Звездунец - Оксана Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было не бунгало, не полусонное состояние, не раздражение – это была попытка что-то доказать. Он поцеловал меня сразу глубоко, скользнув языком в мой рот, жесткие губы не давали шанса отступить или остаться равнодушной. Меня буквально вытянуло вверх и за секунду перетряхнуло наизнанку, собираться воедино тело не желало, от каждого страстного касания наших языков сознание заново разносилось в разные стороны. Неужели это я пару секунд назад назвала Славу сдержанным? Он же… он же… Черт, зачем он так меня целует, как будто уничтожает все границы? Зачем я дышу ему в рот судорожными стонами, а пальцами впиваюсь в мягкий свитер на груди? Поцелуй стал немного нежнее, движения замедлились, но кошмарное потрясение только нарастало. Особенно когда меня тесно прижали к мужской груди, вынуждая встать на цыпочки и уже самой тянуться к нему. Пальцы зарылись в волосы, ноги ослабели, а миру вокруг было все равно – он рушился под ритмичный грохот музыки, разлетался на осколки и обращался в прах.
Я потеряла волну, когда его губы отстранились от моего рта и прижались к уху.
– Света, теперь нам точно нужно поговорить.
Не уверена, что я все расслышала и поняла правильно, но Слава больше не ждал – он вел меня за руку на улицу, подальше от шума. И с каждым шагом я трезвела, освобождалась от наваждения. Разрушенный мир оставался за спиной, но и внутри меня ничего целого не оставалось. Стало так паршиво и больно, что захотелось реветь в полный голос, лишь бы хоть что-то в груди завибрировало. Сейчас мы поговорим, конечно. После такого нам обязательно нужно поговорить, а мне за эти несколько метров успеть собраться.
Вот мне и хоба. Это уже никакая не двусмысленность, а вполне себе определенность. И ведь я знала о ней раньше, поэтому и смаковала последнее время перед тем, как мы все испортим. Слава испортит. Уже это сделал. И я страшно на него за это злилась – ведь он в океанариуме обещал, что это произойдет не сегодня! Я не готова терять его прямо сегодня!
И как только мы вылетели на свежий воздух, опередила его – вскинула руку и заговорила первой:
– Так, ничего не говори! Напились – с кем не бывает?
– Мы не напились, Свет.
– Прекрати, не сегодня! Слава, – я посмотрела в его глаза снизу и почти заныла: – Пожалуйста, давай не сегодня. Мне нужно домой. Я подумаю, а потом мы спокойно поговорим. Хорошо?
– Нет. Плохо.
Я злилась все сильнее и сильнее, даже ударить его захотелось. Схватить за этот шерстяной ворот и тряхнуть как следует – чтобы он прямо из свитера вылетел и стал хоть немного уязвимым. Но пока просто уперлась в одну мысль, чтобы на ней пока хоть как-то удержаться:
– Я напилась! Потом поговорим!
Этот хладнокровный гад методично напомнил:
– Бокал вина в кафе и час назад коктейль в клубе. В последнем градусов восемь алкоголя и процентов восемьдесят сахара. Ты от сладкого пьянеешь?
Как же он бесил сейчас своей рациональностью!
– Ты считал, что ли, математик хренов?!
Слава невозмутимо перебил, никак не реагируя на мой повышенный тон:
– А в прошлый раз мы были спросонья, ничего не понимали, ты перепутала меня с Эдиком – разумеется. Сколько еще ты нам отговорок придумаешь? А когда мы наконец-то переспим, то скажешь, что оба головой ударились, отгадал?
– Да не хочу я с тобой спать!
– Я тоже не хочу с тобой спать.
От такого заявления я даже голос снизила, однако нотки возмущения все равно просочились:
– В смысле? Вообще?!
Только сказав это, я поняла, как прозвучало. Слава рассмеялся в сторону и ненадолго закусил губу. Но ведь он прав в своей догадке – я почти разочарована. Если он так умеет целовать, то представить занятия с ним любовью – за гранью моих возможностей фантазии. Я хотела его. Получить целиком – и отдаться целиком. Но люди отличаются от животных тем, что умеют контролировать свои рефлекторные позывы.
Слава наконец-то собрался и снова посмотрел на меня своими ошеломительными серьезными глазами:
– Неправильно выразился, Света. Я хочу с тобой не только спать, а ходить на свидания, целовать тебя в любой момент и слушать твой трындеж о жизни. Ты вызываешь во мне такой пугающий интерес, что я сам не ожидал, что способен испытывать подобное. Прошу, не унижай меня сейчас, притворяясь, что никогда об этом не догадывалась и в тебе самой не завелась хотя бы капля взаимности. Там, в клубе, ты отвечала мне как девушка, по уши в меня влюбленная. Или я ничего не понимаю во влюбленности.
Я зажмурилась. Усилилось желание упасть на колени, зажать голову руками и завыть. И ведь даже возразить не получалось. Я люблю Эдика, уже много-много лет, но ни разу в жизни, целуя Эдика, я не отлетала разумом в другие измерения. Это что-то физиологическое, не связанное с рассудком. И мне нужно сейчас уйти, чтобы остыть и прийти к какому-то сбалансированному выводу. В этом состоянии ничего не получится.
– Слава, мне нужно домой. Я позвоню через пару дней. Скорее всего.
Мне не удалось уйти, но не потому, что он решил меня ни за что не отпускать. Со стороны раздался пьяный визг:
– Это же эта… как ее?! Анька, посмотри, это же эта!
К клубу подходила целая толпа девчонок, которые на ногах едва стояли. Вот контингент и собирается, но именно этот коллектив меня узнал даже в пуховике и шапке. Я натянула на лицо вежливую улыбку, готовая дать автограф и распрощаться, как получилось в первый раз при встрече с фанаткой. Но, оказалось, им моя подпись не была нужна. Они окружили нас обоих галдящей стаей, не давая пройти.
– Точно! И Вдовин тоже! Але, звезды шоу, вы какими судьбами среди простых смертных?
– Да какие они звезды? – усмехнулась третья. – Эту Эд пропихнул, а она своего ухажера за собой приволокла. Вы гляньте на нее, она же простецкая как пять копеек. На каком рынке куртешку отхватила, дорогая Лана?
Очевидно, это не наши фанаты. Быть узнанным на
