Отважное сердце - Патриция Хэган

– Эй! По-моему, я слышал крик своего ребенка? Мне можно войти?

– Одну минутку, Майлз, – ответила Джули и повернулась к Сюджин. Она помогла ей омыть молодую маму, затем наклонилась к самому уху Сюджин, чтобы не могла расслышать Тереза, и прошептала:

– Заверни девочку и спрячь ее. Пусть Тереза пока ничего об этом не знает. Она еще ужасно слаба.

Сюджин согласно кивнула.

Джули отдернула полог, и Дерек опустил ее на землю. Она торопливо поведала Майлзу о сыне. Когда он полностью осознал эту новость, она сообщила, что его дочь мертва.

– Тереза носила близнецов, может, поэтому и роды были такими ранними. Удивительно: мальчик крупненький и, насколько я могу судить, выглядит совершенно здоровым.

Первоначальная радость Майлза сменилась горем.

– Почему? – спросил он, задыхаясь от слез. – Почему умерла моя девочка?

– Пуповина перетянула шею. – Джули совсем не хотелось вдаваться в подробности, но она не имела права не сказать ему правды. – Может, Тереза слишком много работала, или… Кто знает почему? Теперь, когда я увидела это, я удивляюсь, как дети вообще рождаются и ухитряются выжить. Будь счастлив, что у тебя есть сын. И вот еще что, Майлз, не стоит говорить Терезе, что у нее была двойня, по крайней мере пока. Она очень слаба.

Она коснулась его руки в старом как мир жесте утешения, затем повернулась к Дереку:

– Как далеко до форта Бауи или до любого места, где можно найти доктора?

– До Бауи неделя езды на фургоне. Три-четыре дня верхом. – Он удрученно покачал головой. – Мне очень жаль, но даже если мы пошлем за врачом, ей все равно по крайней мере с неделю придется обойтись без его помощи.

Майлз направился к фургону.

– Я должен ее увидеть.

– Подожди. – Джули заглянула в фургон: Тереза заснула. Сюджин ворковала около новорожденного, пеленая его и закутывая потеплее. Джули взяла малыша и передала его Майлзу.

Плача от умиления и не стыдясь своих слез, Майлз взял на руки своего сына и отошел в сторону, чтобы никто не мешал их первой встрече.

Джули подошла к Сюджин и передала ей несчастное маленькое тельце. Сюджин завернула его в простыню, и Джули протянула сверток Томасу.

– Похорони ее, Томас. Пожалуйста, – печально сказала она. Дерек обнял ее, и сна прошептала:

– Позови, пожалуйста, Эстер. Пусть она посидит с Терезой и присмотрит за ней. Заставь ее прийти.

– Она придет, – уверенно ответил он. – Сама-то ты как?

– Нормально. Просто хочу немного побыть одна.

Он поцеловал ее в лоб, отпустил и долго глядел вслед, как она идет, горестно ссутулившись.

Из-за горизонта, окрасив горные вершины, показались первые солнечные лучики. Земля была окутана красноватой дымкой тумана. Но скоро засияет солнце, и туман постепенно рассеется. Грядущий день не обещал непогоды.

Джули с грустью размышляла о том, как бы ей хотелось хоть на миг стать Богом, чтобы вдохнуть жизнь в эту бедную малютку. О, сколько бесценных даров мог бы получить этот ребенок: багрянец утренней зари, первую песню желторотого птенца, теплый ветерок на закате дня.

– Дорогой Иисус, – молитвенно сложив руки, прошептала она в призрачную даль, – мне нравится жить, и чем дольше я живу, тем больше учусь восхищаться чудесами и красотой мира, не ограничиваясь его болью и печалями.

Как мне нравилось чувствовать под ногами мягкую траву, слушать звук бегущих ручьев. Я люблю, люблю этот мир! Я ждала каждого его нового дня, взбиралась на его горы, бродила по тенистым лесам, плавала по его рекам – и не переставала верить, что красота и радость выше слез и боли. Почему же, о Боже, почему невинный младенец должен был умереть, так и не познав радостей жизни?

А может быть, подумалось Джули, ничто на самом деле и не умирает? Может, каждая смерть возрождает новую жизнь? Листья опадают с деревьев, но каждой весной появляются снова. Звезды гаснут, но загораются вновь у других берегов.

Она слышала крик младенца. Бог дал одну жизнь и забрал другую. Нет. Он дал одну жизнь и не дал другую. Большая разница. А сейчас… сейчас нужно молиться, чтобы он не взял еще одну жизнь… жизнь Терезы.

Джули упала на колени и стала горячо молиться, дав волю слезам. Но когда она поднялась на ноги, то не почувствовала успокоения.

Глава 14

– Она умрет, да?

Они сидели на скалистом холме и смотрели на раскинувшийся внизу лагерь. Сгущались сумерки. Составленные кругом фургоны были похожи на стаю огромных белых чаек, готовых вот-вот взлететь в небо.

Майлз крепко сжимал руку Джули. Глаза его были закрыты.

– Да. – Слово вырвалось из ее сжатых губ, хотя она до последнего мгновения пыталась всеми силами сдержать его. – Да, Майлз. Боюсь, что да. – Она не могла лгать брату.

Он прижал ее ладонь к своему лицу.

– Я не вынесу, если она умрет. Клянусь! Все несчастья в прошлом, какими бы ужасными они ни казались, ничто по сравнению с этим.

Он продолжал говорить, и Джули не прерывала его.

– Она захотела подержать ребенка, и когда я дал ей сына, она выглядела как ангел… как Божий ангел с ребенком на руках. Словно они вдвоем в любую секунду готовы вознестись на небо. А еще показалось жуткое – словно она уже умерла и держит на руках не ребенка, а самое себя. Потом она улыбнулась – это была самая милая улыбка, которую я когда-либо видел. И она стала укачивать малыша, и заснула сама, и до сих пор не проснулась… – Его голос прервался.

Джули осторожно обняла брата, и они зарыдали, держась друг за друга, как за спасательный круг.

Когда уже не осталось слез, Майлз выпрямился и мягко отстранил Джули. Затем, глядя на опускающееся солнце, он вдруг заявил:

– Я знал о них… об отце и тете Адели.

Джули в изумлении уставилась на него, потрясенная его словами.

– Я думал, что ты тоже знала, но скрывала от меня, так же как молчал я. Если это не так, прости, я не хотел причинить тебе боль.

– Как ты догадался?

– Однажды я спустился по задней лестнице и увидел, как они целуются в темноте. Они меня не заметили. Даже не догадывались о том, что я знаю. Вот почему дядя Найджел убил его.

– Это не доказано, Майлз, – торопливо заметила Джули.

– Какая разница, – отмахнулся брат от ее возражений. – Отца застрелили, когда он возвращался из города. Стреляли из засады. Он и дядя Найджел перед этим о чем-то спорили в портовой таверне. Никто не знает, в чем там было дело. Но дядя Найджел той же ночью исчез, и никто его так никогда больше и не видел. Так что совершенно ясно, что произошло. Он убил отца и скрылся. Это очевидно, даже если бы мы с тобой и не знали, что у него имелся чертовски веский мотив. Никто никогда не говорил об этом с матерью, потому что ее жалели, но знаешь что? – Он быстро взглянул на нее. – Я думаю, она тоже догадывалась.