В колыбели с голодной крысой - Дональд Уэстлейк

Они поверили мне. Флетчер, уже не такой угрюмый, как прежде, уселся поудобнее в кресле, говоря:

— Рад это слышать, Пол, и надеюсь, что именно так вы и поступите.

— Я уверен, что так и будет, Ральф, — сказал Уолтер. Он улыбнулся мне, поднимаясь с кровати. — Пол, насколько хорошо ты ориентируешься в экономике?

Я улыбнулся ему в ответ.

— Хорошо. — Он встал так, чтобы видеть всех присутствующих, и, напустив на себя деловой вид, заговорил:

— Нам всем предстоит серьезная работа. Нам помешали, но мы должны наверстать упущенное время. Ральф, вы хотели пойти в мэрию, чтобы ознакомиться с местными законами о собраниях, раздаче листовок и так далее. Фил, мы с вами снова поедем в Уотертаун, поместим наши объявления в местных газетах и посмотрим, какая последует реакция. Пол, найди нам здесь в городе печатный станок, чтобы отпечатать пачку листовок и проспектов. — Он подмигнул и усмехнулся — это его лукавое подмигивание и фальшивая усмешка бизнесмена! — и добавил:

— Профсоюз устанавливает связи с местным бизнесом. Конечно, Джордж, вы поедете с Полом и проследите, чтобы он снова не потерялся. Хорошо?

— Хорошо, — сказал Джордж и многозначительно поглядел на меня. Он явно был уязвлен моей затянувшейся отлучкой. Так что сегодня вечером убежать будет гораздо труднее, если только не удастся усыпить бдительность Джорджа. Я ободряюще улыбнулся ему, и он нехотя улыбнулся мне в ответ.

Мы все были готовы тронуться в путь. Уолтер и Фил поехали на автомобиле, который взял напрокат Флетчер, а Флетчер решил ехать на такси. Мы с Джорджем на “форде”, а мистер Клемент останется в мотеле в качестве связного.

Направляясь к выходу, Уолтер задержался возле меня и, отбросив официоз, сердечно потрепал меня по плечу:

— Теперь ты увидишь, как это делается. Пол!

— Отлично! — воскликнул я.

Глава 21

Я водил пальцем по “Желтым страницам”, выписывая адреса семи типографий Уиттберга. Затем отобрал образцы двух брошюр и трех листовок и вместе с Джорджем пошел к “форду”.

Когда мы подъезжали к Харпер-бульвару, Джордж сказал:

— Мистер Флетчер не на шутку разозлился, дружок. Знаешь, до какой степени?

— До какой?

Он провел ребром ладони по виску:

— Когда мистер Флетчер злится, он бледнеет аж досюда... Послушай, что я тебе скажу, — продолжал он. — Ты только не сердись. Ты носишься повсюду, как Бэтмен, ты понимаешь, что я имею в виду? Ловишь негодяев, наводишь справедливость и все такое прочее. Но так себя не ведут. Ты думаешь только о себе. О своих делах и своих близких, но в первую очередь именно о себе. Вот так. И ни о чем другом знать не желаешь.

— Наверное, ты прав, — солгал я.

— Знаешь, — сказал он, — как-то я размышлял о Бэтмене и понял, что толку от него никакого. К примеру, он со своим напарником Робином ловит похитителя драгоценностей. После этого они передают грабителя полиции, а тот грабитель первым делом звонит своему адвокату. Адвокат приезжает и говорит: “Что вы, парни, тут делаете с моим клиентом?"

А полицейские отвечают: “Его поймали во время грабежа ювелирной лавки”. А адвокат говорит: “У вас есть доказательства? У вас есть свидетели?” Полицейские отвечают:

"Вот эти два парня поймали его. Они говорят, что прогуливались тут и застали вашего клиента за кражей драгоценностей”. Тогда адвокат говорит: “А кто такие эти парни? Они готовы давать показания?” А полицейские отвечают: “Эти парни Бэтмен и Робин”. Тогда адвокат говорит: “Подождите минуточку. У вас здесь парочка парней в масках, и они ни с того ни с сего обвиняют моего клиента в краже драгоценностей, и эти парни не назвали вам своих настоящих имен и шатаются здесь посреди ночи”. Тогда грабитель драгоценностей говорит: “Да, и к тому же они вырядились как два психа, и у них этот сверхмощный, сделанный на заказ автомобиль”. И адвокат обращается к помощнику окружного прокурора и говорит: “Вы уверены, что хотите пойти с этим в суд? Вы уверены, что сможете вызвать этих двух сумасшедших для дачи показаний в суде?” И помощник окружного прокурора говорит: “Пусть все катятся к чертям”. И грабитель спокойно уходит из полицейского участка, и дело с концом.

Как бы то ни было, у Джорджа была поразительная способность к подражанию. Когда он говорил за адвоката, он очень здорово имитировал нетерпеливый педантизм Флетчера. Полицейский говорил так, как говорили бы гориллы, если бы они умели говорить, а грабитель говорил как Арнолд Станг[4]. К тому моменту, когда грабитель спокойно выходил из полицейского участка, я уже громко хохотал, а Джордж ухмылялся мне, как большой добрый сенбернар.

— Ты понял, что я имею в виду, дружок? — спросил Джордж.

Мне пришлось признаться, что понял.

Мне пришлось признать, что я ставлю себя в опасное положение, и мне пришлось признать, что я брожу повсюду как Бэтмен (или Фило Вене, смотря по обстоятельствам), и мне пришлось признать, что до сих пор я никому ничего хорошего не сделал. Но мне также пришлось признать, что я был упрям, и до сих пор еще раздражен и зол на местное подобие полиции, и все еще полон решимости сделать все возможное, чтобы помочь Элис Макканн и защитить ее. Таким образом, что бы я ни был вынужден признать и сколько бы благонамеренных людей ни доказывали мне, что я должен отступиться, я не собирался отступаться. Будь я проклят, если отступлюсь.

" И тогда я задал себе вопрос: что подумал бы убийца, если бы узнал о моем гордом намерении. Вероятно, он смеялся бы целую неделю. И возможно, был бы прав.

К тому времени, как мы добрались до первой типографии, меня обуяла паника. Моя самоуверенность значительно поубавилась, хотя только тупое ребяческое упрямство все давало о себе знать.

Мы с Джорджем вошли в типографию и увидели там захламленное бюро с выдвижной крышкой, а за ним интеллигентную вежливую даму с кружевными манжетами и в пенсне. Я сказал ей о цели нашего визита, и она позвала некоего мужчину по имени Гарри. Перед нами предстал добродушный человек в заляпанной типографской краской спецовке.

— Нам нужно как можно быстрее отпечатать по тысяче экземпляров каждого из этих образцов, — сказал я и протянул ему образцы.

— Не уверен, что смогу подобрать такую же бумагу, — засомневался он.

— Это не важно, — сказал я.

— Тогда я смогу принять ваш заказ, — сказал он и, медленно шевеля губами, стал читать одну из листовок, потом ознакомился с остальными материалами и вернул их мне со словами:

— Мне жаль, это более трудная работа, чем я предполагал. У меня нет необходимых шрифтов и...

— Шрифт может быть другой, — сказал я. — Главное, чтобы текст остался неизменным.

Но он снова покачал головой и сказал:

— Мне действительно очень жаль. Но я не думаю, что смогу с ней справиться. Я не могу браться за работу, если не уверен, что смогу ее хорошо выполнить. Вы же понимаете.

Ну раз так, ничего не поделаешь, я поблагодарил его, собрал образцы, и мы с Джорджем вернулись к нашей машине.

Во второй типографии поначалу к нам отнеслись заинтересованно, но, когда менеджер или распорядитель, уж не знаю, кто он был, прочитал листовку, решительно заявил:

"Нет” — и отодвинул наши образцы на край стойки.

— Почему? — удивился я.

— Я не желаю быть замешанным, — ответил он.

— Замешанным в чем?

— Я сказал “нет”, — ответил он и ушел.

В третьей типографии тоже не оказалось нужных шрифтов и нужной бумаги, и там тоже были убеждены, что не справятся с нашим заказом. Тут до меня стало доходить, что к чему, и осознание этого факта повергло меня в замешательство. Я пулей вылетел из третьей типографии. Джордж последовал за мной.

— Ладно, Джордж, — сказал я, — похоже, что нас дурачат.

Громилоподобный Джордж согласился со мной.

— Никто не хочет ссориться с обувной компанией.

— Да, напрашивается именно такой вывод.

— Может быть, нам поехать в Уотертаун? — сказал он.

— Нет, Уолтер сказал, что мы должны поддерживать местный бизнес. Где телефон?

— Постой, дружок, — с беспокойством сказал Джордж, — надеюсь, ты не собираешься устраивать очередной скандал?

— Нет, Джордж. Я излечился. Вон там аптека. Пошли. Джордж угрюмо поплелся за мной. Я не стал закрывать дверь кабины телефона-автомата, отчасти из-за духоты, отчасти для того, чтобы Джордж мог слышать мой разговор. Я набрал номер газеты и позвал к телефону Сондру Флейш. При этом Джордж выразил удивление, и на его лице отразилось беспокойство, но он не пытался меня остановить.

Сондра оказалась на месте и подошла к телефону.

— Привет, — сказал я, — говорит глумливый, дерзкий Пол Стендиш.

— Как мило, — сказала она. — Вижу, к тебе вернулся голос.

— Совершенно верно.

— Какая жалость!

— Не хочешь ли оказать мне услугу?

— Что-что?

— Мне необходимо напечатать некоторые материалы, но местные владельцы типографий боятся и не берутся за эту работу. Но я могу поехать в Уотертаун и сделать это там, правда?