Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская современная проза » Царские врата - Елена Крюкова

Царские врата - Елена Крюкова

Читать онлайн Царские врата - Елена Крюкова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 58
Перейти на страницу:

– Что ж ты хлюпаешь-то носом, внученька?.. Да, пора мне уж под земельку, пора… Укрыться хочется… укрыться…

Алена поняла: землей укрыться.

Она насухо вытерла бабушку, тихонько довела ее до постели.

Бабушка уснула. Алена раскрыла старую книгу в кожаном, засаленном многими руками переплете, где было вытеснено изображение блюда, а на нем – чьей-то отрезанной головы.

Листала желтые, в пятнах воска, страницы, слюня пальцы. Бабушка сложила корявые большие руки на груди. Спала, будто уже умерла.

Дышала тихо, мерно, неслышно, редко. Алена скосила глаза в книгу. От страниц пахло лошадиным потом, старой пылью, погибшей едой, застывшим, как лед, воском, почему-то терпким кофе – чужой ушедшей жизнью.

«При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал».

Под этими словами, на полях книги, было написано химическим карандашом: «Корова гуляла зъ быкомъ 16 мая. У Дуньки взято мяса 6 ½ фунтовъ, а муки 9 фунтовъ».

Если муки взяли – пельмени лепили… или блинчики с мясом?

Старушка лежала неслышно. Над изголовьем сухо, дробно тикали часы.

Кровь ударила в голову. Мир снялся с якоря и поплыл. Алена отложила книгу.

Она наклонилась над бабушкой и поняла: кончено. Душа отлетела.

АЛЕНА И ЧУЖАЯ МАТЬ С РЕБЕНКОМ

Однажды шла я по улице. Ивана на руках несла. Он уже своими ножками ходил, но я его на руки взяла – устал.

Медленно, медленно мы шли по улице.

И тут навстречу женщина идет. Тоже медленно. И тоже – ребенка на руках несет.

Подходя к нам, она странно замедлила шаг.

И я все медленнее стала идти; и не отводила глаз от нее, от ее лица.

А потом в сторону, вбок, посмотрела, думаю: что это я на нее уставилась, ей же неудобно, наверное. А она – хочет, пусть смотрит, я ж не сахарная, не шоколадная.

Она сравняла шаг со мной – и встала.

И я встала тоже.

Так смотрим, обе, друг на дружку.

Ребенок у нее на руках в тряпки завернут. Тряпки, правда, чистенькие.

Младше моего намного. Ну, может, годика нет еще. Еще грудь сосет, должно быть.

Спит. Личико славное.

Первой я заговорила:

– Что глядите так? Сглазить можете.

Шутка не вышла.

После звенящего, тонко натянутого, как нить, молчания я услышала ее голос:

– Да разве я могу сглазить!

Я пожала плечами. Иван у меня на руках всматривался в спящего на руках у женщины мальчишку.

– Извините… – Мне стало стыдно. Может, она попросить что-то хочет? Может, бедная? – У меня с собой немного денег есть. – Я засунула одну руку в сумку с едой, тяжело висящую у меня на плече. – Может, я вам еды дам? И для маленького…

Губы ее еле дрогнули.

– Спасибо вам.

Я вытащила кошелек. Выдернула деньги. Стала совать прохожей.

– Возьмите… возьмите…

Она стояла как вылитая из чугуна. Недвижно. Тяжело.

Я неловко вытянула из сумки кусочек развесного сливочного масла, завернутый в целлофан.

– Вот маслице, для маленького, в кашку.

Жар заливал мне щеки. Я задыхалась.

– Мама, какая ты класная! Как помидол! – крикнул Ванечка весело.

И забил меня ладошками по щекам.

Женщина улыбнулась.

– Спасибо. Ничего нам не надо. У нас все есть.

Я крепче прижала к себе Ваню. Он засмотрелся на голубя, что клевал крошки на асфальте под нашими ногами.

Я смешно стояла: на одной руке – Ванька, в другой зажаты деньги, масла кусок.

Масло плыло на жаре, подавалось под пальцами. Масло, теплое, как живое тело.

Я видела: красивое лицо – худое, испитое. «Ей все равно надо есть, поесть…» Я сунула теплое масло и стыдные деньги в сумку. Вытащила батон.

Им с ребенком нужен просто хлеб, как я не поняла!

– Возьми! – я грубо перешла на «ты». – Без разговоров!

И тогда она протянула руку и взяла мой хлеб.

Прижимая к себе локтем своего сына, взяла батон в обе руки и разломила. Подала мне половину.

– Спасибо тебе. Половину от твоего – возьму.

Я растерянно взяла полбатона.

Вокруг нас шла, молчала, переговаривалась, спешила толпа.

Людское море. Оно, море людское, неба не отражало, не повторяло.

Людское море обтекало нас, как остров.

А мы стояли и глядели друг на друга.

И что-то со временем моим произошло.

Не на войне ли я видела ее?

Или я еще только там, в годах, не прожитых мною, должна увидеть ее?

Ее и ее спящего мальчика, завернутого в бедные тряпки?

– Ты чеченка? – прямо, без обиняков спросила я. – Ты из Ичкерии?

Она склонила голову, стоя с разломленным хлебом в руках, прижимая к себе мальчика с любовью и нежностью, и еще больше усилился свет от ее улыбки, и еще больше запали внутрь лица худые щеки.

– Я Ичкерию всю пешком исходила.

– Я знаю тебя! – крикнула я.

Прохожие, шедшие мимо нас, обернулись на мой вскрик. Ванька крепко обвил мне шею ручонками.

– Мама, ты что так ойешь…

Женщина отшагнула от меня. Посмотрела на меня будто издали. Из далекой, далекой дали.

Наклонила голову к хлебу. Понюхала его.

– Хлеб, – сказала тихо. – Спасибо тебе за хлеб. Мы сыты будем.

Склонила голову. Опять кипящее масло стыда обрызгало мне щеки.

Я хотела проводить ее взглядом, когда она, с ребенком на руках, удалялась от нас в толпе – но почему-то глаз я поднять на нее не смогла, так и стояла с горячими скулами, глядела на асфальт, где у ног моих ходили голуби, клевали шелуху, скорлупу, жуков, червяков, крохи хлеба, что эта бродячая мать пополам разломила.

Мне показалось на миг: золотые крупинки они клюют, золотой песок времени. Белые и сизые, жирные и голодные, бессловесные, ласковые, ленивые, вечные голуби.

Золотые песчинки сыпались перед моими глазами.

– Мама, – сказал Иван тихонько, – а долго мы тут стоять будем? Давай домой пьидем скоее. Хлеб с маслом поедим. Я чайку хочу, с сахайком.

– Идем, сынок. – Я крепче его притиснула. Пошла, прижимая другой рукой сумку с едой к боку. – А может, отдохнул уже и ножками пойдешь? А?

Ваня не отвечал ничего. Обнимал меня за шею.

КАК ТРУДНО ВОЗВРАЩАТЬСЯ

– Все в порядке, Ванечка?

– Да, мама! Я строил корабль! И пускал его в море!

Из-под кухонной двери тек тонкий ручеек. Вода переливалась через край таза; в тазу покачивалась маленькая лодочка – Аленина старая туфля. Прилепленная пластилином щепка-мачта, парус из носового платка.

– Хороший корабль, мама, да?

– Да!

Она обхватывала его, зарывалась носом в его темные жесткие волосы.

– Я вкусненького покушать принесла! Гляди-ка, что у нас есть…

Алена выкладывала из сумки снедь: мандарины и виноград, творог свежий – на рынке купила – и красные, как огонь, яблоки…

– Подожди! Не хватай! Вымою…

Маленький корабль плавал в тазу. Алена еле успевала мыть фрукты. Иван вцеплялся в яблоко зубами.

– Проголодался, роднуля моя…

Она смотрела, как он ест. Как весело, черными вишнями раскосыми, глядит на нее.

«И может, он видит, как старею я».

Мочало рук, мочало ног. А сердчишко, как заяц, от радости жить и любить из груди чуть не выпрыгнет.

«Выздоровел. Выздоровел».

А когда она ложилась ночью в постель – начиналась война.

Стреляли. Матерились. Ухали разрывы. Она опять стреляла. Хорошо целилась; метко попадала. Хорошо видела в прицел лицо убитого человека. Развороченная пулей скула. Вытекший глаз. Шея залита кровью. «Я убила. Еще одного».

Мертвая тишина – среди грохота и грома.

«Меня саму убить мало».

В поту вскакивала с кровати. Сын сладко спал; сегодня хорошо поел, такое бывает только в дни ее получки. «А ведь я бы у Руслана хорошо заработала. Отлично заработала бы?! Наглая сволочь, дрянь, убийца».

Подходила к окну. Распахивала створки. Асфальтовая, каменная, медная, железная ночь врывалась в комнату, всовывала внутрь Алениного жилья стальную, каменную маску. Алена поднимала сухие глаза. Спрашивала сама себя:

– Как теперь жить?

И сама себе отвечала:

– Надо жить.

Занавесь откидывал пыльный железный ветер.

ЖИЗНЬ ИДЕТ ДАЛЬШЕ

Жизнь дорожала. За квартиру приходилось платить бешеные деньги.

За еду – тоже.

Алена старела. В темных волосах давно просверкивали тягучие, пронзительные седые нити. Она коротко постриглась. Похудела. Торчали плечи, торчали скулы. Отдавала лучший кусок ребенку.

Ребенок рос и рос, тянулся вверх. Незаметно. Неотвратимо.

В пятнадцать лет пошел работать. Устроился официантом в ресторан.

Первую зарплату отдал матери. Вторую не получил: ногой задел, когда с подносом к столику бежал, ящик с бутылками дорогого вина; бутылки побились, винная кровь растеклась по ресторанному паркету. Его чуть не убил директор. Друзья-халдеи не сочувствовали – злорадно похохатывали. Иван должен был администрации ресторана шестьдесят тысяч рублей. Он все открыл матери. Алена сухо сказала: «Не парься. Отдадим».

На другое утро они оба пошли в разные стороны – добывать деньги.

Алена густо накрасилась перед зеркалом, нацепила на стриженые волосы немыслимую шляпку.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 58
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Царские врата - Елена Крюкова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит