Я не умру - Александр Годов

Глава десятая. Мора

Мора в который раз оглядела библиотеку и разочарованно вздохнула. Из памяти еще не выветрились воспоминания о пире у Дуа Нокс. Она то и дела представляла в мельчайших подробностях прекрасный имплювий, колонны, самой тонкой работы гравюры на стенах и, конечно же, прекрасный сад, в котором благоухали нуци и красовались большими шляпками реджемы. И хотя с виду особняк Ноксов ничем примечательным не выделялся, внутри всё в нем было прекрасно.

Марциалы, несмотря на богатство и могущество, не могли похвастаться красивыми вещами. Старик Флавий тратил все золотые монеты на солдат, пытаясь сделать из них воинов, сравнимых по мастерству с демортиуусами. Два циклопических дома её семьи выделялись лишь размерами. Внутри же них всё было пусто и неуютно: голые серые стены, потолки, прячущиеся во тьме, и холодные мраморные плиты. Ни о скульптурах, ни о дорогих вазах, ни об отличной мебели даже речи не шло. Члены семьи Марциал жили в мрачных каменных коробках, словно рабы. Дед запрещал, например, покупать столы для того, чтобы они не забывали о своих корнях. Да Мора плевать хотела, что обычные горожане в Юменте ели на полу! Они-то, Марциалы, давным-давно жили обособленно от остальных людей.

Единственным, чем она могла гордиться, так это библиотекой. Все книги, написанные когда-либо в Мезармоуте, попадали в их дом: на полках хранились «Деяния» Петро Тертиуса, «История от возникновения мира» и «Геометрия» Луция Агенобарда, «Жизнеописание Безымянного Короля» Мастарна Фертора, «Божественная диалектика» Корнелия Публия, «Бревиарий дагулов» Квинта Эмилия и даже «Книга Юзона» (другое её название «Книга мертвых») Валента Грациана.

Мора любила засиживаться в библиотеке с книгой в руках. К тому же здесь её никто не тревожил, здесь можно было всё хорошенько обдумать. Дед и отец всячески поощряли её стремление к чтению.

Сегодня она перечитывал «Песнь витама» Флавия. Когда в душе расцветали рогерсы, она любила возвращаться к мифу о появлении бога Корда в Мезармоуте. Это была самая прекрасная и красивая история из сотен книг! Легенда гласила, что много каганамов назад, когда Юмента только-только появилась, в подземном городе прошел слух о женщине, у которой из грудей все двенадцать потестатемов текло молоко. Люди говорили, что она помогала ослабевшим после родов матерям, выкармливая младенцев. Услышав невероятные истории чудесного выздоровления маленьких несмышленышей, Безымянный Король решил встретиться с этой женщиной. Он лично спустился в Юменту и предстал перед ней.

Богатства, собственный дом и слуг пообещал он женщине, груди которой всегда были полны молоком. Она же отказалась от всего, пожелав лишь получить чуть-чуть его божественной крови. Король не смог ей отказать. Женщина уронила капельку алой жидкости в стакан с нацеженным молоком, и через несколько перкутов из него появился невероятной красоты мальчик-бог Корд: он обладал вьющимися белокурыми волосами, а глаза были синими и глубокими. В тот же анимам женщина неожиданно умерла.

Корд поселился в жилых пещерах. Горожане частенько видели его вместе с витамами. И эта история имела бы относительно счастливый конец, если бы один из сыновей богатого юментского торговца не возжелал смерти маленькому богу из чувства зависти (когда-то он слыл самым красивым в Мезармоуте). Отпрыск знатного купца подкараулил в темном переулке Корда и гладиусом отрубил ему голову. Безымянный Король, в тот же перкут почувствовав смерть бога-мальчика, спустился в Юменту и отыскал обезглавленное тело. Правителя охватила глубокая печаль, а душевные страдания были сродни физическим. Он отсек мечом голову у алахама и соединил с плотью Корда. И чудо произошло: мальчик ожил. Вот только человеческого в нем больше не было. Корд убежал в пещеры витамов подальше от людских глаз. Однако прежде расправился со своим обидчиком…

В дверь тихонько постучали, Мора вздрогнула.

«Опять зачиталась, дурочка».

— Открыто, — дрогнувшим голосом сказала она.

В библиотеку вошел Флавий, и при появлении старика пропорции в помещении словно исказились. В глаза бросилась его белая одежда: кожаные сапоги до колена, линумные штаны, рубаха с длинными рукавами и вырезом на груди, из которого выбивались завитушки седых волос.

— Прости, но мне надо тебя отвлечь.

Не дожидаясь ответа внучки, он плюхнулся на костяной стул с высокой спинкой. В свои семьдесят шесть хакима старик выглядел гораздо моложе. Его не портили даже шрамы на лбу и щеках. В сумраке их можно было принять за морщины.

— Я вся внимание, дедушка, — сказала Мора, кладя книгу на подоконник. Она не стала нагибаться, чтобы положить её на пол: иначе глава семейства мог бы заглянуть в разрез платья, а ей этого не хотелось.

Флавий вдруг сдвинул брови, как если бы ему предстояло сообщить о чем-то важном, но неприятном.

— Тебе уже двадцать хакима, дитя. — В его голосе звенела сталь. — Пора выбирать себе мужа. Ты достаточно взрослая, чтобы рожать. Дому Марциалов нужны наследники. Скоро я умру, но кто придет мне на замену? Твой отец тоже уже не молод, а одного Прокола недостаточно…

— Нет, — перебила Мора и бросила взгляд в пол, старясь не смотреть в глаза старику.

— Что, прости? — опешил от её наглости Флавий.

— Я говорю: нет. Я не выйду ни за Корвина, ни за Кирвина. И ты сам знаешь почему.

Старик откинулся в кресле, положил руки на колени и растянул губы в мрачной улыбке:

— Тебя смущает, что твои братья слабы разумом?

Мора сжалась, в тысячный раз проклиная себя за слабость духа. Что плохого в правде? Она не ляжет в постель ни с одним членом семьи. От одной мысли, что тот же Корвин коснется её, становилось дурно. Нет, нет и нет. Лучше покончить с жизнью, чем терпеть этот стыд.

— Отвечай на мои вопросы, — спокойно сказал Флавий.

Мора замотала головой, глаза заволокли предательские слезы.

«Не сдавайся, дура! Ничего плохого он тебе не сделает».

— Я не выйду замуж ни за кого из Марциалов, — на одном дыхании выпалила она. — Это неправильно. В «Бревиарии дагулов» говорится, что сестра, которая возляжет с собственным братом…

— Не попадет в царство Юзона, — закончил за нее старик и улыбнулся еще шире. — Деточка, неужели ты веришь во всю эту чепуху? Богов не существует. После смерти наши души растворятся в хаосе.

— А как же Безымянный Король? Он сотворил мир и Мезармоут.

Старик пренебрежительно отмахнулся:

— Детские сказки. Настоящий Безымянный Король давно мертв. Сейчас эти дряхлые идиоты-старейшины выбирают обычных детей, чтобы те потом плясали под их дудку. Не будь идиоткой, Мора. Марциалы уже много каганамов вступают в браки только с родственниками! Благородную кровь нельзя смешивать.