Новая жизнь 8 - Виталий Хонихоев

— Ничего страшного — машет она рукой: — одевайся, проводишь меня до дому. Такой галантный кавалер не отпустит даму одну по ночному городу, так ведь?

— Конечно нет. — автоматически произношу я, а мозг тут же начинает просчитывать варианты. Что происходит? Мидори-сан вдруг воспылала ко мне страстью и сейчас после короткой прогулке под дождем мы будем стоять у дверей ее квартиры и целоваться взасос, а потом она решительно толкнет дверь, приглашая меня войти и овладеть этим роскошным телом? Ну… вряд ли. При всей привлекательности этой мысленной картины. Конечно, в голове тут же возникает видеофайл, в котором наша Мидори-сан подается мне навстречу своей объемной и упругой грудью в белом халате с бейджиком… и облизывает губы ярко-красным языком. И говорит — «ты можешь делать со мной все, что захочешь, Кента-кун… возьми меня, обладай мной, делай что хочешь с этим зрелым телом, используй его!».

— Кхм! — прочищаю горло я, избавляясь от комка, подкатившего к глотке тут же, как только эта картинка всплыла у меня в голове: — конечно, Мидори-сан! Как я могу отпустить столь привлекательную женщину одну? Я провожу вас.

— Вот и отлично. У тебя есть зонтик? А то у меня два… — Мидори следит за тем, как я застегиваю пуговицы и ее глаза смеются. И ведь не пойми чего это она, почему у нее так насмешлив взгляд. То ли это «какой прелестный мальчик… так приятно его дразнить. Подразню его пожалуй еще… и дам от ворот поворот. Это так забавно». Или же это «такой прелестный мальчик… интересно какое у него будет лицо, когда я оседлаю его словно гидроскутер и поддам скорости… на какой скорости он сломается?». От нее можно ожидать чего угодно. Надежды юношей питают, вот и будем испытывать надежду. В конце концов, Мидори-сан — это моя первая большая мечта в этом мире. Вот как только сюда прибыл и на первом осмотре побывал — так и хотел ее. И даже ей об этом неоднократно говорил. Толку правда чуть, но это же женщины. Никогда не знаешь что именно послужит причиной возлюбить тебя или наоборот возненавидеть. Что же до доступа к телу … тут еще сложнее. Тут и чувства и потребности и социальные барьеры и детские травмы… так что джентльмену, идущему по пути Любви остается только ничего не испортить и испытывать надежду. В деле соблазнения я не питаю иллюзий, никогда и никто не соблазняет девушек и женщин. Это они дают добро. Открывают врата своих крепостей. Так что решение о том — переспать со мной или нет, Мидори-сан давно уже приняла… и моя задача — не испортить ничего своим идиотским поведением. А вот какое именно она приняла решение… я узнаю в последний момент. Эх.

— Я живу не так уж далеко, но пройтись придется — предупреждает меня она, снимая с себя свой белый халат. Под халатом у нее белая блузка и юбка-карандаш, обычная офисная форма одежды номер два. Она протягивает мне один зонтик, и я его беру. У меня есть зонтик внизу, в шкафчике для обуви, но если девушка предлагает — возьми. Ей будет приятно.

Мы спускаемся вниз. Коридоры школы пусты, уже погашены две трети лампочек, скоро погасят и их, останется только дежурное освещение для эвакуации, все эти зеленые таблички у выходов с пиктограммой бегущего человечка. Она вдруг берет меня под руку, жестом девушки, которая идет рядом с парнем, доверяя ему — куда именно и зачем. Я чувствую, как у меня выпрямляется спина и расправляется грудь. Чертовы обезьяньи инстинкты. Голову дам на отсечение, что Мидори сейчас улыбается.

— Смотри-ка. А дождь кончился — говорит она, едва мы открываем дверь наружу. Действительно, дождя больше нет, остался только запах свежести и озона.

— Ну и ладно — говорит Мидори-сан: — так даже лучше. Сможем идти вот так, под ручку. Словно мы с тобой парочка, да, Кента-кун?

— Снова вы надо мной смеетесь, Мидори-сан — ворчу я и она смеется заливистым смехом. Утирает выступившие слезы.

Мы идем по улице, она держит меня под руку и как будто что-то неуловимо менятся между нами. Словно выйдя за ворота школы мы перестали быть учеником и школьной медсестрой, а просто… просто люди. Я мужчина, а она — женщина. Ее теплые пальчики у меня на сгибе локтя… и я только сейчас замечаю, что Мидори-сан — в общем невысокая. Она же мне по плечо. Просто она всегда так держит себя. Всегда кажется, что она — выше.

Сейчас же рядом со мной идет просто женщина. Девушка. Без своего белого халата. Без этой дистанции «ученик-ШКРАБ», как у Макаренко в его «Педагогической поэме». Мы — равны. Я помогаю ей перешагивать лужи, у нее довольно высокие каблуки и ей неудобно. Интересно, какого она роста на самом деле, без каблуков? Еще ниже. Она совсем маленькая. И беззащитная. Это я в этом городе могу быть хищником, без дураков. И кто бы сейчас не вышел из-за угла… допустим вот эти три подозрительных типа… я прищурил глаза, сосредоточившись на троице. Явно немного пьяные, явно агрессивные, подбадривающие друг друга… такие могут быть опасны. Тем более, что внешность бандитская такая, кожаные куртки и даже отсюда ясно, что такие ребята всегда таскают с собой ножи. Вечное клише — как только ты собрался проводить девушку домой — на дороге обязательно встанут такие вот… утырки. Вздыхаю. Драться не охота. С другой стороны — если ребята выпросят, чего бы и нет. С третьей — вот все мне говорят, прижим уже хвост, Кента, хватит к себе внимание привлекать. Но что я сделаю, если троица преграждает нам путь? Вон и руки в карманах, тискают рукоятки ножей наверное… пальчики Мидори вцепляются мне в сгиб локтя, придется снять ее руку со своей, мне нужна свобода действий и маневра. Вот сейчас этот гад сделает шаг вперед и …

— Добрый вечер! — кланяется первый утырок с бандитской мордой лица: — как у вас дела?

— … добрый вечер… — откликаюсь я. А что? Вежливо здороваются — я вежливо отвечаю. Сразу в морду — это как-то слишком. Дам людям шанс.

— Меня зовут Аримура. Это — Бирд, а этот с кривой рожей — Самуэль. Идиотское имя — морщится говорящий: — прошу вас позаботиться о нас, Такахаси-сама!

— Очень приятно…Такахаси Кента — опять правила вежливости автоматически отправляют ответ в эфир, прежде чем я успеваю сам среагировать на изменение ситуации. По уму сейчас мне следует представить Мидори-сан, потому что