Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография) - Альбер Робида

Жоржъ весело расхохотался.

— Неужели ты сталъ-бы мнѣ рисовать тѣми-жи красками бракъ съ такими дѣвицами, какъ ученѣйшій докторъ Бардо, или же сенаторъ отъ Сартскаго департамента — Купаръ?

— Ну, не совсѣмъ! Я выискалъ ихъ для тебя именно въ качествѣ исключенія изъ общаго правила… Къ тому же онѣ по выходѣ замужъ оставались бы все время занятыми… Однакожь, мнѣ недосугъ! Ты все еще продолжаешь упорствовать?

— Я продолжаю видѣть счастье моей жизни въ женитьбѣ на…

— Пожалуйста избавь меня отъ фразъ! Это говоритъ въ тебѣ твой предокъ: артистъ и поэтъ… Совѣтую тебѣ заставить его молчать. Мы еще посмотримъ! Прежде чѣмъ дать окончательное согласіе, я намѣренъ изучить твою невѣсту… Ты вѣдь знаешь мой принципъ о неумѣстности для женщинъ оставаться незанятыми! Предлагаю дѣвицѣ Лакомбъ поступить въ большую мою лабораторію, въ отдѣленіе новыхъ изысканій. Тамъ она будетъ работать на моихъ глазахъ и возлѣ тебя… He бойся, мы не доведемъ ее до переутомленія и не станемъ отягощать чрезмѣрными занятіями. Въ свободное отъ работы время вы займетесь устройствомъ себѣ будущаго дома, а когда совьете гнѣздышко, можно будетъ поговорить и о свадьбѣ.

Разсчитывая по возможности сократить этотъ періодъ послѣдпяго испытанія, Жоржъ изъявилъ полное согласіе на родительское предложеніе и взялся передать это Эстеллѣ. Все было улажено въ тотъ-же день. Филоксену Лоррису стоило только замолвить словечко въ департаментъ горныхъ маяковъ, для того, чтобъ инженеръ Лакомбъ былъ переведенъ въ парижскую канцелярію департамента. Родителямъ Эстеллы пришлось поэтому переѣхать въ Парижъ, къ величайшему удовольствію г-жи Лакомбъ, мечты которой, очевидно, начинали осуществляться.

Жоржъ Лоррисъ и Эстелла занялись совмѣстно съ г-жей Лакомбъ, сообразно съ видами Филоксена Лорриса, устройствомъ будущаго своего гнѣздышка. Великій ученый не замедлилъ купить для своего сына въ самомъ центрѣ стараго Парижа, на холмѣ Пасси, изящный домикъ. Прежній владѣлецъ, — австралійскій банкиръ, нажившій себѣ капиталъ въ нѣсколько милліардовъ, недавно устроилъ на биржахъ Новаго Свѣта чрезвычайно выгодный для себя крахъ и теперь продавалъ парижскій свой домъ, разсчитывая поселиться въ громадномъ помѣстьѣ, купленномъ въ южной Франціи. Располагая громаднымъ состояніемъ, удесятерившимся вслѣдствіе упомянутой ловкой финансовой операціи, онъ пожелалъ сдѣлаться родоначальникомъ могущественной землевладѣльческой фамиліи вдали отъ надоѣдливыхъ жалобъ и протестовъ прежнихъ своихъ акціонеровъ и въ странѣ, проникнутой аристократическими традиціями въ большей степени чѣмъ Австралія.

Относясь къ Филоксену Лоррису какъ къ человѣку, достойному его понимать, эксъ-банкирт, показывая ему домикъ, обстоятельно изложилъ также свои планы и соображенія.

— Ваша старинная земельная аристократія, сударь, умерла, или умираетъ отъ истощенія, — сказалъ онъ. — Остается только дунуть на нее, и она совершенно угаснетъ. Мы такъ и слѣлаемъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ займемъ ея мѣсто. Извѣстно вѣдь, что природа не терпитъ пустоты. Аристократія призвана играть важную роль въ соціальной жизни. Ваши революціи доказали нагляднѣйшимъ образомъ, что стоитъ только низвергнуть одну аристократію, чтобы ее замѣнила другая. Теперь, сударь, скажите, кто были основателями знатнѣйшихъ аристократическихъ фамилій? Ловкачи, оказавшіеся богаче и слѣдоваиельно могущественнѣе своихъ сосѣдей. He станемъ вдаваться въ разсмотрѣніе, какимъ именно образомъ они добыли себѣ богатство. Вся суть въ томъ, что оно сосредоточилось въ ихъ рукахъ!.. Историки обыкновенно умалчиваютъ о мелочныхъ подробностяхъ, справедливо считая ихъ не заслуживающими серьезнаго вниманія.

— Въ былое время самыми удобными средствами къ наживѣ являлись вооруженные набѣги на вражескую страну и завоеваніе какой-нибудь территоріи, иными словами — насильственное изгнаніе, или обращеніе въ рабство прежнихъ владѣльцевъ, поступившихъ когда-то такимъ-же образомъ со своими предшественниками, — замѣтилъ Филоксенъ Лоррисъ.

— Иначе сказать, все сводилось къ самымъ грубымъ формамъ грабежа и насилія, по истинѣ достойнымъ варварскихъ временъ, — продолжалъ г-нъ Пиготтъ. — He понимаю, какъ могутъ ввиду этого отрицать наличность прогресса. Смѣю надѣяться, что въ послѣдующія времена историки, которыхъ будетъ интересовать происхожденіе аристократической фамиліи, основанной мною въ дордонскомъ герцогствѣ, гдѣ вы, вѣроятно, не откажетесь посмотрѣть парадную мою охоту, встрѣтятся съ фактами совершенно иного рода. О вооруженномъ насиліи и вооруженномъ грабежѣ не будетъ тутъ и рѣчи. Исторія скажетъ: «Предокъ герцоговъ Дордонскихъ, г. Пиготтъ, былъ не чета какому-нибудъ Монморанси. Ловкій, но безъ всякой примѣси кровожадности, этотъ витязь интелигенціи умѣлъ собирать съ простыхъ смертиыхъ налогъ въ полъзу болѣе развитого своего разума…»

— Кажется, отъ двухсотъ до трехсотъ тысячъ акцій по пяти тысячъ франковъ каждая… Если не ошибаюсь, таковъ былъ именно результатъ послѣдняго вашего предпріятія…

— Да, если не считать еще кое-какихъ мелочей, которыя потребовалось взять на покрытіе довольно кругленькихъ негласныхъ расходовъ… И такъ я продолжаю. Исторія скажетъ: «Онъ умѣлъ восполъзоваться перевѣсомъ своего разума, чтобы собратъ себѣ порядочный капиталъ и, поселившисъ со своими богатствами на берегахъ Дордоны, основалъ знаменитую герцогскую фамилію, посадилъ родословное древо, раскинувшее теперь такъ широко свои вѣтви и распростершее благодатную свою сѣнь надъ нашими головами. Онъ оказалъ этимъ могущественное. содѣйствіе возрожденію принциповъ авторитета и здравыхъ понятій относительно общественной іерархіи, столь долго колебавгиихся въ волнахъ нашихъ революцій»… Вотъ какимъ образомъ основывается на вашихъ глазахъ новая аристократія!

Г-нъ Пиготтъ былъ совершенно правъ.

На развалинахъ древняго міра, которыя вскорѣ будутъ окончательно расчищены, основывается теперь новая аристократія. Какова-же будетъ участь прежней? Древнія аристократическія фамиліи очевидно вступили въ періодъ упадка. Онѣ таютъ не по днямъ, a пo часамъ и вѣроятно вскорѣ совершенно исчезнутъ. Обѣднѣвшіе ихъ потомки, удаленные недовѣріемъ народныхъ массъ отъ участія въ политической дѣятельности, не обнаруживаютъ особенной способности къ научнымъ занятіямъ и совершенно непригодны для завѣдыванія крупными торговыми и промышленными предпріятіями. Они сидятъ, показывая языкъ прогрессу, въ разваливающихся замкахъ, поддерживать и ремонтировать которые у нихъ не хватитъ средствъ, или-же прозябаютъ на службѣ въ ничтожныхъ должностяхъ безъ всякихъ видовъ на повышеніе въ будущемъ.