Отпуск под пулями - Сергей Зверев

… — Нет, уважаемая мадемуазель, журналистов не будет! — неожиданно громко раздался со стороны лестницы голос, который Даша вряд ли спутала бы с чьим бы то ни было, — голос герра Шталле, вчерашнего конкурента, а сегодня, судя по сопровождению, превратившегося в открытого врага. Сопровождавшие немца легионеры молча встали полукругом перед захваченными врасплох, оторопело застывшими искателями священных реликвий, и наставили на них стволы помповых ружей.

— Даш, я же говорил тебе про дежавю! — легкомысленно хмыкнул Локис. — По-моему, я этих ребят уже видел пару деньков назад. Даже ружья те же! Мужик, «беретта» твоя цела?

Жак Ренье в ответ мрачновато улыбнулся и продемонстрировал свой пистолет.

— Можешь не сомневаться, русский, мой инструмент со мной! И не далее как пару часов назад он помог мне отправить на тот свет пару придурков вроде тебя — люди турка во главе с его мальчиком со шрамом очень хотели, чтобы мы познакомились с их Аллахом. Но им не повезло: сейчас они уже, наверное, тискают толстозадых гурий в своем раю!

— Жак, нам некогда хвастаться вашими подвигами! — резко оборвал легионера Шталле и поморщился, после чего подошел к Соболеву и вырвал у него из рук ломик. — Да, господин ученый из Москвы, ваши орудия труда мало напоминают нож и кисточку археолога. Вы, профессор, присядьте, отдохните — дальше мы сами!

Немец без видимых усилий поддел ломиком каменную плиту и отодвинул ее в сторону. Все присутствующие почти одновременно подались вперед, вытягивая шеи и жадно всматриваясь в открывшийся взглядам квадрат. Вопреки ожиданиям, под плитой оказался слой не то утрамбованной глины, не то нечто вроде цемента.

— Пусто, босс, — разочарованно выдохнул Ренье.

Шталле молча кивнул и, после секундного размышления, вновь ударил ломиком. То, что казалось крепким цементом, довольно легко крошилось, и после нескольких осторожных, точно выверенных ударов стальной стержень провалился в пустоту. Археолог быстро опустился на колени и сначала маленькой саперной лопаткой, а затем и руками выгреб из раскопа остатки породы, прикрывавшей тайник. Посветил в яму фонарем и под нетерпеливыми взглядами пленников и легионеров достал прямоугольную коробку около полуметра длиной и сантиметров сорока шириной…

Находка была обернута какой-то грубой тканью, и когда Шталле отбросил тряпку в сторону, все увидели, что коробка деревянная и для герметичности и защиты от возможной сырости залита толстым слоем воска. Хайнц щелкнул лезвием выкидного ножа и профессионально аккуратно счистил с крышки воск, после чего, чуть помедлив, поддел ножом плотно склеенные деревянные дощечки…

— Ренье, дайте больше света! — археолог максимально осторожно, словно в его руках была не крепкая материя, а невесомо-хрупкие листочки пепла, развернул нечто, напоминающее средних размеров платок, и неожиданно даже для самого себя перекрестился. — Хвала тебе, Святая Дева! Это он… Жак, это «Плат Вероники»! Ты даже не представляешь…

— Ну почему, босс, очень даже представляю! — каким-то отчужденным, слегка изменившимся голосом откликнулся легионер. — Укладывайте эту штуку в коробку, босс, нам, думаю, нужно поторопиться! Чем быстрее мы уберемся отсюда и из этой страны, тем будет лучше!

— Да, дружище, ты прав, прав, — вновь укладывая реликвию в коробку, согласился Шталле.

— Вот и славно, а теперь давайте коробку сюда! — Ренье быстрым движением приставил ко лбу немца свою «беретту».

Шталле на секунду застыл и внезапно севшим голосом медленно произнес:

— Жак, ты не можешь…

— Могу, босс, я все могу! — едко усмехнулся легионер. — Коробку давай, кретин! Что рот раскрыл? Не понимаешь? Так я тебе объясню! Старый я стал, на покой пора. А эта штука принесет мне и моим ребятам пяток миллионов — я узнавал примерную стоимость подобных вещиц. А ты, герр археолог, еще молодой, ты отыщешь себе еще что-нибудь… Анри! Мы уходим, а ты подержи на мушке это стадо. Если что — стреляй не раздумывая! Ровно через час можешь уходить — мы будем ждать тебя в условленном месте, понял? О’ревуар, леди и джентльмены! Мой вам совет: не злите Анри! Тогда вы все, вполне возможно, и доживете до глубокой старости…

В подземелье повисла тягостная тишина, и в этой тишине первым прозвучал голос Мари:

— Шталле, как вы нас нашли? И точно в тот момент, когда…

— Микрофон, — тусклым голосом ответил немец. — Когда вас обыскивали у турка перед аудиенцией, они укрепили на вас микрофон. Ахмед-оглы не очень-то пове-рил вам, мадемуазель, и правильно сделал… А как вы выследили нас и навели полицию в Латине?

— Я поставил маячок на вас, Шталле, тогда, на базарчике… И отслеживал ваши передвижения по спутниковой системе, — Соболев посмотрел на немца почти сочувствующе. — А что…

О чем Виктор хотел спросить конкурента, осталось неясным, поскольку Шталле вдруг вскочил со своего места и бросился к расслабленно стоявшему с ружьем на изготовку легионеру. Возможно, Шталле хотел попытаться уговорить Анри выпустить его за приличное вознаграждение, а может быть, и что еще… Но это так и осталось тайной, потому что под сводами подземелья вдруг гулко и страшно ударил выстрел, и немецкий археолог внезапно застыл, словно натолкнулся на невидимую стену и через секунду беззвучно рухнул на каменные плиты пола. Шталле еще падал, когда в воздухе с коротким шелестом пролетела саперная лопатка, посланная рукой Локиса мгновенным, отработанным броском. Второй раз нажать на курок легионер не успел, как не успел и передернуть затвор ружья, упавшего на пол вслед за хозяином…

— Отбегался археолог, — Локис нагнулся над немцем, нащупал сонную артерию и покачал головой. Затем подхватил с пола ружье и повернулся к застывшим в растерянности друзьям: — Разбирайтесь тут, а я попробую догнать тех шустрых пацанов и вернуть нашу коробочку!

— Вольдемар! — француженка бросилась к Медведю. — Я с вами! Я отлично стреляю и…

— До машины не отстанешь — возьму, черт с тобой! Отстанешь — ждать не буду…

Мари, к удивлению Владимира, даже обогнала его, подготовленного и тренированного спецназовца, на пару метров, и уже через минуту «Хаммер», отдыхавший на заднем дворе мастерских, радостно и мощно взревел двигателем и с пробуксовкой рванулся в погоню за легионерами. Локис точно знал, что дорога к монастырю ведет всего одна, и знал местечко, где грабителей можно было перехватить…

34

Это была гонка, вполне достойная знаменитого ралли Париж — Дакар, где грузовики и легковушки с ревом летят по пустыням и саваннам в густых облаках едкой пыли! Локис гнал армейский «Хаммер» почти по пересеченной местности, и Мари, судорожно вцепившаяся обеими руками в трубы каркаса, усиливавшего кабину джипа, только и успевала ойкать и поминать всех святых и дьявола, а может быть, и материться — Медведь не разобрал, да и не до этого было.

Микроавтобус легионеров они догнали даже быстрее, чем рассчитывали, — «Хаммер» выскочил с боковой дороги на центральную, основную, буквально через несколько секунд после того, как по ней, не особенно и торопясь, проехал автомобиль с Ренье и его бойцами! А дальше была гонка, оказавшаяся на удивление короткой, гонка, в течение которой Мари, приготовившейся было точными выстрелами из помповика разить похитителей, так и не пришлось сделать ни одного выстрела. Легионеры заметили погоню сразу, резко увеличили скорость, но их водитель, видимо, не отличался особым мастерством, поскольку практически на первом же крутом повороте микроавтобус занесло, машина накренилась, опасно отрывая правые колеса от асфальта, и в следующее мгновение рухнула под десятиметровый обрыв, с грохотом кувыркаясь по камням откоса…

— А, черт, они сейчас там загорятся, и капец коробке! — Локис ударил по тормозам и, выскочив из джипа, кинулся под обрыв, где уже потихоньку оседала пыль, поднятая микроавтобусом. Рядом, шумно дыша, проворно спускалась Мари, упорно не выпускавшая из рук ружье — мало ли что, а вдруг те, в микроавтобусе, еще целы и начнут стрелять…

Стрелять было некому: единственный находившийся в сознании Ренье умудрился во время падения сломать обе руки — вероятно, пытался упереться в стенки кузова во время кувырков микроавтобуса. Локис хладнокровно собрал в первую очередь все оружие, включая и хорошо знакомую «Беретту—92SB», затем бережно вытащил валявшуюся среди осколков стекол коробку с «Платом Вероники».

— Ну надо же, — осматривая целехонький ящичек, покачал головой Владимир, — считай, ни царапинки… Грохнулся дьячок с колокольни — сам вдребезги, а калоши целы!

Заметив направленный на него ненавидящий, искаженный болью взгляд Ренье, Локис пожал плечами и сказал:

— Не плачь, боец, сейчас полицию и «Скорую» вызову. Не повезло тебе, парень! Идемте, Мари…

…Потом, как в старой доброй песне, «был тягач и там был трос, и там был врач», а также несколько полицейских с наручниками, которые кое-кому были не очень-то и нужны.