Возвышение Меркурия. Книга 12 - Александр Кронос

От дочери океанского бога потянуло ощутимой яростью. А женщина внизу снова принялась кричать.

— Я Великая Умай и мир умоется кровью после моей мести!

Судя по тому, как она сама себя титуловала, раньше женщина точно была богиней. А характер применения силы позволял предположить покровительство влюблённым.

Мне было крайне интересно узнать, каким образом она оказалась в этом гареме и что с ней вообще стало? Откуда столько мощи? Но продолжать разговор, сущность не желала. Вместо этого перешла в атаку.

Нас снова окатило валом силы. Всё той же — сладко-тошнотворной и вызывающей омерзение. Мы с Ратибором нанесли встречный удар, желая остановить и рассечь накатывающую волну. Но сработало лишь отчасти — слегка ослабило вражеский удар, не остановив его полностью.

Чужая мощь окружила кольчугу, скребясь и пытаясь проникнуть внутрь. Снова полыхнули призрачные конструкты Оболенского — теперь он отправил вперёд фигуру гигантского, налитого мощью носорога. У этого даже вышло добраться до цели — пусть он и растерял по дороге половину заложённой силы, но врезался в Умай. Правда, та легко ушла из под атаки — на момент её фигура разошлась в стороны, пропуская призрачного зверя сквозь себя. После чего вновь сомкнулась. Сам же носорог, спустя мгновение развалился на части.

Мьёльнир тонко пискнул, желая отправиться в бой. Да и Сандал рвался покончить с противницей. Приходилось их придерживать. Пусть, эта сущность и казалась слабее, если вести речь о божественной мощи, но вот её манера сражаться, давала колоссальное преимущество. Как убить того, кто может запросто уклониться от призрачного конструкта, созданного Ратибором?

Через мгновение клочья хмари, что наполняли воздух, приняли форму насекомых. Тысячи мух, которые ринулись вперёд, облепляя наши кольчуги и барьеры, которые прикрывали драконов.

Их не сжигал контакт с энергией. Всё происходило с точностью наоборот — каждая создавала небольшой очаг нестабильности. Они буквально разъедали защиту. Более того — поглощали часть её структуры, сами становясь сильнее.

Объяснение этому было — всплыло в памяти, как только я увидел воздействие странных конструктов на барьер.

— Прохор, открывай шкатулку! Натрави его на цель и бей свои Даром. Заставь её защитаться!

Глас помог прорваться к адъюьтанту. По крайней мере божественная печать подтвердила, что тот меня слышал. Я надеялся, гвардеец справится. Потому как, в противном случае, оставались только плетения из разряда тех, что были способны расщепить любую энергию, которая оказалась в зоне поражения. В теории я мог попытаться применить самое слабое из них. Но это было чревато перегрузкой «искры» и каркаса, которому придётся прокачивать через себя большой объём силы. Не говоря о том, что подобный удар, уничтожит всё живое в этом квартале.

Возникновение гигантского конструкта я заметил лишь благодаря Сандалу, который показывал картинку со стороны и мощному всплеску силы.

Видимо подчиняясь приказу хозяина, создание сразу же устремилось к Умай. А я ударил старым и проверенным плетением — создал за её спиной солнце Аматэрасу.

Яркая вспышка пробилась даже через толстый слой мух, облепивших защитный барьер. Противницу этот удар, само собой не уничтожил — слишком уж эффективной была её сила против классической божественной мощи. Зато я ненадолго отвлёк её внимание.

Вот с конструктом Прохора она поделать ничего не могла. А благодаря моему манёвру, тот смог подобраться почти вплотную. Мощь неизвестной мне богини вновь и вновь обрушивалась на него. Но одним из базовых столпов врага являлась сила, выкачанная из душ смертных. Родственная той энергии, из которой был сформирован «питомец» Прохора.

Ближний бой. Он всё-таки навязал его. Добрался до бывшего божества и той пришлось уклоняться от его ударов. Что сразу же сказалось на концентрации.

— Гифер, божественное пламя в объёме. Прямо по нашим кольчугам!

Этот приказ я передал мысленно — наличие в разуме титана божественной печати и крохотное расстояние на которым мы находились, позволяло провернуть подобный фокус.

Бывший узник Тартара ударил через мгновение. Его «искре» всё ещё было далеко до полного восстановления, но имеющейся силы хватило, чтобы залить огнём наши барьеры и развеять большую часть мух, что выкачивали из каждого силу и не давали нормально сражаться.

Ещё недавно, Умай моментально создала бы новых конструктов и бросила их в атаку. Сейчас она пыталась сделать то же самое. Но одновременно с этим ей приходилось уходить от атак конструкта и сопротивляться давлению Прохора, который раз за разом пробовал разъединить её плоть. Не самая простая задача.

Впрочем, я был уверен, что с этим она справится. Да, победить нас, у неё не выйдет. Но и спокойно висеть в воздухе, пробуя разные варианты воздействия на врага, сущность не даст. А если ей сильно повезёт, то в какой-то момент может вовсе пробиться через защиту.

Воздух был заполнен клочьями тёмной хмари, которых становилось всё больше. Сандал молнией носился по улицам, разрывая обращающихся смертных — чем дольше они находились под воздействием чужой ауры, тем большее их число превращалось в уродливых монстров.

Я же, прикрыл глаза, восстанавливая в памяти свои лучшие воспоминания. Всё время, пока шёл бой, Мьёльнир анализировал ток исходящей силы, которая меняла смертных и пыталась прорваться к нам. Так что теперь я знал, как именно Умай воздействовала на разумы целей.

Тонкая энергетическая нить отделилась от моей кольчуги и коснулась ауры, которая нас окружала. Сразу же навалилось ощущения тяжести, обрушившейся на сознание. Внизу полыхнуло довольством существо, которым стала Умай.

Я же ответил ударом на ударом. Вот и пригодилось плетение, которому когда-то научил меня Вакх. Братец всегда славился умением предотвратить побоище, превратив его в весёлую оргию. Из-за чего частенько расходился во мнениях с Марсом. А для того, чтобы успокоить желающих крови смертных, использовал техника, могущая транслировать эмоции. Накрывать произвольную территорию, успокаивая людей, а потом приводя их в то состояние, которое требовалось.

По большому счёту, сейчас я проделывал то же самое. Только транслировал эмоции и образы не на большую аудиторию, а одному единственному объекту. Превратив своё собственное восприятие старых воспоминаний в оружие.

Когда-то наша противница умела читать людские разумы и влиять на них. Подталкивать к любовным связям или наоборот, уберегать от них. С тех пор Умай, сильно изменилась. Но смертные превращались в монстров как раз из-за её навыка. Только теперь, после всех метаморфоз, он воздействовал не только на разум, но и человеческую душу. Вытаскивал на свет самые грязные и ужасные фантазии. Заставлял желать их с неимоверной силой. Настолько, что душа принималась меняться.

По крайней мере, так выглядел этот процесс в моей голове. С технической точки зрения всё было относительно просто — каждый из поддавшихся смертных, принимался сжигать свою собственную душу, перерабатывая её в энергию. Именно за счёт этого происходили трансформации, которые видимо тоже зависели от образов в голове человека. А закончив их, тварь принималась нападать на женщин. При этом, сила самой Умай воздействовала исключительно на мужчин, не затрагивая женский пол.

Сейчас же я использовал против отступницы её же приём — выплёскивал концентрированные эмоции и образы. Всё самое лучшее, что со мной происходило. Все яркие и светлые моменты жизни, которые были. Проживал из заново и транслировал через её ауру.

Сначала, она давила в ответ и пыталась прорваться к моему разуму. Ослеплённая яростью и злобой, Умай далеко не сразу поняла, что происходит. А когда до неё наконец дошло, было уже поздно — попытка разорвать контакт провалилась.

Сандал взмыл ввысь, показывая мне картинку происходящего. Новых одержимых на улицах не появлялось, а те, кто недавно катался по асфальту или полу своих квартир, начинали приходить в себя. Я же смотрел на блеклое, едва видимое изображение, стараясь не терять концентрации.

Вот женская фигура пропустила удар от конструкта Прохора. Ещё один. Третий. Не сказать, что они были эффективны, но точно сбивали её фокус. И усиливали моё воздействие.

Снова ударил Оболенский. Следом Гифер с Найхвой. Прохор тоже пытался воздействовать — вцепился в оболочку Умай, стараясь разорвать её на части. Та была, в том числе соткана из энергии мёртвых душ, так что точек опоры у адъютанта хватало.

Но всё это было не смертельно. И даже не слишком критично. Бывшая богиня создала себе почти идеальную оболочку и превратила свой разум в мощное оружие. Вот только не озаботилась защитой — видимо считала, что