Ни дня без мысли - Леонид Жуховицкий

В обеих тоталитарных державах запредельное усиление государства привело к слабости стран и фантастическим потерям в войне.

Не думаю, что сегодняшней России реально грозит тоталитарность. Но надо помнить, что за каким-то пределом сила аппарата неизбежно оборачивается слабостью страны. Еще раз процитирую умного человека: «Если мы от чего погибнем, так это от бюрократизма», предостерегал когда-то основатель первой в мире коммунистической империи. Его тревоги сбылись: империя погибла именно от бюрократизма, развалилась без единого выстрела, далеко отстав в экономике и потерпев жесточайшее поражение в бескровной «холодной» войне. Как это всегда и бывало в истории, свободный гражданин оказался неизмеримо эффективнее бесконтрольного чиновника и подвластного ему раба.

А нынешние административные изменения могут привести именно к усилению роли чиновника.

У меня нет оснований сомневаться в добрых намерениях действующего президента хотя бы потому, что он не только постоянно говорит о демократических ценностях, не только отказывается идти на третий президентский срок, но и регулярно приводит во власть далеко не худших людей. Можно сколько угодно высмеивать команду «новых питерцев» — но лучшие из них, как минимум, образованы, деловиты и не замешаны в безудержной коррупции. Для России не так уж мало! Но, не сомневаясь в намерениях Путина, есть, к сожалению, достаточно поводов сомневаться в его возможностях. Российский чиновник обладает вековым опытом борьбы за реальную власть в стране. Он хорошо знает ритуалы: над его рабочим столом портрет президента, он по любому случаю подчеркивает личную роль высшего начальства, любое указание сверху восторженно объявляет мудрым, а потом все делает по-своему.

Мы прекрасно видим, что происходит в парламенте и в иных министерствах, в каком-нибудь километре от Кремля! Так что станут творить назначенцы в отдаленных регионах, куда президент если и заглянет, то лишь пролетом в Японию или Индию? И не утонут ли новые реформы в чиновничьем болоте, как тонули все предыдущие?

Допустим, президенту удастся (что будет совсем не просто при короткой скамейке запасных) постепенно найти 89 трудолюбивых, образованных и элементарно честных губернаторов для всех российских регионов. Но бесконтрольная власть развращает. Нынче губернаторов хоть как-то контролирует избиратель: если глава администрации слишком зарывается, могут и не избрать. А как назначенных чиновников сможет контролировать президент? Реалистичный ответ только один — никак. Придется создавать целый аппарат проверяющих. Но кто станет контролировать контролеров?

Конечно, надежная система контроля в развитых странах давно существует: это гражданское общество, политическая оппозиция, независимый суд и, прежде всего, свободная пресса. У нас эта система находится в зачаточном состоянии, и изменений к лучшему пока не видно.

Пожалуй, хоть как-то надеяться можно только на «четвертую власть» — на прессу. Ей сегодня нелегко, в борьбе с газетами и каналами ТВ чиновники отвоевывают одну позицию за другой. И все-таки пресса держится. Причина тут объективная: в отличие от политика или судьи, журналист прямо зависит от народа — кому он нужен, если его не станут читать или слушать? Понятно, что ни в одной стране ни одному чиновнику свобода печати не нужна. Но — терпят! Почему? Это почти век назад объяснил прагматичный политик, жестко предупреждавший, что без самокритики советская власть развалится. Советская власть Ленина не послушалась — и развалилась.

Неужели независимая Россия наступит на те же грабли?

Наше государство настолько далеко от идеала, что эксперименты в управлении им неизбежны. Но любой автостроитель знает: чем выше скорость машины, тем надежнее должны быть руль и тормоза. Чем крепче властная вертикаль, чем могущественней каждый чиновник, тем независимей, финансово обеспеченней и неприкосновенней должна быть пресса. Это не вопрос борьбы за влияние — это вопрос существования нашей не слишком комфортабельной, но единственной и незаменимой страны.

ДВУХПАРТИЙНОСТЬ ПО-РОССИЙСКИ

Сколько в России партий?

В последних выборах участвовало что-то около двадцати. Сколько не прорвалось в список, знают только в Избиркоме — если знают. Например, в непосредственной близости от избирательных списков болтались почти близнецы — «Русь», «Святая Русь» и «Русь святая». Все вместе эти святые и грешные не набрали и одного процента, но главную задачу достигли: нимб засветили. Короче, претенденты на власть в нашей благословенной державе никогда не были дефицитом.

Но по моим скромным наблюдениям в сегодняшней России реально существуют только две партии. И на практике сложилась та самая двухпартийная система, о которой так мечтают отцы отечества, которые устали тасовать колоду, на три четверти состоящую из шестерок. Правда, эти две политические силы очень далеко отходят от руководящего замысла.

По идее, каждая партия защищает чьи-то интересы — так принято во всем мире. Если смотреть на вещи с такой точки зрения, у нас есть только две партии: партия чиновников и партия депутатов. У каждой из этих организованных, а местами и преступных группировок абсолютно четкие интересы и ясные цели.

Какие только речи не произносятся в Думе! Какие баталии идут! Ведь до драки доходит — не случайно наиболее дальновидные лидеры включают в список кандидатов собственных охранников. Но все противоречия мгновенно забываются, как только встает вопрос о материальных интересах партии депутатов. Не случайно одним из первых законов народные избранники узаконили для себя неприкосновенность во всех делах, включая уголовные. Помните случай, когда слуга народа застрелил двух человек? И что — под суд пошел? Куда там — так и заседал в парламенте, пока доведенные до крайности избиратели не пристрелили его ввиду полной невозможности наказать убийцу законными методами.

Нынче у думских работяг все льготы высших чиновников, но при этом никакой ответственности. На депутата не только дело завести нельзя, но даже начать следственные действия. О такой судьбе можно только мечтать! Единственная головная боль депутата — попасть в следующую Думу. Потому и кричат с трибун, и спорят на всяких ток-шоу, и даже дерутся. Все, что угодно, лишь бы запомнили, оценили и на выборах не вычеркнули. Кстати, крайне любопытно смотреть на депутатов в перерывах телевизионных дискуссий, пока камера выключена. Только что собачились так, что слюна летела на оппонента. Но стоит операторам выключить камеры, и все меняется: лютые политические враги обнимаются, делятся сплетнями, хохочут над корпоративными байками. Одна партия, одна тусовка, все общее — от зарплат до анекдотов. Ведь не случайно законодатели, провалившись на выборах, идут в помощники ко вчерашним непримиримым врагам.

У партии чиновников своя цель, тоже одна на всю компанию — усилить контроль. Над чем? А это не важно, лишь бы усилить. Лишь бы как можно больше согласований. Ведь что это такое — согласовать? Это значит согласиться совать в лапу чиновнику что-нибудь хрустящее. Но — не чипсы. И, желательно, не рубли. Говорят, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Так вот, бесплатных виз нет даже в мышеловке, каждая виза непременно вызывает хруст в кармане у чиновника. Поэтому постоянная задача чиновника — создание новых и новых виз.

Недавно мои знакомые въехали в новую квартиру — как нынче принято, без отделки и даже без внутренних перегородок. Что ж, разумно, каждый хозяин лучше знает, на что тратить квадратные метры, на спальню или кухню, где ставить холодильник, а где торшер. Но, едва мои знакомые получили ключи от собственного жилья, к ним в дверь постучалась очень милая женщина и сказала, что по новым правилам не только на каждую гипсокартонную стенку, но и на каждую розетку нужен проект, который потом утвердят — или не утвердят — в инстанциях. Процесс утверждения займет года полтора. Но все не так уж страшно, потому что гостья представляет фирму, которая как раз и берет на себя полностью процесс согласования. Две с половиной тысячи наиболее условных единиц — и через неделю проект со всеми визами будет у вас. Все жильцы уже подписали типовые договора, одни вы остались. Мои знакомые поинтересовались, где по правилам можно ставить стенки и розетки. Оказалось, за две с половиной тысячи безусловных единиц — где угодно. Так зачем тогда согласовывать, удивились хозяева. А чтобы потом все не ломать, объяснила гостья. А самим согласовать нельзя? Попробуйте, загадочно усмехнулась женщина из фирмы.

Знакомые, к счастью, оказались журналистами и сумели доискаться, кто стоит во главе фирмы-благодетельницы. Выяснилось — вчерашний чиновник, лишь недавно ушедший из районной конторы на вольные хлеба. А визы ставит кто? Другие чиновники из той же конторы. Так что контора и фирма вместе как раз и составляют вольное общество с неограниченной безответственностью, но очень емкими карманами…