седая, во второй – что это нормальный цвет ее шевелюры, а в третье мгновение сообразил, кто это.

Равета Шэл. Великая стихийная магиня школы эфира и Второй Мастер Дома Хортов.

Осторожно выглядывая, я опустился на колени за деревом. Отряд двигался неторопливо, и было хорошо видно, как вздымаются и опадают белые волосы Раветы. Сначала мне показалось, что это происходит из-за тряски ее экипажа, но нет, ритм был другой. Пышная, пушистая шевелюра приподнималась, будто раздаваясь вширь, окружая голову белоснежным ореолом, и опадала в такт ее дыханию. Я даже поморщился, когда увидел это, – слишком уж странной была картина. Очень сильная стихийная магия скрыта внутри этого сухопарого тела, ее эманации прорываются наружу вот в таком виде, другого объяснения не было. А посох? Словно облако свернули тугим жгутом, как простыню, отжали влагу и превратили в витую полоску, белоснежную прореху в пространстве.

Из-за поворота со стороны Дома Реликвий показался другой отряд. Знакомая черная карета-катафалк, но теперь запряженная не гнохами, а тремя парами волколаков. И кучер… кровь богов, да это же Барлоу, и на задке стоит Вывертень! Я прищурился. Два человека, с которыми совсем недавно мы были на одной стороне, которым я в какой-то мере доверял, – теперь враги. Вывертень крутил головой, оглядывая лес вокруг тракта, и поигрывал топориком. Барлоу, чью выпяченную челюсть и грубовато-красивый профиль я отчетливо видел отсюда, сидел, сложив руки на груди. Вожжей не было, шестерка волков бежала сама по себе, но когда впереди показалась повозка Раветы, он гаркнул что-то, и волколаки остановились. Повозка магини тоже встала. Заржала лошадь, двое конников пришпорили скакунов, чтобы обогнать ее, но Равета повелительно подняла руку, и они остановились.

Она поднялась из кресла, а дверца черной кареты раскрылась. Сначала в землю уперся посох с металлическим кругом, внутри которого колыхалось пятно тьмы, затем наружу выбрался Янох. Он направился к повозке, сильно хромая. Возница соскочил с нее, раскрыв дверцу в борту, помог спуститься Равете, и она пошла навстречу колдуну. Конники оставались на месте, а волки уселись на землю, глядя в сторону деревьев по обе стороны дороги.

Я лег позади дерева, осторожно выглядывая.

Янох и Равета сходились неторопливо, с достоинством, он в угольно-черном плаще, она в строгом светлом платье, он с черным, она с белым посохом в руках. Капюшон некромага был откинут, волосы магини приподнимались, словно набухая воздухом, с каждым ее вдохом.

Когда их разделяло несколько шагов, Равета остановилась, уперев посох в землю, начала вращать его верхним концом, закручивая воздушную воронку. Над посохом сгустился прозрачно-голубой клокочущий смерч, с гудением вытянулся, расширился. Из центра ввысь ударил слепяще-белый зигзаг, волосы магини взлетели, как в порыве сильного ветра, и опали. Густые тени легли на землю, взвыли несколько волков, другие перепуганно затявкали. Молния погасла, смерч опал, когда Равета перестала вращать посохом. Янох, приостановившись, склонил голову и прикрыл глаза ладонью, словно впечатленный этим приветствием, затем с едва заметной ироничной улыбкой пошел дальше. Равета коротко поклонилась в ответ, дожидаясь его.

Они негромко заговорили. Я вслушивался, как мог, но до деревьев долетали лишь невнятные отголоски. На задке черной кареты Вывертень вдруг уставился в мою сторону, топор его, до того порхающий в руках, замер, и пришлось, распластавшись в траве, медленно отползать назад. Когда, уже с другого места дальше от тракта, я снова поглядел туда, Вывертень глядел в другую сторону. Янох сделал жест себе за спину, полуобернувшись, многозначительно показал посохом. Не в сторону Дома Реликвий, как мне показалось, куда-то южнее… то есть примерно в том направлении, куда двигался я. Это еще что значит? Я внимательно наблюдал. Равета Шэл кивнула в ответ, Янох опять показал назад, теперь точно в сторонку замка гильдии, и она снова кивнула. Ответила ему, после чего они повернулись и пошли обратно. Возница помог хозяйке забраться на повозку, соскочивший на землю Вывертень распахнул дверь перед Янохом, и когда магиня с колдуном уселись в свои экипажи, Барлоу, выпрямившись, прокричал приказ. Черная карета, развернувшись, покатила в обратную сторону, отряд Раветы Шэл направился следом.

Я сел, хмурясь. Итак, великая стихийная магиня Равета Шэл уже здесь. Мозгосос был прав, они подчинили ее, расщепив ее душу. Причем она ведет себя так, будто сама добровольно перешла на их сторону, может, Равета даже не догадывается о том, что они сделали с ней?

Большую часть оставшегося пути я бежал. Дважды волчье естество, поселившееся внутри, пыталось вырваться наружу, меня бросало на колени, ломало, из пальцев лезли когти, из кожи – шерсть, но я подавлял звериную сущность и, вернув себе человеческий облик, вставал, шел дальше.

В воздухе витал пепел. Запах гари висел над всей округой, как проклятие некромагов. По дороге я никого не встретил, хотя, пересекая разгромленную лесную деревушку, полную мертвецов, услышал недалеко за деревьями зычный вой оборотней.

Мастер Крум стоял на краю огорода, скособочившись, котелок на тыкве съехал набок. Я спустился в расселину, сжимая нож. Пу́гало часто перемещалось по огороду, хотя ни разу это не происходило на моих глазах, просто каждый раз, как я появлялся здесь, оно стояло в новом месте. Но никогда – там, где сейчас, сбоку от двери, ведущей в жилище Рагды. Подходя к ней, я заметил и кое-что еще: вырезанные в тыкве глазницы потемнели, зеленоватый свет больше не мерцал в них, а ведь раньше он горел там всегда. Пугало выглядело брошенным.

Толкнув дверь, я заглянул внутрь, бесшумно шагнул в земляной коридор и сразу почувствовал: что-то не так. Когда пошел дальше, ощутил движение вокруг себя. Что-то невидимое колыхалось в воздухе, но сколько я ни щурился, ничего не мог разглядеть. Через несколько шагов в ушах зазвучали далекие голоса. Словно моя голова была каморкой на задворках огромного дворца, и после долгих лет тишины кто-то приоткрыл дверь, впустив в нее отзвуки тихих разговоров из его коридоров и залов.

В пещере призрачного движения стало еще больше, я почти видел медленно колышущиеся полотнища, они проходили сквозь мебель, стены, тянулись куда-то вдаль, и сотни голосов звучали со всех сторон, рождая ощущение присутствия вокруг множества незримых существ.

Посреди всего этого на столе-камне лежала лицом кверху, разбросав руки, ведьма.

– Рагда! – Я замер на пороге, и голова ведьмы качнулась. Раздалось карканье, с полки слетела Квая, взмахнув крыльями, опустилась на грудь хозяйки, заглянула ей в лицо.

– Рагда, – повторил я, шагнув вперед.

Морщинистая рука поднялась, сграбастала ворону, переставила на край стола. Ведьма села. Еще несколько мгновений призраки клубились в пещере, затем растаяли, будто невидимый прибой схлынул, оставив за собой пустой берег. Голоса стихли, и я остановился, пораженный тем, как изменилось лицо хозяйки. Со стола на меня глядела древняя старуха, под глазами ее набухли темные мешки, подбородок обвис, лоб пробороздили глубокие морщины.

– Что с тобой? – спросил я.

Она прошамкала что-то вялым ртом, закашлялась и слезла на пол. Я подошел, протягивая руку, чтобы помочь ей, но ведьма отстранила меня. В голове прозвучал дрожащий голос:

«Ты еще держишься, Кей? Хорошо. Мне нужно восполнить силы, погоди…»

– Чем ты была занята? – спросил я.

Рагда, направившись к полкам, едва не упала по дороге. Я поспешил к ней, чтобы помочь, но она отстранила меня повелительным жестом, и в голове прозвучало:

«Хватит, мальчик. Я еще не калека и могу идти сама».

– Выглядишь ты именно калекой.

Я присел на табурет и скинул плащ, а она принялась что-то переставлять на полках, звякать и булькать. Пока она была занята, я осмотрел свою рану – тонкий порез, почти незаметный, если бы не кровь, которая, впрочем, уже не текла.