Жертвы дракона - В Тан-Богораз

- Я пойду.

- А-а!

Громкий взрыв радостных криков раздался кругом. Он покрыл горы и долы и вызвал эхо в лесах и ущельях:

- А-а-а!..

Возле пещеры Анаков на малое время ходьбы была кленовая роща. Ровная она была и густая, но в этой роще не слышались девичьи шутки и не совершались женские обряды. Холодный ветер сорвал все листья с развесистых вершин, и они стояли под дождем нагие и печальные, как женщины без плаща.

Но в эту ночь под широким деревом недалеко от опушки горел костер, и у костра сидела Ронта. Она была совсем одна, ибо это был ее обряд, ее одинокий праздник. Подруги совершили его без нее и заключили брак свой и умерли. И к Дракону, в юные белые жены, она также должна была идти одна, без подруг. Охотница Дина хотела сидеть в эту ночь вместе с нею, как старшая помощница, но она отослала ее. Старая Исса явилась неведомо откуда и собиралась зажечь второй костер, как полагалось по обычаю.

- Зачем? - сказала Ронта. - Не нужно.

- Я расколдую тебя, - неожиданно предложила Исса. Она употребила бранное слово: "Ялама", то самое, которое Яррий бросил когда-то в лицо своей подруге.

Губы Ронты задрожали. Перед глазами ее мелькнуло распаленное лицо, залитое кровью, и она готова была вскочить и бежать без оглядки. Но старуха спохватилась и замолкла и почти тотчас же исчезла. И теперь она, должно быть, сидела где-нибудь в темноте, с черепом между коленями, разрушая прежние чары или сотворяя новые.

Это было еще в сумерках. Ронта, оставшись одна, подбросила в огонь новую охапку хвороста, села и задумалась, и забыла о старухе.

Она сидела у костра и смотрела в огонь, но не творила никаких обрядов, никаких заклинаний. Только напевала тихонько про себя старую сказку покойника Дило:

Пять трясогузок сидели под листьями клена...

Эти слова напевала Элла-Сорока. Элла тоже была покойница. Все умерли. Она одна осталась.

Она продолжала напевать строфа за строфою старую загадочную сказку.

- Зачем ты? - спросил Дракон.

- В жены к тебе, - сказала Рунта.

- Как берешь ты жен? - спросила Рунта.

- Пастью беру, - сказал Дракон.

Она докончила песню, немного помолчала и потом сказала:

- За племя...

В лесу было тихо и спокойно. Неожиданно с опушки долетел знакомый тихий свист пестрой совы Шиана, точно так же, как в тот раз, летом.

- Угу!..

Ронта не пошевелилась. Свист повторился и замер. И через минуту хрустнул сучок на тропинке. Высокая фигура обрисовалась в свете костра. Это был Яррий. Ронта не подняла глаз. Она видела его тень, но не видела его лица.

- Зачем ты пришел? - спросила она после короткого молчания.

- Я твой муж, - отрывисто сказал Яррий.

- Мой муж там, на горе, - сказала Ронта.

- Знаю, - простонал Яррий, - Рул сказал.

И вдруг он упал на землю и стал биться головою о землю.

- Ронта, Ронта, Ронта!..

- Полно, - сказала Ронта. - Сядь здесь.

Яррий поднялся и сел против нее у огня. Теперь она видела его лицо. Оно было, как у безумного. Глаза у него были дикие, заплаканные.

- Не плачь, - мягко сказала Ронта.

- Ронта, зачем? - снова простонал Яррий.

- За племя, - сказала Ронта, - за маленьких детей.

- Из чрева твоего могли бы родиться дети, - заговорил Яррий, несчетное племя, наше собственное. Ты не захотела...

Ронта покачала головой:

- Я не могла.

- Каждый волос твой дороже Анака, - говорил Яррий. - Капли крови твоей, как яркие звезды. Красное сердце твое, как красное солнце...

- Полно, Яррий, - сказала Ронта снова.

- Не дам тебя за них, - воскликнул Яррий еще страстнее. - Кто они? Трусы, убийцы, рабы!..

- Будут другие, - сказала Ронта коротко.

- Другие будут жить, а ты умрешь. Не дам тебя. Лучше я сам умру! - В глазах его вспыхнула прежняя решимость.

Ронта посмотрела на него с беспокойством.

- Что ты задумал? - спросила она.

Яррий молчал. Лицо его по-прежнему стало сурово.

- Скажи, Яррий?

- Я - воин, у меня есть копье, - сказал Яррий угрюмо.

- Не надо, - поспешно сказала Ронта. - Он сожрет тебя.

- Пусть сожрет! - страстно воскликнул Яррий. - Не боюсь. Ненавижу.

- Он - бог, - сказала Ронта с дрожью в голосе.

- Ненавижу богов! - крикнул Яррий запальчиво. - Не боги - враги. Будь они прокляты!..

- Нас боги создали, - возразила Ронта.

- На гибель создали! - кричал Яррий. - Жить не дают, радость отнимают у нас! Не нужно их!

Он вскочил с места и весь трясся от возбуждения. В эту минуту он верил в богов и ненавидел их, как худших врагов.

- Сядь, Яррий, - сказала Ронта снова.

Яррий тотчас успокоился и сел у огня.

- Слушай, Яррий, - заговорила Ронта, - помнишь реку Дадану и наш челнок?

- Помню, - вздохнул Яррий.

- Мы вместе сидели, - сказала Ронта, - сомкнувшись плечами. Ты вперед смотрел, а я назад. Волны бежали за нами и гнались, и не могли догнать.

Яррий молчал. У него голова кружилась от этого острого и яркого воспоминания.

- Теперь я смотрю вперед. Я вижу...

- Что видишь ты? - спросил Яррий.

- Вижу передние волны. Они убегают от нас, - сказала Ронта. Яррий молчал.

- Задние волны, это - минувшие наши, - сказала Ронта, - прадеды, деды, отцы. Они догоняют нас, но не могут догнать. Передние волны, это грядущие наши, дети детей и внуки внуков.

- Не наших с тобою детей, - сказал Яррий.

- Дети Анаков. Мы тоже Анаки. Вижу внуков и правнуков. Они вырастут, как листья. Каждый ребенок станет народом. Покроют землю.

- Ты не увидишь, умрешь...

- Вижу теперь, - сказала Ронта спокойно, - а смерти не минуешь.

- Я не отдам тебя смерти, - сказал Яррий твердо.

И снова вспыхнул тот же спор.

- Не надо, - твердила Ронта. - Он сожрет тебя.

- Кто знает? - угрюмо возражал Яррий. - Я ведь не мышь.

- Он как гора, - говорила Ронта.

- Сса тоже Зверь-Гора, - возражал Яррий, - но люди его побеждают.

- Ты погибнешь, погибнешь, - повторяла Ронта с тоскою.

И Яррий вспыхивал снова.

- Пусть я погибну. Или я недостоин погибнуть с тобою?..

В разгаре их спора с опушки послышался резкий свист, и замелькали фигуры и факелы.

- Беги, - воскликнула Ронта. - Анаки проснулись.

Это, действительно, были Анаки. Они вовсе не спали, глаз не могли сомкнуть от крайней тревоги. Они не смели подойти к костру белой невесты, чтобы не нарушить обряда, но сторожили ее издали, помня о летнем побеге. И теперь они заметили у костра другую фигуру. Быть может, Рул, после свидания с Яррием в поле, предупредил соплеменников.

- У-у! - завыли Анаки. - Бродяга, осквернитель!

Видно было, как они потрясали копьями, но подойти ближе они не решались. Несколько камней и дротиков, брошенных в темноте, ударились в деревья и зашуршали в листьях.

- Беги! - умоляла Ронта. - Они убьют тебя.

- Хочешь, я унесу тебя, - шепнул Яррий. - Мы убежим в дальние горы. Пусть они погибнут. Мы будем жить.

- Нет, нет, - шептала Ронта. - Иди, живи.

Еще один дротик, пущенный издали с неистовой силой, пролетел мимо, очень близко от Яррия.

Ронта вскочила на ноги, подскочила к своему другу, обняла его и закрыла своим телом, чтобы защитить его от смерти.

Она оторвалась от него, потом толкнула его от костра. И такая тревога была на лице ее, что Яррий схватил свое копье и бросился в темноту.

- Держи! - ревели Анаки. - Бей, бей!..

В лесу раздался треск, шум торопливых шагов. И все затихло. Потом на склоне горы высоко над рощей раздался последний пронзительный свист с знакомым переливом. То был свист Яррия.

Ронта уселась у костра. И далеко за полночь, когда Небесный Охотник уже протягивал к зениту свой пламенный Дротик, Ронта, как прежде, сидела над огнем и тихо напевала:

- Как берешь ты жен? - спросила Руша.

- Пастью беру, - сказал Дракон.

ГЛАВА 14

Солнце только что село, но было светло. Острые зубцы каменной гряды выступали в медном закате, как будто иссеченные кремневым резцом небесного мастера Нейра, сына Солнца. Вечернее небо было ясно. Легкие тучи собрали свои белые перья все до единого и унесли их на полночь. Но узкие стены Кандарского ущелья стояли темные, как будто кого стерегли своими резкими тенями.

Внизу, на подъеме к ущелью, показалась фигура. Она была маленькая, тонкая, нагая; белая она была, как снег, и вся порозовела под ярким отблеском заката. Это была Ронта. Она шла навстречу своему грозному браку.

Сзади на большом расстоянии рассыпались широкой дугой другие фигуры, маленькие и большие, светлые и темные. Это были Анаки. Белая жертва шла впереди, и они не дерзали приблизиться. Но они зорко следили глазами за белой фигурой, ибо желали увидеть до конца брачный пир лунного Дракона и жаждали узнать, найдут ли они после кровавого обряда в свирепых глазах жениха прощение и жизнь. Ронта шла, сложа руки на груди, неторопливым шагом. Плечи ее сжимались, как будто от холода. Но она не боялась и ни о чем не думала, и только готовилась встретить Дракона вопросом, как Рунта из сказки:

- Как ты жен берешь, Дракон?..

Уже впереди затемнело широкое устье Кандарского входа. Она стала искать взглядом алые камни глаз Дракона, о которых говорили Анаки, но их не было видно. Лунный Рек, должно быть, скрывался в своем логовище.