Нам здесь не место - Дженни Торрес Санчес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но ты знаешь, куда мы идем? — спрашивает Крошка, и от ее резкого тона мои страх и раздражение только растут.
— Просто идемте, и всё, — говорю я им обоим, пытаясь усилием воли вызвать из небытия такси или автобус. В путешествии порой случается такое, что невозможно предугадать. Есть вещи, которые нельзя спланировать.
И есть ситуации, где не остается ничего, кроме надежды.
Но как мы могли так быстро оказаться в подобной ситуации? Как ухитрились заблудиться?
Вот-вот совсем стемнеет, и ночь кажется опасной. А Крошка и Чико надеются получить от меня ответы.
Но я их не знаю.
Не знаю, куда идти. Не знаю, что делать.
Не знаю, почему думал, что смогу со всем этом разобраться.
Я не знаю.
Крошка
Иногда ночь кажется ужасной безликой когтистой тварью, дикой тварью с черным пульсирующим сердцем. Она едет на наших спинах, и страх растет с каждым шагом.
— Я боюсь, шепчет себе под нос Чико.
— Расслабься, — говорит ему Пульга, хотя мне кажется, что эти слова Чико предназначались не нам. Я думаю, он сообщает о своем страхе ночи, надеясь, что та, может быть, сжалится над нами, оставит в покое, не поглотит нас.
Мы идем все дальше, со страхом ожидая встречных машин. Мы никому не можем доверять, особенно сейчас, ночью, когда просыпаются все темные силы.
— Пульга, — говорю я наконец, когда становится очевидно, что поблизости нет ни такси, ни’людей, ни жилых домов и никаких других построек, — ты же не знаешь, куда мы идем. Давай просто решим, что нам теперь делать, о’кей? Наверное, нужно найти место, чтобы спрятаться и переждать, пока не взойдет солнце.
— Прямо здесь? — отзывается Чико.
Похоже, он близок к панике.
— Я думал… в смысле… не знаю, что я думал, — говорит, озираясь, Пульга. Голос у него сдавленный, и если бы я могла разглядеть его глаза, наверняка увидела бы в них слезы. Но он откашливается. — Да, мы где-нибудь спрячемся, — заявляет он с прежней уверенностью.
— Ни за что, — возражает Чико.
Мои внутренности сжимаются в узел при одной только мысли, что нам придется провести здесь ночь.
— Утром мы сориентируемся. А пока давайте поищем, где…
— Но я думал, ты и так ориентируешься, Пульга, — говорит Чико. — Я думал, ты знаешь…
— Заткнись! — обрывает его Пульга. — Сам-то ты что сделал, чтобы мы сюда добрались? Расскажи-ка, куда нам двигать дальше. Ты это знаешь?
Лицо Чико делается обиженным и сердитым. Я пытаюсь дотянуться до его руки, но он внезапно восклицает:
— Стойте! Смотрите, это что, дом? Видите? Вон там! Я пытаюсь понять, на что он показывает.
— Точно, дом! — заявляет Чико, и я думаю, что он прав.
Это действительно домишко, обнесенный оградой.
— Давайте постучим и попросимся переночевать, — предлагает он.
— Ты чокнулся? Похоже, этот дом принадлежит кому-то, с кем мы не хотим иметь никаких дел, — возражает Пульга. — Неизвестно, кто там живет.
— Может, это заброшенный дом, — говорю я.
— Тогда он не будет долго пустовать. Кто-то может явиться туда среди ночи, и мне бы не хотелось в этот момент там оказаться.
— Смотрите, мне кажется я даже вижу какие-то игрушки во дворе, — заявляет Чико. — Наверное, там живет семья. Идем!
— Нет, Чико, стой, — говорит Пульга, но Чико уже бежит к дому, и нам приходится поспешить за ним.
Пульга негромко зовет Чико, просит остановиться, но тот не слушается. Подойдя ближе, я замечаю, что в задней части дома горит тусклый свет.
— Подожди, — снова предупреждает Пульга, когда Чико подбегает к высокой ограде из сетки-рабицы с колючей проволокой поверху.
Но тот уже кричит:
— Bueno! Есть кто-нибудь дома? Пожалуйста…
Пульга тащит его прочь от ограды. Я замечаю, как в окне покачнулась занавеска, но, может, мне это только кажется, потому что уже очень темно.
— Bueno! — снова кричит Чико, но тут вдруг ярким белым светом вспыхивает прожектор, такой ослепительный, что я вскидываю руку, чтобы защитить глаза. Я слышу, как открывается дверь и грубый мужской голос рычит:
— Кто там? Чего вам надо?
— Извините, — отвечает Чико, — мы просто… мы перебрались через реку и не нашли дороги в город. Пожалуйста, сеньор, вы не могли бы нам помочь? Нам негде ночевать.
Мужчина делает несколько шагов вперед, и я вижу в ярком свете его темный силуэт. А еще вижу у него в руках обрез, который целится прямо в нас.
— У него ствол, — шепчу я мальчишкам.
Но Пульга уже поднял руки.
— Пожалуйста, сеньор! — кричит он. — Мы просто трое подростков! Не стреляйте, пожалуйста! Мы уже уходим! Простите нас!
— Пожалуйста, не стреляйте! — присоединяется Чико. — Пожалуйста, помогите!
— Идем, — говорит Пульга и хватает Чико. — Валим отсюда!
— Всем поднять руки! Уходите с поднятыми руками!
— Сеньор, пожалуйста, — умоляет Чико.
— Мне жаль, но у меня тут не шелтер. И мне все равно, кто вы такие. Вы должны уйти. Немедленно!
— Но сеньор, рог favor… пожалуйста… — плачет Чико. — Не нужно пускать нас в дом, мы поспим снаружи, в вашем патио… пожалуйста!
— Убирайтесь отсюда. Я не могу вам помочь. Там дальше по дороге кладбище, где ночуют мигранты, идите туда.
— Рего, sefior, рог favor… Сэр, пожалуйста… — молит Чико полным отчаяния голосом.
Мужчина взводит курок:
— Пацан, я тебя предупредил.
— Идем! — кричит Пульга. — Давай же! Из-за тебя нас застрелят!
Он отступает на шаг и одной рукой тащит за собой Чико; его вторая рука по-прежнему поднята. Но Чико ухватился за ограду, как потерпевший кораблекрушение за спасательный круг.
— Я серьезно, Чико! — снова кричит Пульга, изо всех сил стараясь оттащить его от забора.
— Не надо! Чико крепко держится за ограду. — Я не хочу ночевать на кладбище! Пожалуйста!
Он крупнее и сильнее Пульги, и никакие слова не могут заставить его уйти.
— Я сказал, проваливайте! — орет человек.
— Пошли, Чикито, — шепчу я. — Хватит тебе, мы же все вместе, понимаешь? Обещаю, все будет в порядке. Я о тебе позабочусь, — ласково обещаю я ему. — Пожалуйста. Давай!
Он все еще плачет, но в конце концов кивает и отпускает ограду.
— Кладбище там, минутах в десяти ходьбы, — бросает мужчина, показывая направление обрезом. — Увидите надгробия. Больше я ничем не могу вам помочь. И не возвращайтесь сюда.
Мы идем обратно, прочь от дома. Через несколько минут яркий прожектор гаснет, и нас снова окутывает ночь.
Плач Чико нарушает тишину.
— Все нормально, — шепчет Пульга; в его голосе слышится раздражение и сочувствие одновременно.
Я прижимаюсь к Чико как можно крепче, чтобы ему не было так страшно. Он дрожит всем телом.
— Я хочу домой, — говорит Чико. — У нас ничего не