Противостояние. Обама против Путина - Алексей Пушков

И вот эта Европа — Европа с грязной совестью, не признавшаяся в своем соучастии в гитлеровских преступлениях и не покаявшаяся за них — рассуждает о высокой морали, пытаясь прикрыть свое прошлое белыми одеждами праведников. Но праведников в руководстве довоенной Европы просто не было.

Сейчас вся Европа вспоминает пакт Риббентропа — Молотова. А как насчет Мюнхенского сговора, господа? Вас коробит так называемый раздел Польши, но почему мы не слышим возмущения по поводу дружеской встречи глав демократической Франции и демократической Великобритании с Гитлером и Муссолини в Мюнхене в 1938 году. Там, в Мюнхене западные демократии — из соображений собственной безопасности — разрешили нацистам захватить Чехословакию, лишь бы Гитлер начал двигаться на восток, а не на запад. И разве Сталин, пытаясь выиграть время и подписав договор с Риббентропом, не действовал по правилам, уже написанным высоконравственными европейскими демократиями? Разве он играл не в созданную ими игру? Когда я сказал об этом на одной публичной дискуссии в Лондоне, британская аудитория, непривычная к правде, отреагировала возмущенным гулом. Но ни один человек не встал и не опроверг сказанное.

И вот наследники той Европы, погрязшей в предательствах и соглашательстве с нацистами, Европы, наслаждавшейся винами в компании с нацистскими офицерами, Европы, мечтавшей лишь о собственном благополучии и выживании, наследники Европы с подлой совестью, будут осуждать тех, кто проливал кровь за ее спасение? Но эта Европа не имеет права судить нас. Она сама себя его лишила — и в Мюнхене, и после него. А Россия сама разберется со своим прошлым. И резолюции ОБСЕ ей для этого не нужны.

2009 г.

Как дед Обамы освобождал Освенцим

Президент США Барак Обама известен своим ораторским даром. О том, как он говорит и как держит себя перед публикой, очень много писала американская пресса. Однако реже задаются вопросом, ЧТО говорит Обама. А если задаться, то выясняется: ради красного словца и получения нужного эффекта Обама весьма легко оперирует и фактами, и псевдо‑фактами. Недавно его уличили в использовании цитаты из Уинстона Черчилля, которой Черчилль никогда не произносил. Во всяком случае, как ядовито заметила британская пресса, историкам это высказывание неизвестно.

Есть и другие казусы. В мае 2008 года, писала британская газета «Таймс», в то время еще кандидат в президенты Барак Обама во время предвыборного выступления в штате Нью‑Мексико рассказал о подвигах своего деда. Он, по словам Обамы, освобождал концлагерь Освенцим — по‑немецки Аушвиц. «У меня был дедушка, — дословно сказал Обама, — который входил в состав первых частей американских войск, вошедших в Аушвиц и освободивших концентрационный лагерь». По словам Обамы, это событие глубоко впечатлило его деда: вернувшись с войны, он заперся в доме и в течение шести месяцев не выходил на улицу. Однако недремлющая оппозиция в виде американских республиканцев тут же поймала Обаму на слове. Они напомнили ему, а заодно и легковерным американцам, что узников этого концлагеря освобождали не американские, а советские войска.

«Сомнительное утверждение Барака Обамы не соответствует мировой истории и требует объяснений. Аушвиц освобождали советские войска, и поэтому, если только его дед не служил в Красной армии, заявление Обамы никак не может быть правдой, — говорилось в официальном сообщении Национального комитета Республиканской партии США. — Частые преувеличения и откровенные искажения со стороны Обамы поднимают вопрос о его рассудительности и готовности вести за собой в качестве главнокомандующего».

После этого избирательный штаб Обамы признал свою ошибку. «Семья сенатора Обамы гордится службой его родственников во время Второй мировой войны и, в особенности, тем фактом, что его двоюродный дед участвовал в освобождении одного из концентрационных лагерей в Бухенвальде. Вчера он ошибочно упомянул Аушвиц вместо Бухенвальда», — заявил пресс‑секретарь штаба Барака Обамы Билл Бартон. Однако и это заявление не вполне соответствует истине: американские военные не освобождали Бухенвальд. Когда они подошли к концлагерю, он уже несколько дней находился под контролем восставших узников.

При этом Барак Обама не в первый раз то ли ошибается, то ли искажает факты в нужных ему целях, когда рассказывает о своих родственниках. «Таймс» пишет о том, как в 2002 году он рассказывал про своего дедушку — Стенли Данхэма. «Мой дедушка слушал истории своих друзей, которые первыми вошли в Аушвиц и Треблинку», — сообщил Обама. «Однако и Треблинка, и Аушвиц находятся в Польше и были освобождены советскими войсками», — замечает «Таймс». А поскольку вряд ли приятелями дедушки Обамы были советские солдаты и офицеры, то осталось непонятным, кто именно мог рассказывать такие невероятные истории.

Как пишет «Таймс», «история Второй мировой войны — не самая сильная сторона Барака Обамы». Однако дело не только в этом. Дело еще и в том представлении, которое усиленно навязывают всему миру американские СМИ, что все наиболее символические события Второй мировой войны связаны именно с американцами. Если послушать Обаму, выходит, что именно они освобождали Польшу.

Есть, впрочем, и еще одна причина. Стремясь стать первым темнокожим президентом США, Барак Обама сознательно сделал ставку на успех, который обеспечивает широкомасштабный «пиар». Обама не единственный в своем роде: то же самое характерно для Саркози, Берлускони и многих других лидеров современной эпохи. В нашу эпоху в ход пускается не то, что подлинно, а то, что выгодно. Важно произвести эффект здесь и сейчас, а потом уже разбираться с последствиями, если они будут. А скорее всего, их и не будет. Ведь вряд ли Дмитрий Медведев задаст Бараку Обаме в Москве неприятный вопрос: а как это так вышло, что целых два ваших родственника освобождали узников польских концлагерей, если за всю Вторую мировую на территорию Польши не ступала нога ни одного американского солдата?

2009 г.

Должны ли мы каяться, как каялись немцы?

За внешне спокойным течением регулярных саммитов России и Евросоюза скрывается политическая драма. В Евросоюзе нами недовольны — причем очень недовольны. Претензий много, и все они лежат в сфере так называемых ценностей. У европейцев они одни: от убеждения, что за святотатство и хулиганство в храме его участниц надо лишь немного пожурить, до нарастающей волны поддержки в пользу однополых браков. Они признаны уже в 12 странах Евросоюза, а на очереди Германия и Великобритания. И можно быть уверенными: как только их признают в Германии, однополые браки превратятся в официальную ценность современной Европы. А ценности и принципы, как известно, Европа готова нам навязывать.

Проблема, однако, в том, что мы вряд ли эти новые ценности примем. Можно, конечно, делать вид, что ничего не происходит и пытаться не обращать на это внимания. Говорить о растущем объеме взаимной торговли — ведь она действительно выросла за год на 4 процента — до 410 миллиардов долларов. Или подчеркивать прогресс в деле продвижения к безвизовому режиму — и это тоже не будет неправдой: такое движение, хотя и медленное, налицо. Но налицо и другое: от нас хотят того, чего мы обеспечить не сможем. И здесь заложена бомба замедленного действия. В июне 2013 г. президент ФРГ Йоахим Гаук, выступая перед участниками германо‑российского форума под названием «Потсдамские встречи», заявил: Россия должна каяться за преступное советское прошлое, как немцы каялись за Гитлера. То есть, по сути, приравнял, как это нынче модно в антироссийских кругах в Европе, гитлеровскую Германию и Советский Союз. «Коллективная идентичность немцев, — заявил президент ФРГ, — включает в себя и осознание собственной вины…»

И, надо добавить, — было бы странно, если бы не включала, учитывая масштаб преступлений, которые совершила гитлеровская Германия.

Однако Гаук забывает о нескольких вещах. Во‑первых, немцы не сами добровольно, осознав эти преступления, стали каяться за них. Напротив, они были горой за Адольфа Гитлера, он был их кумиром и секс‑символом, они ему рукоплескали и его боготворили. Это мы, разбив гитлеровскую Германию вместе с союзниками, вынудили немцев к покаянию.

Гаук забывает: Германия подписала капитуляцию и была осуждена всем миром за свои преступления. И только после этого начала осмысливать их — осмысливать вынужденно.

Во‑вторых, сравнивать Советский Союз времен Сталина и Германию времен Гитлера хотя и модно среди европейских и российских либералов, но глубоко безнравственно и исторически порочно. Это были разные системы с разными ориентирами. Среди советских ориентиров не было ни возведенного в догму расизма, ни представлений о нации господ и нации недочеловеков, ни уничтожения евреев и цыган, ни газовых камер и печей Аушвица…