Маленькие истории, возвращающие нас в детство - Павел Петрович Мухортов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Давил бы хитрых жмотов, умных обормотов,
Предателей, завистников, клеветников,
Философов тоски, длинноволосое отрепье
И бритые "made in" виски.
1983 г.
ПОЖЕЛАНИЕ
Впереди у тебя дней таких больше, чем было;
И лучшие не позади, а впереди.
И ты не раз еще полюбишь и будешь много раз
любима,
Все черное забудешь, себе оставишь только
светлый сон.
Что пожелать тебе? Друзей, любви, здоровья, счастья, обманчивой удачи – все это было,
есть и будет.
Откинь-ка лучше маску струящейся печали,
Ворвись тайфуном в суету и разметай ее
демоноподобною своей судьбой.
Растай во времени тогда лишь,
когда исполнишь все свои долги,
Когда хоть одного заставишь метлой мести
запыленный истории асфальт.
И так, вся жизнь, все дело основное,
все клумбы мира
Незацветшие еще – все впереди.
Иди и поливай цветы.
март 1986 г.
ОСТАНОВИСЬ
Гниет мудрец, мечтавший найти разгадку мира,
Исток материи искавший рассыпался -
заслуженная кара!
Простак метается в бессилье раскрыть
запаенный замок
Любви, заброшенной на крылья.
Его урок – грязи комок.
Не лучше ль просто быть, бродить по жизни
бренной,
Страдать, мечтать, любить, не дать сгореть
березке бледной.
А объяснять научимся потом.
март 1986 г.
БОЛЕЗНЬ ГРАФОМАНИЕЙ
Я вновь сгораю над листком бумаги,
Зачем страдаю?
На что мне эти передряги?
Спокойней было б созерцать
Броженье судеб психов.
Не возноситься и не падать,
А плыть с удачным лоцманом
меж рифов.
По всем по нам давно
Уж плачет желтый дом.
И нервы никуда, но все же, но…
Рука к перу, а радует лишь ром.
По нам давно по всем
Заутреннюю бьют,
А нервы никуда, не ем
Не сплю, рука – опять к перу и,
пью.
Страшнее муки не придумать,
И кару эту добровольно я не брал.
Я хроник, болезнь души – писать,
Неизлечимый алкоголик.
Трясиной засосал нас мыленный оврал.
март 1986г.
ПОБЕДИТЕЛЬ
Сорок первый коричневой пылью
Осел на родную страну.
И мальчишки ушли воевать на войну.
И не думал никто, что
На смерть он идет.
И не знали о том, что
Их в будущем ждет.
Кто в атаке убит,
Кто в разведке пропал,
Но никто не забыт,
Ты незря воевал.
Ты один против танка
С гранатой пошел,
А фашист у ребенка
Мать в концлагерь увел.
Ты – России солдат!
Ты врагов гнал назад.
И за слезы Земли
Все на подвиг свой шли.
Так Победа была
От тебя далека!
Твоя юность ушла,
На висках седина.
Но Победу принес
Ты на землю свою,
И сквозь годы донес
До нас боль свою.
В сорок пятом с ребенком
Худым на руках
По Европе пешком
Возвращался в цветах…
декабрь 1984 г.
* * *
Я смеялся опасно и громко,
Презирал одинокое чувство твое.
Не страдал и не ныл, если было мне жутко,
И сплеча я рубил, если хлипко, свое.
Горько было за трупов, желающих рая,
Ад прекрасней казался, чем тишина,
Но прошла беззаботность шальная и злая,
И сырая наивность уже не смешна.
Пожелал я спокойствия, мира без дыма,
Пожелал и побрел к этой цели пешком,
И достиг, и обнял, но безжизненна форма
Оказалась пуста и лежала мешком.
Не успели стянуть мне на шее петлю,
Или я так отчаянно дрался,
Но забросил подальше всю эту…
И опять в поднебесье забрался.
Нужен я или нет, все равно.
Что хочу, то творю, а люблю, так люблю.
Если ж я не сдержусь, упаду, разобьюсь -
все одно:
То сквозь слезы и смех остальных
обывателю жизнь отравлю.
1986 г.
ПРОСТО ИЗ ЖИЗНИ
Я вас не долго задержу
И эта песня небольшая,
О том, как мальчик девочку
Любил одну,
Но жизнь чертовски штука злая.
Мальчишку с ней соединила,
Как многих нас в наш школьный час,
Все та же школа, и парта милая,
И школьный бал, и школьный вальс.
Он рано утром шел с ней рядом
И два портфеля гордо нес,
И если б кто ее косичку дернул,
Мальчишка враз тому расквасил нос.
Не раз я видел в нашем парке
Вечер, обнявшись в тихих уголках,
Герои наши шли вдоль арки,
Светилось счастье в их глазах.
В кино, в походы и в театры,
На танцы, на пикник друзей,
Нигде мальчишка не разлучен
С подругой милою своей.
Но годы школьные летели,
И вот друзья в последний раз
Проводят вместе вечер школьный,
Кружиться в вихре школьный вальс.
И только время не разлучит
Наших ребят – они опять вдвоем,
Но срок пришел – мальчишка в армию уходит.
Я жаждал снова видеть их вдвоем.
Девчонка первый раз в любви клялася,
Слезинки медленно текли,
А поезд тронулся, затрясся,
"Сережа, миленький, пиши!"
И потянулись письма к югу
Из наших среднерусских мест,
Вот также птицы, чуя зиму,
Слетают с этих милых сердцу мест.
Я не читал тех писем теплых,
Но знаю, много в них добра.
Они соединяют всех любимых,
Но нить вдруг прервана была.
Был бой, жестокий бой смертельный,
Свистели пули, лился град огня.
Ребята наши наступать хотели,
Но слишком схватка неравна.
Решенье принял командир бывалый:
"Всем уходить, прикроет старшина!"
Но что один сумеет друг их смелый?
Сережка остается рядом – "старина!"
И остаются наших двое
Одни среди голодных псов,
Но не пропустят: "Нас же двое".
Они в ответе за двадцать семь бойцов.
Он не забыл девчонки юной,
Но и о клятве не забыл,
Ведь на земле есть две любви –
Еще мальчишка Родину любил.
Неравный бой, враги все наседают,
И друга рядом нет в живых.
А он, израненный, стреляет,
Он чувства долга не забыл.
Патронов нет, поднялся парень смело
И сделал шаг с штыком в руке,
Но пуля вдруг стеною стала,
В кровавой он упал реке.
Он вспомнил мать, отца родного,
Родную землю, друга своего,
Глаза девчонки, и вдруг стало
Все красно-черным для него.
И долго звери издевались
Над мертвым телом – злая песнь,
Но наш десант отметил с рассветом,
Душманов банду разгромив.
Не будем трогать матерей,
Седеющих от этих гробовых вестей,
Не будем трогать мы девчонок наших,
Они нас ждали честно – верь.
Но жизнь бежит неумолимо,
И жить ведь надо как-нибудь,
Девчонка наша вышла замуж,
И нам се нельзя судить.
И вот идет она по парку,
А рядом бегает малыш,
И я спросил – "Как звать мальчонку?"
– "Сережкой!!!"
Друг ты мой, услышь!
И
