Евреи, Бог и история - Макс Даймонт

К тому времени давно уже существовал обычай продавать у стен Храма голубей и голубиц для священного жертвоприношения. Точно так же сегодня в христианских храмах и соборах принято продавать свечи и кресты. Поскольку еврейские паломники собирались для жертвоприношения в Храме со всех концов света, то сложился также обычай менять здесь деньги, как мы сегодня меняем одну валюту на другую. Некоторые учебники для христианских воскресных школ намекают, что наряду с обменом имела место также и азартная игра. Такое предположение вполне правдоподобно, но оно не имеет ни малейшего подтверждения ни в одном из четырех евангелий. Иисус возражал не против обмена денег как такового, а против совершения денежных сделок на территории Храма вообще. Точно так же он, вероятно, возражал бы в настоящее время против обхода верующих с блюдом в руках для сбора пожертвований в церквах и соборах[24].

Когда Иисус явился в Храм, опрокидывая столы торговцев и изгоняя менял, евреи, которые нуждались в услугах этих торговцев и менял, пришли в такую же ярость, в какую пришли бы сегодня христиане, если бы кто-то ворвался в их церковь во время пасхальной службы, расшвыривая свечи и кресты, предназначенные для продажи, и изгоняя служек, разносящих блюда для сбора пожертвований. Можно ли сомневаться в том, что такой возмутитель спокойствия был бы немедленно арестован по просьбе священника или другого церковного лица? Однако евреи не арестовали Иисуса, во всяком случае не в этот момент. Они не хотели вовлекать в дело римлян и решили замять скандал.

Но их надеждам не суждено было сбыться. Слухи о происшествии в Храме достигли римлян. Не было ли это началом мятежа? Бунта? Восстания? Отцы города, отдавая себе отчет в том, какие погромы, грабежи и насилия обрушатся на жителей, если римские легионы будут спущены с цепи, могли решить, что будет лучше унять Иисуса до окончания праздника. Тогда всеобщее возбуждение спадет, легионеры уберутся из города и полуосадное положение будет снято. С большой осторожностью они следили за развитием событий. Но тут последователи Иисуса начали поговаривать о нем как о «Царе иудейском» и «Мессии», возбуждая тем самым еще большую настороженность римлян. Только тогда, если верить евангелиям, на третий день после происшествия в Храме, евреи арестовали Иисуса.

Начались двенадцать очень значительных в истории человечества часов. Единственный рассказ об этих двенадцати часах, последовавших за арестом Иисуса, которым мы сегодня располагаем, содержится в евангелиях, написанных спустя сорок – девяносто лет после самих событий. Оставляя в стороне все противоречия этих источников, описываемые в них события сводятся в основном к следующему: Иисус был арестован ночью по приказу Синедриона, высшего судебного органа страны, Синедрионом же был приговорен к смерти по обвинению в богохульстве, т. е. надругательстве над святынями. Суд происходил во дворце первосвященника на основании показаний подкупленных свидетелей. Далее евангельский рассказ сообщает, что Понтий Пилат, который должен был утвердить приговор, сделал это в высшей степени неохотно и лишь потому, что опасался ярости еврейской толпы.

Всякий человек, знакомый с еврейским судопроизводством в период Второго храма, найдет крайне затруднительным принять этот евангельский рассказ на веру. Прежде всего, согласно еврейскому закону тех времен, человек не мог быть арестован ночью. Противоречило закону также проведение суда в канун субботы или в праздник. Синедрион заседал исключительно в лишкат ха-газит (Зал тесаных камней). Он никогда не собирался во дворце первосвященника или в каком-либо ином месте. Синедрион не мог быть инициатором ареста. Никто не мог быть судим Синедрионом до тех пор, пока не менее двух свидетелей не подтвердят под присягой свои показания против обвиняемого. Поскольку в данном случае против Иисуса не выступал прокурор, свидетели обязаны были изложить суть своих обвинений перед судом в присутствии обвиняемого. Последнему предоставлялось право вызвать свидетелей в свою защиту. Затем суд допрашивал обвиняемого, обвинителей и свидетелей защиты. Талмуд требует даже, чтобы и тогда, когда приговоренного ведут к месту казни, перед ним шел глашатай и кричал во весь голос: такой-то и такой-то, сын такого-то и такого-то, подлежит казни за совершение таких-то и таких-то преступлений, доказанных такими-то и такими-то свидетелями обвинения. Всякий, кто может сказать что-либо в его защиту, пусть выступит и скажет[25]! Крайне неправдоподобным кажется поэтому, чтобы Верховный еврейский суд нарушил все без исключения параграфы собственного кодекса и действовал вопреки освященному веками обычаю. Подобные действия Синедриона представляются столь же невероятными, как если бы, скажем, Верховный суд Соединенных Штатов приказал ночью схватить человека, ночью же отыскать лжесвидетелей, которые доказали бы его преступление, приговорил бы его к смерти без суда и следствия да еще потребовал бы немедленного приведения приговора в исполнение – все это в течение двенадцати часов[26].

Историк, знающий о жестокости и жадности Понтия Пилата, в равной мере затруднится принять его характеристику как великодушного и милосердного правителя, заботящегося о благосостоянии одного еврея. В действительности жестокость и жадность Пилата получили весьма широкую огласку. Император Тиберий вынужден был даже удалить его с занимаемого им поста, чтобы он не позорил Рим. Нужно быть слишком наивным, чтобы поверить, что этот Понтий Пилат, римский генерал, командовавший многими окружавшими Иерусалим легионами, был напуган еврейской толпой, вооруженной таким «страшным» оружием, как тфилин (филактерии, которые прикрепляются к голове и к левой руке во время молитвы).

Не кажется ли более правдоподобным, что Иисус был арестован евреями для того, чтобы защитить его от римлян, которые никогда не страдали нерешительностью, когда речь шла о том, чтобы распять еще одного еврея. Видимо, этот арест, рассчитанный на защиту Иисуса, оказался безуспешным, и римляне потребовали, чтобы Иисус был передан в их руки для расправы. Сами евангелия дают основания для подобных догадок. Согласно евангелиям, распятого Иисуса бичевали и мучили именно римские легионеры, а не евреи. Именно римской злобности, а не еврейскому состраданию соответствует выдумка увенчать голову Иисуса терновым венцом и повесить на его груди издевательскую табличку «Царь иудейский».

Невозможно не сопереживать мучительным страданиям Иисуса, когда он обращает свой взор к небесам и испускает свой знаменитый стон: Элахи, Элахи, лама швактани? (Боже мой, Боже мой, почему Ты меня оставил?)[27] Сами евангелия сообщают, что вокруг распятого рыдала толпа евреев, а не римлян. Римляне были заняты в этот момент тем, что разыгрывали в кости его одежду. Все эти показания евангелий свидетельствуют о том, что казнь Иисуса была проявлением тупой жестокости римской власти, а не ошибкой еврейского правосудия. Евреи никогда на протяжении всей своей истории никого не распинали и никого не требовали распять. Напротив, они выступали в защиту распинаемых римлянами христиан, как о том свидетельствует сам Новый Завет. Деяния Апостолов (5:34–39) рассказывают, что фарисейский раввин Раббан Гамлиэль открыто осудил преследования христиан римлянами. Иосиф Флавий упоминает, что когда римляне намеревались казнить Иакова, брата Иисуса, не кто иные, как фарисеи, рискуя жизнью, протестовали против этого бессмысленного убийства.

Со смертью Иисуса христианство казалось обреченным. Его спасла еврейская доктрина воскресения. Евреи в тогдашней Иудее были знакомы с идеей воскресения из мертвых и широко обсуждали проблемы загробного существования. Бесчисленные упоминания об этом рассеяны в апокрифических трудах фарисеев и в ессейских свитках Мертвого моря, относящихся ко времени, по меньшей мере на сто лет предшествовавшему жизни Иисуса. Поэтому нас не удивляет, когда мы читаем в евангелиях, что в первое воскресенье после смерти Иисуса некие женщины пришли к его могиле помолиться и обнаружили, что надгробный камень отвален прочь, а сама могила пуста. Одной из этих женщин явилось видение Иисуса, а потом и его двум ученикам[28]. Весть о свершившемся чуде быстро распространилась среди павших духом и численно поредевших последователей Иисуса. Все были убеждены, что он восстал из мертвых. Но воскрес не только Иисус; с ним вместе воскресло христианство.

Первые два десятилетия после смерти Иисуса, с 30 по 50 г. н. э., все христиане были одновременно и евреями. Христианство было просто одной из многих еврейских сект и мало чем отличалось от других. Те немногие язычники, которые присоединялись к зародившейся религии, обязаны были принять иудаизм, прежде чем быть принятым в христианство. Все христиане считали себя евреями, точно так же как сегодня католик, перешедший в протестантство, или протестант, перешедший в католичество, продолжает считать себя по-прежнему христианином. Великий раскол между христианами и евреями произошел не ранее 50 г. н. э., когда христианство отвернулось от язычников и стало распространяться во всему миру. Этот шаг был задуман и совершен одним-единственным человеком, также евреем, который и стал подлинным основателем христианской церкви. Этим человеком был Саул из города Тарса, которого христиане называют Павлом. Учение Иисуса в устах Павла приобрело то же значение, что Талмуд для Торы, – стало комментарием и руководством в повседневной жизни.