Охотник - Travnik

  Нет уж! Для себя давно решил - если когда-нибудь все-таки женится, у него будет отдельная спальня! Пришел к жене, полюбил как следует, и к себе - отдыхать. Быть супругом - это такой труд! Нужен полноценный отдых!

  Сергар вошел в транс - в этот раз довольно легко и просто припал к "роднику" магии, глотнул. Немного глотнул - запас был еще вполне приличным. Ну что он там истратил за ночь? Смешно! Один магический фонарик, да десяток женских оргазмов - куда было тратиться магии? Это же не серия из двойных огневиков на максимальной мощности, когда падаешь от напряжения, вымотанный так, будто весь день грузил телеги с дровами!

  Сейчас он наверное и одного огневика не смог бы запустить. Вернее - огневика той силы и размера, какие привык создавать. Раньше Сергар был корабельным орудием, сейчас - легкий пистолет, если следовать земным терминам.

  В оружии маг уже слегка разбирался. Немудрено - все-таки старый вояка, такие вещи понимаются интуитивно, на уровне инстинктов. Тем более что Мама много уже ему порассказала - и про войны, и про революции, и про то, как живет Земля, которая каким-то чудом еще не погибла от людской глупости.

  Полежав, решил сходить в душ, а заодно погулять по коридору. Душевая комната была гадкой, с облупившейся плиткой, пропахшая мочой, кровью анализов и сигаретным дымом, которого Сергар совершенно не переносил, но горячая вода, хлещущая из ржавой дудки так, что едва не протыкала кожу, перевешивала на весах достоинств все недостатки.

   Одним из главных достижений этой цивилизации Сергар считал не телефон, не оружие, способное уничтожить целые континенты, а именно это - горячий душ, воду, способную смыть с человека грязь, пот, и...заразу, которая может уничтожить целый город, где так никто и не додумался до изобретения душа с горячей водой.

  Душ был заперт, изнутри кто-то крикнул звучным голосом: "Щас, я через пять минут! Подождите!" , и Сергар встал к стене, между дверями палат, закрыв глаза, и невольно чуя тяжелый запах, исходящий из этих средоточий людских бед. Судя по информации из телевизора, несмотря на то, что здешняя цивилизация технически стояла на несколько порядков выше, чем мир Сергара, здесь так и не победили болезни, которые в "отсталом" Кайларе с успехом лечили даже простые захолустные лекари. Например - те же переломы позвоночника, не говоря уж о сложных вещах, таких как отращивание конечностей - дорогое, но вполне доступное колдовство.

  - Сынок! Сынок! Ты не стой тут! Они все видят!

  Сергар вздрогнул, повернул голову - перед ним стояла небольшая, худенькая, встрепанная седая старушка. Аккуратная, чистенькая, и очень старая - кожа сморщенная, и желтоватая, как пергамент старых свитков.

  - Кто видит?! - слегка ошеломленно спросил Сергар, оглядываясь по сторонам, пытаясь разглядеть "супостатов", но никого не увидел. В сестринской слышались пронзительные, возбужденные голоса медсестер, в душе шумела вода, переговаривались больные в палатах за закрытыми и приоткрытыми дверями, но в коридоре никого не было, если не считать случайно тени, мелькнувшей за стеклянной дверью коридора в самом дальнем его конце. Мент-охранник, который должен был его стеречь куда-то опять пропал, скорее всего, передвинулся ближе к кухне - время обеденное, а нормальный служака при первой же возможности ищет кухню - "святое дело, пожрать"! Коридор был пуст.

  - Они! - шепотом сказала старушка, прижимая палец к губам - Я не сплю! Они подкрадываются ночью и откачивают у меня кровь! И у тебя откачают! А потом отправляют в Америку!

  - Куда?! - опешил Сергар, начиная понимать то, что сейчас происходило.

  - В Америку! Они делают там опыты, им нужна наша кровь! - старушка заговорщицки шепча придвинулась к Сергару, пошатнулась, и едва не упала. Маг подхватил легкое, невесомое тело, едва не потеряв костыли, бабулька уткнулась лбом ему в середину груди, теплая, худенькая и у Сергара вдруг защемило сердце - чья-то мать...бабушка! А у него вот нет матери. Померла.

  Что на него нашло - Сергар так и не понял. Правая ладонь будто сама по себе легла на затылок старушки. Сила вырвалась наружу, рука засветилась, еле видимо в дневном свете, потом свечение затихло, почти пропало, но...Сергар уже увидел.

  В мозгу женщины таился мерзкий паучок. Опухоль, которая пустила ноги-щупальца сквозь плоть, питаясь ей, пульсируя, разрушая ткань. Сергар не знал, была ли это раковая опухоль, да и какая разница? Это была чужеродная плоть, страшный "демон", питающийся мозгом. И он убивал женщину. Это маг знал точно.

  Лекарь обхватил голову старушки второй рукой, теперь Сергар держал женщину обеими руками за виски так, как влюбленный держит свою женщину перед тем, как поцеловать, или как мать держит ребенка, чтобы улыбнуться ему перед сном и отправить в постель.

  Сила утекала ровным ручейком, формируясь в хирургический нож, и как раскаленным ножом вырезала, выжигала сгустки проклятого "демона", не оставляя ни кусочка, ни одной "ножки" там, где эта пакость пронизала здоровую субстанцию головного мозга.

  Здоровый мозг виделся Сергару полупрозрачным, как желе, пронизанное сосудами, нервами, и в этом желе умирала - дергаясь, будто вереща чужеродная ядовитая плоть.

  Казалось, прошли часы, прежде чем с опухолью было покончено. Старушка стояла все это время по стойке "смирно", глядя остановившимися глазами в лицо Сергара, но ничего не видела. Приказом-посланием Сергар отключил ее восприятие, ввел в транс, и женщина не чувствовала боли, ничего не слышала, не осознавала, как если бы ее опоили самым сильным в мире наркотиком.

   Уже напоследок, лекарь быстро прошелся магическим взглядом по ее телу, сделав прозрачным, как и мозг - убрал начинающуюся язву, которая зарубцевалась за несколько секунд, и дал толчок организму, запустив, как здесь называли, процесс регенерации. У лекарей Кайлара это называлось - "дать жизни".

  Тело, получившее послание-приказ "оздоровись", включало скрытые резервы организма, убивало болезнетворные бактерии, таившиеся в дальних уголках плоти, залечивало мелкие ранки, обновлялось, и при достаточном умении, силе лекаря, можно было даже получить дополнительные несколько лет жизни. Немного, но получить. По крайней мере, после такого лечения человек довольно длительное время, иногда годами, чувствовал себя гораздо более здоровым, чем раньше, и внешне выглядел намного лучше.

  Буквально на глазах старушка порозовела, морщины слегка разгладились, прошла синюшность губ, перестали дрожать руки, которые она опустила вдоль тела.

  - Ой, что же это делается?! - заголосила какая-то баба, и Сергар вздрогнул, рефлекторно выпустив старушку, мягко свалившуюся ему под ноги - Убил! Глянь, он старушку убил! Что сделал, каторжник?! Милиция! Мииилициыыя!

  Баба вопила так пронзительно, так громко, что из палат повыбегали, повыползали все, кто хоть как-то мог двигаться. Они с ужасом и негодованием смотрели на уголовника, которого, как они знали, держали под охраной в отдельной палате, и который сейчас, на их глазах убил невинную старушку!

  Из сестринской выскочили медсестры, санитарки, откуда-то, как чертик из коробочки, вынырнул толстомордый полицейский, на ходу утиравший жирные, выпачканные желтым губы.

  "Яичницу небось жарил мент..." - почему-то подумал Сергар, которого колотила крупная дрожь. Он сейчас вытащил из себя столько Силы, что при его нынешнем состоянии это обязательно должно было сказаться на физическом самочувствии. И сказалось. Его просто трясло, как во время приступа желтой лихорадки.

  Сержант неожиданно сходу ударил черной упругой дубинкой так, что у Сергара зазвенело в ушах. Он устоял, и только крепче прислонился к стене, без которой давно свалился бы на пол.

  Сержант еще раз замахнулся дубинкой, та свистнула, снова целясь в висок, но Сергар был уже готов к нападению - выхватил оружие из воздуха, дернул в сторону, наклоняя, закручивая спиралью, за дубинкой потянулся сержант, потерял равновесие, и...кубарем полетел на пол, хлопнувшись о линолеум, как мешок с картошкой.

  Снова завопила та же самая дурная баба:

  - Убииил! Убииил! Он милицианеээра убииил! Каторжник убиил!

  Люди шарахнулись назад, полицейский начал подниматься с пола, пыхтя и нащупывая дубинку, и тут вдруг подала голос старушка, из-за которой собственно и начался весь переполох:

  - А где я? Что случилось?

  - Убииил! - заходилась криком дурная баба, и кто-то из мужиков, стоявших рядом с ней рявкнул, перекрывая дикие вопли придурошной дамы:

  - Заткнись, дура! Какого .... ты орешь?! Кто кого убил?! Вон, живая, чо орешь-то?!

  - Ну, это...я видела, как он ее душил...за голову держал!

  - Идиотка, всех подняла! - сплюнул другой мужик, пожилой, держась за сердце - Аж сердце чуть не остановилось! А ты чего кидаешься на людей, вертухай поганый! Инвалида палкой бить, сука ты, волк позорный! Я щас на тебя в прокуратуру напишу, козел вонючий! Глянь, набросился на парня, и давай его лупцевать, гнида ты протокольная! Разожрали морду на народных харчах, и лупцують нас, рабочий класс! Эвона, какую харю-то нажрал!