Нет билетов на Хатангу. Записки бродячего повара. Книга третья - Вишневский Евгений Венедиктович

— Капитан, — обратился я по всей форме, — давайте с этой пьянкой завязывать, иначе мы до Игарки и к первому сентября не доберемся.

— Есть, — охотно согласился кэп, — с сего дня ввожу на корабле сухой закон. По праву капитана.

Обнадеженный пошел я на камбуз завтракать, все время, впрочем, припоминая по этому поводу американскую пословицу: «Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой».

Погода по-прежнему великолепная: солнечно, дует легкий ветерок, разгоняющий с палубы комаров, на небе ни облачка. Нежимся на горячей палубе нашей баржи, лениво отмахиваясь от кровососущих. Сегодня главная забота — пройти знаменитые Казачинские пороги. Большие суда и вверх и вниз водят через них специальные буксиры, а вверх даже такие суденышки, как наш катер (мы же будем идти вниз, и потому самостоятельно). Пристав к берегу, заросшему земляникой и ежевикой, долго ждали своей очереди пройти пороги. От души полакомились спелыми ягодами, хотя здесь нас комары уже не миловали. Один лишь Витя (у него, похоже, сильная температура), люлешкая свою больную руку, со стоном ходит по палубе — как бы не схватить ему гангрены, так ведь и без руки остаться недолго.

Ну вот наступила и наша очередь. Суда (катер и баржу) ведут через пороги Володя и капитан. Вокруг нас вода кипит, как в котле, сами пороги из воды не выступают, но наши рулевые по известным им приметам уверенно ведут небольшой караван по этому опасному участку реки.

Пройдя пороги и проплыв вниз еще с полкилометра, мы встали посреди реки на якорь. Капитан отцепил нашу баржу, и команда на катере в полном составе отправилась в большое село Казачинское, в тамошнюю больницу — матросу Вите необходима квалифицированная помощь хирурга, и нужна она, похоже, немедленно (при этом капитан объяснил мне, что с баржой нам, во-первых, там, возле порогов, не пристать, во-вторых же, надо торопиться, а с нашей шалайбой не очень-то развернешься).

До чего же идиотское положение: болтаемся мы посреди реки на якоре, болтаемся час, второй, третий. Делать абсолютно нечего. Мимо нас идут катера, буксиры, пароходы, нас рассматривают в бинокли, пожимают плечами, но никакой помощи не предлагают и ни о чем не спрашивают. Устроили себе хороший обед: вскрыли пару банок тушенки, банку земляничного джема (хорошо, что хозяйственный вездеходчик Валера запасся буханкой хлеба), кружкой на веревке зачерпнули из Енисея воды. Вода оказалась почти ледяной — ломило зубы.

— А вдруг они совсем тут нас бросили, чего тогда делать будем? — испуганно спрашивает Петька.

— Ну, это-то вряд ли, — сказал Геннадий Павлович, размешивая джем в енисейской воде, — а вот загулять денька на два-три, это они могут.

— Придется тогда вплавь до берега добираться и идти искать их, — храбро предположил Петька.

— В такой воде? — спросил Валера и невольно поежился.

Я же мысленно костерю себя на чем свет стоит: надо было и мне на катере идти в Казачинское вместе с ними, а теперь что же — сиди и жди у моря погоды.

Наш катер появился часов через шесть. К моему неописуемому удивлению, вся команда была трезва как стекло. Оказалось, что Вите пришлось делать на руке серьезную операцию.

— Хирург сказал: еще бы часа три-четыре — и руку пришлось бы отхватить по самый локоть, а может, и по плечо,— с гордостью сообщил мне Витя. — В самый раз успели... В больницу клал на поправу, да вот команда отстояла: кэп сказал, не волнуйтесь, дескать, на катере будем делать все, что положено, не хуже, чем в больнице... Опять же кругом — солнце, воздух и вода. Для поправы лучше нету... — Витя прослезился и сказал, обращаясь к команде: — Да вы все мне после этого как братья! — И покосившись на Клаву, добавил: — И сестры. Да я за вас теперь что хотите и куда хотите!..

Тем временем рулевой Володя и моторист Коля под командой капитана вновь прицепили катер к нашей барже. Теперь всю работу Вити придется делать Коле с Володей, по крайней мере первые два-три дня. Витя же стоит возле рубки, обняв свою огромную, запеленутую в снежно-белые бинты руку, и умильно смотрит на всех нас. Из бинтов торчит у него какая-то тоненькая трубочка, и по ней стекает, капая на палубу, желто-розовый сок.

Весь вечер исправно и без всяких приключений мы шли вниз по реке и встали на ночевку, немного не доплыв до устья великой сибирской реки Ангары.

16 июля

А утром мы были уже в Стрелке. Так называется поселочек речников, и в самом деле расположенный на стрелке впадения Ангары в Енисей. Весь берег, борт к борту, утыкан самыми разными речными судами, и на каждом судне (или почти на каждом) капитан — друг-приятель нашему капитану, а речная традиция велит друзьям непременно встретиться, и желательно в теплой и дружеской обстановке. Но мы с Володей были на стреме и, зная наперед, чем чревата для всех нас эта встреча, твердо держали нашего слабого капитана в своих руках.

— Ну вот ведь он, — почти плачет он у нас в руках, — «Капитан Чижиков», на нем же кэпом Семен Валдаев, да ведь ежели он узнает, что я рядом был и не пришвартовался, он же в жизни мне этого не простит! Это же ведь смертельная обида!

— Ничего, ничего, — успокаиваю я его. — Он все поймет и все простит.

— На неделю ведь такая встреча, кэп, — грустно говорит Володя, — я с вами не первый год по Енисею хожу.

— Оно конечно, — горестно соглашается капитан. — Но как же быть-то?!

Тем не менее к «Капитану Чижикову» мы пришвартовались, но на пароход пошел не капитан, а рулевой Володя. Минут через десять он вернулся и сообщил, что капитана на борту нет, он уехал в какую-то контору (правду сказал Володя или соврал, чтобы успокоить нашего капитана, дело его совести). На «Капитане Чижикове» сидели и отдыхали члены его команды, а среди них волчком вертелся бойкий белобрысый мальчишечка лет четырех-пяти в военной фуражке, надетой на затылок, и в военном же ефрейторском кителе до самых пят.

— А ну-кось, Мишка, выдай военную песенку! — скомандовали ему, и Мишка тут же выдал, приплясывая и отбивая босыми пятками чечетку о горячую палубу:

— Молодец! — хлопнул его по плечу здоровенный матрос в тельняшке. — Добрый салага из тебя выйдет. Ужо полижешь языком гальюны! И за себя, и за дедков...

В городе Енисейске пришвартовались мы у грузовой пристани и впятером (Геннадий Павлович, Валера, Андрей, Петька и я) отправились искать начальство Енисейской геофизической экспедиции. Никто из команды с нами идти не пожелал. Напомню, что Иван Филиппович еще в Красноярске дал нам указание взять отсюда на борт тонн двадцать пять разного груза для нашей Игарской базы.

Сегодня суббота, и никого нигде мы, естественно, не нашли. Контора была на замке; здание экспедиции тоже было на замке, и никого — ни сторожа, ни вахтера, ни дежурного — там не было. Мало того, все близлежащие дома тоже были пусты (в них, как это везде в таких местах принято, живут в основном работники экспедиции). Вообще окраина Енисейска, где располагается экспедиция, почти безлюдна. Солнечно, жарко, пыльно. Лишь две-три курицы разгребали лапами что-то на газоне, да под крыльцом деревянного домика в тени развалилась кудлатая собачонка, вывалив до самой земли узкий розовый язык. Наконец нашли мы какого-то мужика, и он сообщил нам, что кого бы то ни было искать сейчас просто глупо: во-первых, суббота; во-вторых, лето; в-третьих, такая погода; в-четвертых, вообще... Кто на рыбалке, кто на сенокосе, кто просто отдыхать уехал, а большинство в отпусках: главные полевые работы у геофизиков (и прежде всего — у сейсмиков) — зимой. Еще он сказал, что найти кого-либо из начальства до понедельника — и мечтать нечего, да и неизвестно, можно ли будет найти и в понедельник. Посовещавшись с Геннадием Павловичем, решил я приказом Ивана Филипповича относительно догрузки нашей баржи пренебречь. Во-первых, иначе нам пришлось бы простоять здесь, в Енисейске, не менее двух суток (а может, и трое, и четверо и т. д. — кто знает, когда объявится местное экспедиционное начальство?); во-вторых, ниоткуда не следует, что мне этот груз выдадут, — никакими документами меня Иван Филиппович не снабдил, и единственное, чем я располагаю, — его устное распоряжение; в-третьих, как, куда и чем будем мы грузить на нашу баржу эти двадцать пять тонн груза — непонятно. Но прежде, чем двинуться дальше, решили мы осмотреть этот старинный сибирский город (прежде всего, его центр, потому что тот район, где квартировала геофизическая экспедиция, более напоминал современную безалаберную сибирскую деревню) — на этом настояли Валера, Андрей и Петька (думаю, они просто немного стосковались по берегу).