Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин

До ночи я проверил, началось ли обустройство лазарета (все-таки раненые уже появились) и поинтересовался у Глыбы, нашел ли он место под базу.

— Есть подходящий холмик к югу отсюда. Два местных рода его как бы обтекают, растительности мало. Снести придется всего с десяток хижин. Холм земляной, так что, думаю, колодцы выкопаем без труда.

— Утром этим займемся.

Утро началось с докладов. Разведчики вернулись и сообщили, что третий корпус под командованием Брата Гнева — сотня черных, четыре сотни ополченцев и сотня носильщиков — уже идут по толимекским землям и до конца дня должны добраться до Моки. Все целы и здоровы, сопротивления не встречают. Я ждал этих ребят с нетерпением. Впереди у меня — сухопутная война, которой я не знал, так что опыт Брата Гнева по проведению пеших маршей мне был очень нужен. Как искать дороги, как тупо не потерять людей по пути, сколько носильщиков нужно — масса вопросов, на которые у меня совершенно нет ответов, а опыт прошлой жизни не помогает ни капли.

Затем порадовал Ннака, сообщив, что удалось собрать две двадцатки небольших мешков какао. В каждом — больше четырех кулаков зерен свежего урожая. Это не меньше тридцати голов. Полтораста килограммов за один день боевых действий! Еще вчера я грустил, что война только началась, покорено земли на пяток километров во все стороны — а уже навалилась куча трудностей и проблем. Теперь же я заметно повеселел. В конце концов, какао — это и есть моя главная цель похода.

— Золота, меди и прочих ценностей совсем мало собрали. Зато нашли увесистый сундучок со стек-тлой, — улыбнулся Мясо. — Продукты отдельно собрали — войско кормить хватит на пять-шесть дней.

А вот это плохо. У меня в лодках запасов только на один день, Брат Гнева вообще приведет полуголодных людей, ибо носильщиков взяли по минимуму. Охотой и собирательством такую толпу не прокормить ни за что. Неужели придется заняться реквизированием еды? Поля у толимеков еще не собраны, запасов мало — могут обозлиться.

Хотя… через пять-шесть дней (даже раньше!) я уже должен буду находиться в столице Куалаканы. И уж там доберусь до княжеских запасов — не чета местным.

А потом была казнь. Красный Хохолок уже всё подготовил: на площади соорудили каменный алтарь из подручных средств, жрец расписал его священными знаками. Ритуальную чашу и прочий инвентарь он привез с собой. Я велел привести пленных старейшин, горские вожди тоже пришли. Теперь с каждым было не менее пятерки телохранителей. Некоторые оцколи выглядели мрачными и подавленными, но отдельные вожди уже повеселели: радужные перспективы перевесили негатив ситуации.

Казнь-жертвоприношение прошла без эксцессов. Песнопения, окуривание, ручьи крови, стекающие в чашу, и финальный удар тумбажной секирой по шее. Пятый Коготь умер, как настоящий индеец и воин — не проронив ни звука, окидывая притихшее собрание презрительным взглядом. Тело его быстро подобрали и отнесли на уже приготовленный костер.

— Идите к своим людям, — велел я оцколи. — Решайте, кто будет вашим новым командиром.

А потом выжидательно посмотрел на старейшин. Деды всё поняли и жидкой цепочкой пошли к алтарю. Клясться. Красный Хохолок диктовал священные формулы, переводчик переводил, толимеки повторяли, а затем протыкали правые ладони ножом и опускали руки на алтарь, дабы бог чужаков отведал их крови. Получил над ними власть.

«Как они от эпидемий не поумирали с такими традициями, — покачал головой я, глядя на происходящее. — А, может, поэтому болезни европейцев и нанесли индейцам настолько страшный урон? Вместо того, чтобы думать о гигиене, дезинфекции, эти несчастные непрерывно пускали кровь, умоляя богов о помощи. И только способствовали распространению заразы».

Войска тоже разошлись (я держал верные отряды поблизости, опасаясь непредсказуемых оцколи), и местная аристократия смогла наблюдать удивительное зрелище: двадцатка воинов дружно подхватывала еще вчера вытащенный на берег плот, подпирала бревна плечами и бодро тащила куда-то вглубь селения. За первой трюк повторяли вторая, третья, четвертая двадцатки.

— Что они делают?

— Дом строят, — довольно ответил я. — Наш дом.

Готовясь к вторжению, мы делали не плоты. В Излучном сразу строили сборную быстровозводимую крепость, которая станет нашей опорой в чужой земле. Бревна заранее подгонялись нужной длины, их увязывали веревками, закрепляли клиньями и шипами. Сейчас часть воинов таскала звенья будущей крепостной стены, тогда как остальные копали траншею под основание стены. При должной сноровке уже вечером на южной окраине Моки появится невиданный доселе острог. Насколько я понял, индейцы вообще особо не использовали укрепления в виде стен. Глиняные или каменные заборы, насыпные платформы — да, а вот бревенчатых стен у них вовсе не было.

Острожек по моим прикидкам будет небольшой — метров 300–400 по периметру. Этого хватит для того, чтобы разместить там землянки-хранилища, укрыть раненых, а в случае нужды здесь может спрятаться почти всё мое воинство. Постепенно четлане укрепят стены подпорными бревнами, по углам установят настилы с лесенками для лучников. На первое время сойдет. А вообще надо задумываться о строительстве настоящих каменных крепостей. Почти все возможности для этого у меня уже есть.

Остаток дня, пока мы все дожидались последней части нашего войска, опять пришлось решать проблемы с наемниками. Оцколи Пятого Когтя, как тот и предсказывал, в моем войске не остались. Увязали тюки с добычей и молча, по-английски, растворились в лесной чаще. Узнав об этом, я было напрягся, а потом решил: пусть так. Пусть в горы вернутся воины с богатой добычей и рассказами о грозном четланском деспоте. И то и другое мне на руку.

Единственное, меня не устраивала утрата контроля над ситуацией. «Это не она меня бросила, это я сам от нее ушел». Нашел Аскуатлу и попросил помочь.

— Возьми отряд своих, сколько нужно, и догони беглецов. Не атакуйте. Как догонишь, просто отдай им несколько мешочков с маисом (у Ннаки возьмешь, я распоряжусь). Скажешь: владыка платит виру за кровь Пятого Когтя. И возвращайтесь.

Муравей молча кивнул. Муравей всё исполнит, как надо. А, значит, все увидят, что это я их опустил. Всё под моим контролем. Однако, если побежит следующий отряд наемников, то мои белые проводят их уже стрелами.

Между тем, среди оставшихся горцев началась новая смута. Снова никак не могли они выбрать себе единоначальника над всеми. Правда, если в прошлый раз проблема была в том, что все хотели стать верховными вождями, то сейчас не хотел никто. Потому что раньше это было место славы и лучшей добычи, а теперь — место ответственности за всех. Вожди прекрасно понимали, что не в состоянии добиться полного подчинения даже от своих