Третья жена шейха (СИ) - Хаустова Зинаида

— Он приехал не один, а с гостями, — охотно поясняет горничная.

— Ладно, тогда сейчас спущусь.

Глава 43. Встреча

Мансур

В офис приезжаю с утра пораньше, чтобы увидеть Майкла до совещания. Быстро обсуждаем дела, казалось бы я свободен. Только спина приросла к стенке кресла. Задумчиво кручусь из стороны в сторону.

В кабинет вламывается Анвар, и я сегодня этому рад. Можно еще потянуть время.

— Ассалам алейкум, Мансур! — брат светится оптимизмом и это слегка выбешивает. — Ты же, наверняка, не знаешь новости. Никто вчера не хотел звонить в дом Кубры.

— Что еще такого случилось? — морщусь и тру переносицу.

— Твоя третья жена отказалась заниматься арабским с Вафией.

Меланхолично закрываю глаза. Наверное, этого следовало ожидать. Кубра, думаю, загрызла бы Вафию, если бы она явилась с таким предложением. Не знаю, зачем я согласился. Насели на меня с матерью с двух сторон. Просто хотел, чтобы уже отстали. Если совсем уж быть честным, то надеялся, что Вафия донесет до Латифы, какой должна быть хорошая жена. Смешная надежда, конечно, но попробовать стоило.

— Слушай, а в семье брата матери нанимали же какую-то учительницу для домашнего обучения девочек? — припоминаю я.

— Она не знает английского, — разочаровывает меня Анвар.

— Зачем нужна учительница, которая не знает английского? — недоуменно вздергиваю бровь.

— Их мужчины на семейном совете решили, что девочкам он не нужен. Если поедут на шопинг в Европу, все-равно в сопровождении махрама.

— Жаль. Ладно, дам задание секретарю, чтобы поискал мне учительницу.

— У меня есть предложение. Не знаю, одобришь ли ты его, — Анвар делает паузу и смотрит мне в глаза.

— Продолжай, — прошу я.

— У нас сейчас в финансовом отделе работает беженец из Ирака. Приехал в Саудовскую Аравию, когда Иран перешел в контрнаступление на иракские регионы.

Кручу кистью руки, прошу, чтобы прокрутил ненужные подробности и перешел к делу.

— Он говорил мне, что познакомился с женой во время учебы в Советском Союзе, — торжествующе выдает брат.

— Жена русская? — вздергиваю бровь.

— Нет, жена иракская курдка, но она знает русский.

— Очень интересно. А он разрешит своей жене приезжать к нам, как ты считаешь? — с надеждой смотрю на брата.

— Я не считаю, я уже навел справки с утра. Он не возражает, если она согласится.

Больше не переливаем из пустого в порожнее, вызываем в кабинет Карама для уточнения согласия. Мужчина поясняет, что в их съемной квартире нет телефона. Он вечером узнает у жены и завтра даст мне ответ.

Но я настроен сегодня все выяснить. Если приехать к Латифе с гостями, это точно разрядит обстановку. Сажаем Карама в машину и везем домой. Через пятнадцать минут он спускается и сообщает, что жена согласна. Даю им час на сборы, и еду в ювелирный салон.

Надо компенсировать Латифе неудобства за замалчивание фактов о моем семейном статусе. Да и, пожалуй, Вафие и Кубре тоже преподнести презент за новую жену.

Анвар зависает на витрине с рубинами, которые любит его вторая жена. Я рассматриваю бриллианты. После некоторых раздумий беру Латифе колье, а старшим женам браслеты. Брат пока ничего не покупает — нет грехов, которые надо замолить.

Возвращаемся к дому Карама. Вскоре они с женой спускаются вниз. Женщина закрыта никабом, хотя, думаю, что в Ираке вряд ли его надевала. Из-за этого моментально проникаюсь к ней симпатией. Женщина, чтущая чужие традиции, вряд ли собьет Латифу с истинного курса.

Пока едем в машине, договариваюсь о графике занятий. Каждый день, когда я буду в других домах. Карам соглашается, чтобы жену отвозил наш шофер в машине с перегородкой. К тому моменту, как въезжаем на территорию, успеваем обсудить все детали.

Когда заезжаем во двор третьей резиденции, кровь начинает течь по жилам быстрее. Держу лицо, не хочу смешить брата своим волнением. Приглашаю гостей в дом, располагаемся в гостиной. Прошу Шакиру пригласить Латифу.

Анвар занимает наших гостей разговором, а я не спускаю глаз с дверного проема. Сердце стучит оглушительно. Кошусь на присутствующих. Неужели кроме меня никто не слышит?!

Легкой походкой в абаей и никабе в зал вплывает Латифа. Впиваюсь жадным взглядом в ее голубые колодцы. Сразу возникает желание выставить всех гостей вон. Но глаза жены опаляют меня холодом. Беру себя в руки и приветствую вежливым кивком.

Ловлю взгляд Анвара, который тоже вцепился взглядом в разрез никаба Латифы. Спешу побыстрее провести процедуру знакомства и с облегчением отправляю женщин в свою половину.

Глава 44. Негар

В большой гостиной рядом с Мансуром сидят двое мужчин. В кресле женщина в никабе.

Сразу ловлю жадный требовательный взгляд мужа. От него исходит такой немой призыв, что по коже ползут мурашки. Сердце тревожно трепыхается. Напоминаю себе, что он сюда явился от другой женщины. Смотрю холодно. Всем своим видом показываю, что может идти туда, откуда пришел.

Один мужчина оказывается братом Мансура, второй коллегой.

— Очень приятно, Латифа! — приветствует меня мужчина по-русски, и у меня лезут брови на лоб. Даже под никабом Карам разглядывает мое удивление и не может сдержать смешок. Сразу спешит разъяснить ситуацию, — мы с женой учились в Советском Союзе. Это Негар — моя жена.

Ужасно хочется побольше расспросить Карама о его пребывании в моей стране. Времени прошло совсем немного, но после его слов чувствую ужасный приступ ностальгии. Однако, Мансур спешит выпроводить нас с Негар на женскую половину. Нам же остается только подчиниться.

— Саудовские мужчины очень консервативны, — тактично выражается Негар, когда мы идем в малую гостиную.

— То есть самодуры, — откровенно отзываюсь я. Женщина тихонько посмеивается, но не комментирует мою дерзость. — В Ираке все иначе?

— В монархические времена до шестидесятых страна ничем не отличалась от Саудовской Аравии. Когда к власти пришла БААС, Саадам Хусейн объявил политику гендерного равенства. Теперь женщины сами выбирают себе одежду и могут работать. К тому же мой муж курд, хоть и мусульманин.

— У курдов как-то по-другому? — с любопытством поглядываю на девушку.

— Курдские мусульмане никогда не страдали такой паранойей, как арабские мужчины. Их женщины не закрывали лицо даже при монархии. Могли принимать в гостях мужчин, даже когда мужа нет дома.

— Почему вы говорите «их женщины»? — цепляюсь я за фразу, — вы не мусульманка?

— Теперь мусульманка. Мне пришлось принять ислам, чтобы выйти за Карама в мечети.

— А кем вы были раньше? — открываю дверь малой гостиной и делаю приглашающий жест рукой.

— Я зароастрийка. Мы не относимся к людям писания, на которых могут жениться мусульмане, поэтому мне пришлось поменять веру.

Приглашаю Негар присесть. С облегчением обе снимаем никабы. Может и хорошо, что нас выгнали с мужской половины, хоть я и не отказалась бы пообщаться с Карамом. Синхронно встряхиваем головами, выпуская волосы на волю.

Негар чем-то похожа на армянку. Чуть вытянутый овал лица, прямой нос, карие глаза. Моментально чувствую в ней что-то родное и тут же принимаю. Как я поняла, мы будем проводить вместе много времени. Хорошо, что эта девушка мне сразу так понравилась.

— У вашего мужа нет других жен? — стыдливо отвожу глаза после этого вопроса. Чувствую себя некомфортно от того, что у моего есть.

— Нет, — качает головой Негар.

— Вам очень повезло, — грустно комментирую я.

— Ирак — светская социалистическая республика. Официально многоженство у нас запретили.

— Мне показалось, что Карам очень симпатичный, — замечаю я. Мне сейчас все мужчины с одной женой кажутся очень симпатичными.

— У всех мужчин свои недостатки, — дипломатично отзывается Негар, — мой муж очень вспыльчивый. Один раз он дал мне три развода, когда остыл уже не мог жениться обратно. После трех талаков мусульманин уже не может вернуть свою жену.