Единственная на всю планету-2 - Геннадий Ищенко

— Ну что, я был прав? — сказал Сергей сыну.

— Она поразительно изменилась, — признал Александр. — Я ее видел прошлым летом, сейчас это совершенно другой человек. Я бы ее не узнал. Вы не собираетесь Людмилу отправить на учебу за границу? У нее были проблемы с английским, но это решаемо.

— Нет у нее больше никаких проблем, — довольно улыбнулся Виктор. — Конечно, говорит она похуже, чем ты, но вполне прилично. А вопрос обучения я с ней пока не обсуждал, но, думаю, что за границу она поедет, разве что отдохнуть.

Глава 8

— Не меня обсуждаете? — спросила появившаяся в гостиной Людмила, — Здравствуйте, Сергей Анатольевич, привет, Александр. Я тебя почувствовала час назад, когда ты меня разглядывал. Понравилась?

— Ты или твой танец? — ничуть не смутившись, — спросил Александр. — Тебя я просто не узнал и до сих пор не верю, что это ты. Твой отец говорил, что официальная версия — это пластика, а неофициальную он пока сказать не может. Я, если честно, в растерянности. Если не пластика, то что? У тебя же все лицо изменилось!

— Секрет, который не стоит разглашать без необходимости, тем более американцам, — сказал Виктор, улыбкой показывая что шутит, но глаза смотрели холодно. — Пошли, Сергей, посидим за столом, а они тут пообщаются, а потом к нам присоединятся.

— Подожди несколько минут, — сказала Людмила, когда отцы ушли в столовую. — Я схожу переодеться.

Когда через пять минут девушка вернулась в гостиную в облегающем вязаном платье, больше похожем на рубашку, Александр мог оценить, что у нее изменилось не только лицо.

— Жаль, что вы против учебы за границей, — с сожалением сказал он. — Ты могла бы поехать в Соединенные Штаты. Там уровень преподавания выше, чем у нас.

— Меня это не интересует, — нахмурилась она. — Здесь моя родина, и здесь мое место! У нас в семье не любили ездить за границу. Была я два раза в Европе. Все вылизанное, мелкое и чужое. От Франции вообще осталось одно большое разочарование.

— Национальные рамки сковывают человека, — назидательно сказал Александр. — Странно от тебя такое слышать. Наша родина это весь мир!

— Родина для меня там, где в земле лежат дорогие мне люди! — сказала Людмила. — Скоро сюда приедут мои друзья, которым твоя Америка и даром не нужна, а вот они мне нужны! И дело отца, которое когда-нибудь перейдет мне, оно тоже здесь!

— Дело можно вести везде… — начал Александр.

— Извини, я пойду к себе отдыхать, — сказала она. — Мне сразу после занятий не хочется есть. А говорить нам с тобой не о чем. Жаль, когда-то ты мне нравился.

— Что-то случилось? — спросил Сергей сына. — Почему один и такой хмурый?

— На Люду слишком повлияла гибель родных, — буркнул он. — С ней тяжело разговаривать.

— Я же тебе говорил, что зря, — сказал Виктор Сергею. — И отправлял ты его за бугор зря, и сегодня зря привел. Полгода назад моя дочь встретила бы его совсем иначе, сейчас ей такие не нужны. Ладно, закончим об этом. Насчет твоего участия поговорим, когда мы станем расширять производство. Пока же мы его даже не начали. Месяца через три-четыре, когда начнутся продажи, мы с тобой вернемся к этому разговору. Там ведь планируется не только кабельная продукция, будет еще многое другое.

— С медициной ты с Виктором закончила, — сказал Нор. — К школе мы с тобой готовы. До нее, не считая сегодняшнего, осталось всего два дня. Что тебе сегодня будет давать Игорь?

— Не знаю, он не говорил, — ответила Ольга. — Пододвинься, я тоже лягу.

Она встала из-за компьютера, подошла к кровати и легла рядом с Нором.

— Нужно скорее увозить Сиду, — сказала она другу. — Кажется, я перестаралась. У нее была сказочная фигура, а теперь уже почти нормальное лицо. Еще неделя и она так похорошеет, что находиться рядом с ней будет для вас испытанием. Я же вижу, как ты смотришь на ее прелести. И отец не железный, а Саша когда еще приедет! А она чувствует, как на вас действует и бессовестно этим пользуется!

— Ревность — не лучшее из качеств, — Нор повернулся к Ольге, притянул ее к себе и стал целовать.

— Отпусти, сумасшедший! — вырвалась она. — С минуты на минуту приедет Игорь, а ты меня заводишь!

— А ты не говори глупости! — сказал он, отодвигаясь к стене. — Я люблю тебя, а отец — Сашу. И нечего на нас нести напраслину. Но если тебе это горит, давай посоветуемся с дором. Слышишь, он приехал? Кто пойдет встречать?

— Лежи уже, — остановила Ольга дернувшегося встать Нора. — Калитка открыта, так что он и сам дойдет, а я сейчас спущусь в гостиную.

Когда она, шлепая тапочками, спустилась по лестнице, Игорь уже поджидал ее в одном из кресел гостиной.

— Скоро я уже с вами закончу, — сказал он, после того как поздоровались. — Как идет усвоение того, что я даю? Вопросов нет?

— Мне все, что вы дали, еще самое меньшее полгода усваивать, — ответила девушка. — Наверное, будут и вопросы, но пока их нет. Точнее, есть, но по другому поводу. Вчера у меня был разговор с Виктором. Он мне задал вопрос, на который я не знала, что ответить. Два года назад Людмила влюбилась в сына одного из его друзей. Он в то время учился на бакалавра где-то во Флориде. По словам Виктора, был очень неглупым и симпатичным парнем. Летом их, понятное дело, отпускали, и большинство русских ребят на время каникул возвращались к семьям. Вот и он на ее беду вернулся. Голову Людмиле он вскружил, но девушка, которая не блистала ни внешностью, ни интеллектом, юному почти бакалавру была не нужна. Видимо, отец был достаточно щедр, и ему хватало американских подружек. В прошлом году он закончил свой Университет и остался там же работать. Его отец был не в восторге, но решил, что несколько лет работы в Штатах сыну не повредят. Не знаю, почему этого Александра отпустили домой в такое время, но в Москву он заявился уже сторонником мира без границ и американского образа жизни. Его отец видел Людмилу на похоронах и был поражен ее преображением. Наверное, он прикинул, что внешность девушки и капиталы Виктора делают ее завидной невестой, потому что созвонился с другом и потянул сына на смотрины.

— Не рано? — хмыкнул дор.

— Важно было застолбить место, — улыбнулась Ольга. — Приходят они, значит, к Фадеевым, а Людмила в одной из комнат ведет бой с тенью. И тут у них происходит рокировка. Он на нее запал, а она его натурально отшила. Виктору такие американизированные юнцы тоже не по нутру, пусть даже это сыновья друзей, поэтому он остался доволен. Единственно, ему непонятно, как его дочь за какие-то три-четыре месяца превратилась из не очень умной, мягкой и ленивой девчонки в умную, жесткую и целеустремленную девушку. Он даже высказался в том смысле, что такой вполне можно оставить свое дело.