Грязные войны: Поле битвы — Земля - Джереми Скейхилл

Для разработки новой тактики Рамсфелд и его люди занялись изучением своего собственного внутреннего опыта — программы подготовки американских военнослужащих к возможным пыткам. В то время как JSOC анализировала провалы в программе сбора информации, проводившейся ЦРУ и РУМО на афганской авиабазе Баграм, Рамсфелд и его люди приступили к рассмотрению возможности перевести на новый уровень допрос врагов, захваченных на поле боя. По их мнению, программа SERE могла быть использована для «обратного конструирования»[531]. Те самые средневековые тактики, которые были изучены ими в рамках исследований истории пыток, должны были стать руководством при проведении допросов. «Нам противостоит враг, вопиющим образом нарушающий законы ведения войны[532], — заявил Рамсфелд в конце 2001 г. — Он не носит военной формы. Он прячется как в пещерах за границей, так и здесь, у нас дома». Осудив неуважение врага к законам и обычаям ведения войны, Рамсфелд и его люди собирались пойти тем же самым путем. Уже в декабре 2001 г. офис Рамсфелда начал обращаться к JPRA за помощью в «использовании» задержанных[533].

Сначала руководство JPRA проигнорировало просьбы Рамсфелда «экспортировать» их методы подготовки в камеры, где допрашивались пленники «войны с терроризмом». В двухстраничном меморандуме, направленном главному юрисконсульту Пентагона, JPRA предупреждало против использования «пыточных» тактик SERE в отношении вражеских пленных. «В качестве неотразимого довода в пользу применения пыток выдвигалась необходимость как можно быстрее получить информацию от не склонного к сотрудничеству источника, с тем чтобы, например, предотвратить террористический акт, который может привести к человеческим жертвам… По сути своей, физическое или психологическое насилие рассматриваются в качестве альтернативы более трудоемкому процессу обычного допроса, — утверждали руководители JPRA. — Ошибка, содержащаяся в подобном подходе, заключается в предположении, что с помощью пыток допрашивающий может получить надежные и точные сведения. Подобное утверждение опровергается как историческим опытом, так и поведенческими особенностями человека». JPRA особо отмечало, что «в 90 % случаев допросы оказывались успешными», если между допрашиваемым и допрашивающим устанавливалось взаимопонимание. Оно также предупреждало, что, будучи подвергнутым жестким технологиям допроса, заключенный может только укрепиться в своем желании отказаться от сотрудничества. В меморандуме JPRA также указывалось, что, в конечном итоге, будучи подвергнутыми пыткам в достаточном объеме, пленные будут «давать ответы, которые, по их мнению, рассчитывал получить допрашивающий — в подобном случае информация не будет ни достоверной, ни точной»[534].

Однако Рамсфелд и его люди продолжали «ковать железо». Фейт и другие сотрудники Министерства обороны отдали JPRA приказ предоставить американским дознавателям подробную информацию о программе SERE. К началу 2002 г. JPRA начала инструктировать сотрудников РУМО о «сопротивлении задержанных, его приемах, а также сведениях по работе с ними»[535]. В то же самое время главный психолог SERE доктор Брюс Джессен, также работавший по контракту в ЦРУ, приступил к разработке «плана действий»[536] для дознавателей Управления. Он объяснял, как применять по отношению к пленным методы SERE. В начале июля 2002 г. дознаватели ЦРУ под руководством инструкторов и психологов SERE начали тренироваться в проведении «экстремальных» допросов[537]. Данные, полученные в ходе расследования, проводившегося Комитетом сената по делам вооруженных сил, гласили: «В тот же месяц офис Рамсфелда затребовал из JPRA выдержки из учебных планов инструкторов SERE, список физических и психологических методов давления, используемых в ходе учебных программ SERE по сопротивлению допросам, а также меморандум от психолога SERE, содержащий оценку долговременного влияния учебного курса на психику обучающихся, а также эффекта от пытки утоплением. Методы давления включали в себя сенсорную депривацию, лишение сна, содержание в неудобных позах, утопление и побои. Также рассматривались вопросы применения «способов принуждения», включающих круглосуточное освещение и обращение с человеком, как с животным»[538]. Ричард Шиффрин, заместитель главного юрисконсульта Пентагона по вопросам разведки, признал, что эти документы требовались для того, чтобы использовать знания SERE в области методов пыток для работы слипами, задержанными американцами[539]. Он также рассказал, что JPRA предоставило дознавателям документы об «экспериментах по контролю над сознанием»[540], проводившихся северокорейскими агентами в работе с американскими пленными. «Все как в фильме «Маньчжурский кандидат», — вспоминал Шиффрин. Руководство JPRA также направило указанные сведения в ЦРУ[541].

Использование указанных новых методов обсуждалось в Совете национальной безопасности[542], в том числе и в ходе заседаний, в которых принимали участие Рамсфелд и Кондолиза Райс. К лету 2002 г. группа юристов из «Военного совета», работавшая под руководством Дэвида Эддингтона, советника Чейни, разработала юридическое определение понятия «пытка», являвшееся настолько узким, что в соответствии с ним законными признавались практически любые действия, не приводившие к смерти допрашиваемого. «Чтобы происходящее соответствовало применяемому федеральными властями определению пытки, оно должно причинять труднопереносимую боль. Физическая боль, считающаяся пыткой, должна быть сопоставима по силе с болью, ставшей результатом серьезной травмы: отказа органа, нарушения выполняемых телом функций или даже смерти[543], — утверждал в ставшем печально известном меморандуме, оправдывавшем пытки лиц, захваченных американцами, помощник генерального прокурора Джей Байби. — Для того чтобы обычная душевная боль или страдания могли рассматриваться в качестве пытки, они должны приносить серьезный психологический ущерб в течение длительного времени: месяцев или даже лет». Второй меморандум, также за подписью Байби, юридически оправдывал использование особой серии «усовершенствованных методик допроса», включающих в себя пытку утоплением[544]. «Запирательства были бесполезны, — вспоминал Родригес, координатор допросов, проводившихся ЦРУ в «черных местах». — В августе 2002 г. я понял, что теперь у меня есть абсолютно все необходимые полномочия и разрешения. Атмосфера в стране была совершенно другой. Каждый хотел спасти жизни американцев. Мы подошли к границе законности. Да, мы стояли на этой границе, но не перешли ее»[545].

В сентябре 2002 г. об особых методах ведения допросов было проинформировано руководство конгресса[546]. Некоторые демократы, включая члена палаты представителей Нэнси Пелоси, позже утверждали, что им ничего не говорили[547]о пытке утоплением. Проводившие мероприятие сотрудники ЦРУ, а также коллеги-республиканцы утверждали обратное[548], добавив, что ни один из руководителей палаты представителей и сената, узнав о методе, не высказал против него никаких возражений. Позже Пелоси уточнила, что ее действительно проинформировали о пытке утоплением, однако не сказали, что она активно применяется в ходе допросов. Какой бы правда ни была, теперь программа пыток работала полным ходом, и, как полагали в Белом доме, она пользовалась юридической поддержкой правительства США. «Вместо того чтобы побуждать к сотрудничеству деятелей «Аль-Каиды» и переманивать их на свою сторону, мы пользовались методиками SERE, которые представляли собой вражеские методы, — вспоминала Нэнси. — Использование подобных подходов, без мысли о безопасности… находится в очевидном противоречии с моральными принципами любого человека, принесшего клятву поддерживать и защищать Конституцию США».

Через несколько лет после того как были созданы «черные места», и через них прошло множество заключенных, Международный комитет Красного Креста собрал свидетельства четырнадцати человек, которым удалось выжить. Некоторых захватили в Таиланде, других — в Дубае или Джибути. Основная часть была вывезена из Пакистана[549]. Доклад описывал, что происходило с заключенным, после того как он попадал в руки американских сил:

Задержанного фотографировали в одетом и обнаженном виде до перевозки к месту назначения и после нее. Проводился осмотр полостей организма (ректальное исследование). Некоторые из задержанных утверждали, что в этот момент применялись суппозитории (тип и назначение которых пленникам известны не были).