Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт

Гриф улыбнулся ему, а Джо насупился, потому что терпеть не мог брата Мэри.

— Замечательная идея! — воскликнул добродушный Гас, который всегда был за мир и согласие и ненавидел ставить кому-то препоны. — Давайте голосовать.

— Нет, давайте для начала уточним, — снова заговорил Эд. — Мы с вами готовы общаться с Бобом по-дружески не только на заседаниях клуба, но и везде? Если нет, то не стоит тогда и затевать все это.

— Я готов, — первым вызвался Джек, искренне полагая, что именно так он и должен поступить, если таково мнение непогрешимого Эда.

Следом кивнули и остальные. Никто не желал оказаться хуже самого младшего участника заседания.

— Именно то, что Бобу и надо, — с благодарностью произнес Эд. — Если каждый протянет ему руку помощи, это его окончательно изменит. По-моему, самое время вмешаться в его судьбу. Думаю, все вместе мы не дадим ему сойти с дистанции на кривую дорожку. Мы и так слишком долго от него отворачивались, вот он и стал якшаться с плохими парнями и таскаться с ними в таверну. Полагаю, теперь мы сможем удержать его от подобных шагов. Я лично намерен ввести его в Общество воздержания. — И Эд покосился на Фрэнка в полной уверенности, что тот одобрит его инициативу.

— Приводи его, я тебя поддержу, — и впрямь тут же вызвался председатель собрания, который четыре года назад сам вступил в это общество, а вскоре его примеру последовали еще шесть мальчиков.

— Он еще и покуривает, — продолжил Эд. — Надо заставить его отказаться от этого, пока не привык. Думаю, ты, Адмирал, лучше нас всех сумеешь его убедить, — обратился он к Гасу.

— Вполне готов, — с адмиральской твердостью отозвался Гас, ибо сам недавно бросил курить, вняв просьбе отца, и стойко придерживался принятого решения.

— Ну а вам, — Эд оглядел по очереди остальных ребят, — достаточно просто по-доброму относиться к Бобу и не припоминать ему при случае прежних его плохих поступков. Спасибо, что приняли мое предложение. Обещаю отблагодарить вас за это при первой же возможности.

Сияющий Эд опустился на стул. Приступили к голосованию. Боба и Тома приняли в клуб единогласно. Даже Джо на сей раз поднял руку вместе с остальными.

Ободренное таким началом, собрание приступило к обсуждению главной темы заседания.

— Ральф, Гас и Эд за то, чтобы девочки после окончания школы учились вместе с нами и дальше, а Брикбет, Гриф и Чик — против, как я полагаю, — сказал председатель, готовясь к нешуточной битве.

— Нет, сэр. Я за все совместное, — немедленно возразил ему мягкосердечный Чик, который последнее время с крайним усердием сопровождал из школы домой одну юную мадемуазель.

Слова его были встречены громким смехом, под который он и опустился на стул — с пунцовым лицом, но по-прежнему стойкий в своем убеждении.

— Я выступлю от своего имени и имени еще двоих участников нашего клуба, так как Фрэнк вам ничего такого не скажет, а Джеку тем более неудобно выступать против тех, кто во время его болезни заласкал его почти до смерти, — поднялся на ноги Джо, убежденный, что сам факт существования на свете девочек — досадная ошибка природы.

На этом оратор умолк.

— Ну давай, раз уж начал, — поторопил его Фрэнк.

— Ммм, — исторг продолжительное мычание Джо, слишком поздно поняв, сколь тяжелую ношу взвалил на себя. — Я, конечно, не слишком много об этом знаю и не хочу знать, но мне совершенно не нужно никаких девчонок в колледже. Им там не место. Без них обойдусь. Пусть лучше дома сидят и чулки свои штопают.

— И твои тоже, — выкрикнул раздраженно Ральф, которому очень не нравились подобные аргументы.

— Ну да. И мои, — ничуть не смутился Джо. — А что им еще делать-то? Я не против, что они учатся в школе, хотя и там лучше бы они учились отдельно от нас. Так нам было бы куда спокойнее.

— Тебе-то уж точно. А то ведь в классе Мейбл постоянно обходит тебя по всем предметам, — хихикнул Эд, который очень гордился своей подругой и, в частности, тем, как она блестяще учится.

— Если вы станете меня все время перебивать, я и за полчаса не управлюсь, — угрожающе проговорил Джо.

Опасность была нешуточной. Дар красноречия никогда не был свойствен этому оратору, поэтому все тут же притихли, боясь, как бы его выступление и впрямь не продлилось вечно. И Джо продолжил, используя в качестве доказательства набившие оскомину аргументы взрослых-ретроградов и распаляя себя, будто своей речью был намерен отомстить девочкам всего мира за то, что никто из представительниц прекрасного пола в его классе не искал с ним дружбы.

— Совершенно ясно: мальчики станут гораздо лучше учиться, если их избавить от общества этих бездельниц. И все это глупости и чепуха, будто девчонки такие же умные, как мы. Да они ручьи слез проливают, так трудно им делать уроки. И после школы у них голова болит. И перемены они не любят, потому что не успевают за время урока с заданием справиться. Им для здоровья вредно слишком много всего учить. Да они и не могут. Послушайте мудрых людей, и все они скажут вам то же самое. У меня нет сестер. И я бы не хотел, чтобы они были. Ведь для тех, у кого сестры есть, они ровным счетом ничего не значат.

При этих словах Гас с Эдом застонали, оратор, самодовольно на них поглядывая, опустился на место, а выступать начал Гриф, чьей главной отрадой были постоянные розыгрыши — милая шалость, которая превращалась порой в кошмар для девочек, хотя в остальном этот обаятельный веселый юноша им даже нравился.

— Хочу заметить вот что, — произнес Гриф, повернувшись к Фрэнку. — У девочек недостаточно сил, чтобы учиться вместе с нами в колледже. Они не смогут участвовать ни в соревнованиях по гребле, ни веселиться, как мы, ни даже сами о себе заботиться. Поэтому им лучше остаться дома. Мне нравится проводить с ними время на вечеринках. Но когда разворачивается настоящее веселье, уж тут им совсем не место, — презрительно фыркнул Гриф, который расценивал обучение в колледже исключительно в качестве череды непрерывных развлечений. — Можете не сомневаться: я этих девчонок не раз на прочность испытывал. Никуда они не годятся. Крикнешь им: «В комнате мышь!» — сразу визг поднимают. Увидят большую собаку — и ну от нее бежать. А когда я однажды подложил в парту Молли таракана, она разоралась так, словно ее подстрелили.

Не успел он