Искатель. 1999. Выпуск №8 - Картер Браун

Джейк продал Косматому обе половинки штепсельного разъема и сотню футов простого двухжильного кабеля № 4. Маха поторговался и оплатил покупку, а затем они, все еще в блаженном состоянии от принятой дозы, залезли в рейсовый автобус и покатили к пустынному зданию выставки.

Вволю полазив по кустам и наступая то и дело друг другу на руки, они ухитрились, наконец, открыть окно на первом этаже отверткой Косматого. Не включая свет, чтобы не привлекать внимание, они пробрались в темноте в выставочный зал, где стоял шедевр Косматого, и Косматый приступил к работе в тусклом свете, пробивающемся от уличных фонарей. Маха помогал, зажигая спички, одну за другой. Как у большинства курильщиков марихуаны, спичек у него было много.

Косматый присоединил оба болтающихся провода к проушинам штепсельной вилки. Со штепсельной розеткой было сложнее, но после долгой возни и чертыханья ему удалось закрепить в ней один конец кабеля, купленного у Джейка.

— А что ты сделаешь с другим концом? — спросил Маха, зажигая сороковую по счету спичку.

— Не знаю. Я так думаю, надо к какому-то току подключить.

Они осмотрели темный зал, но не нашли ничего подходящего, кроме стандартных розеток.

— Может, в подвале, — предложил Маха.

— Ага. Пойдем поглядим. — Они протопали по коридору и вниз по лестнице, в подвал. В темном углу они обнаружили шкаф с проводами, набитый прекрасными гудящими устройствами серого и черного цвета, с резиновыми прокладками. На дверце шкафа была надпись: ОПАСНО — ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ — НЕ ТРОГАТЬ.

— Слышь, Косматый, напряжение — это что, электричество? — спросил Маха.

— Ага, — ответил Косматый. — Но здесь написано, что нам туда нельзя.

— Мы не можем сейчас смотаться! — сказал Маха, который был человеком невероятной отваги. — Слышишь, если ты меня снизу подержишь, я достану одну из этих белых хреновин, откуда провода идут, а другую — с другой стороны.

Косматый, напоминавший орангутанга не только своей волосатостью, но и комплекцией, медленно кивнул, с достоинством оттопырив нижнюю губу.

— О чем базар, старик.

Маха взгромоздился на плечи Косматого, пролез руками сквозь сеть проводов в шкафу и прикрепил сначала один конец, затем другой. Он не привык работать руками, и действие марихуаны все еще сказывалось. Потребовалось много ворчливых советов от Косматого, пока кабельные терминалы не соединились плотно с наконечниками в трансформаторе.

Кабель, который Джейк продал им, был слишком короткий, чтобы тянуть его вверх по лестнице, затем по длинному коридору и в выставочный зал. Поэтому они вывели его через подвальное окно, по стене здания и в окно, через которое они влезли в помещение. Его длины еле-еле хватило, чтобы розетка оказалась в поле досягаемости штепсельной вилки.

Время уже было за полночь. Тусклый свет от фонарей Сорок второй стрит проникал через окна выставочного зала, освещая запутанный проводами шедевр Косматого зеленовато-желтым светом. Он стоял: держа в одной руке штепсельную вилку, а в другой розетку.

— Давай, старик, действуй, — сказал Маха. — Я хочу посмотреть, как загорятся все эти маленькие зеленые, и желтые, и красные лампочки.

Косматый колебался.

— Мы подходим к сути, Маха. Когда я воткну эту вилку, мы типа того, что подключимся к проводам, которые бегут по всему миру. А ток, прикинь, он идет оттуда, где жгут уголь, чтобы сделать пар и крутить турбину. А этот уголь получается из того, что когда-то росло благодаря солнцу, а солнце — это звезды и все то дерьмо, что наверху… — он ткнул рукой, в которой держал вилку, в темный потолок, — …и это часть всей нашей гребаной Вселенной, а мы сейчас подключимся к Основному Источнику.

На Маху эта речь произвела глубокое впечатление, но его сжигало нетерпение, «Втыкай ее старик! Я знаю, у тебя высокая душа, но я хочу посмотреть, как все эти маленькие лампочки загорятся!»

Косматый глубоко вздохнул и воткнул два бронзовых наконечника вилки в розетку.

Толстая голубоватая искра пробила разъем. Колонны электронов поплыли от трансформатора на пятьдесят киловатт, стоящего в подвале. Они проходили через штепсельный разъем и втекали в шедевр Косматого. Каналы проводимости из-за перегрузки переформировывались в альтернативные каналы. Возникали магнитные поля, происходил гистерезис, отставание фаз. Напряжение менялось, выпрямлялось, билось в какой-то непонятной слабой гармонии. Электрооптические устройства вспыхивали ярким светом и фокусировались. Электромеханические устройства пульсировали и преобразовывались. Тарелки поворачивались и мерцали в зафиксированном положении. Поля взаимодействовали между собой. Родилось нечто, не бывшее ни электрическим, ни механическим, ни магнитным, ни оптическим, но объединившим в себе все эти характеристики и установившим связь, которой на земле еще не было. Свет на Сорок второй улице отключился. Свет в Манхэттене отключился. Электричество отключилось по всему восточному побережью, а в ширину полоса отключения доходила до Пенсильвании. «Merde»! — выругался франко-канадский начальник смены электростанции в Эль Ассомпсьоне. — Опять это произошло!»

В выставочном зале шедевр не получал энергию от черного кабеля, но он уже подключился к Основному Источнику, и питание шло к нему из другого мира, другого времени. Его красные, зеленые и янтарно-желтые фонари, снятые с самолетов, мигали, как далекие летние зарницы. Его тарелки и оптические устройства раскачивались взад-вперед, словно в танце, отыскивая фокус и постепенно сужая круг поисков. Вспыхнул луч чего-то, что напоминало свет, и темный зал наполнился пульсирующими бликами. Раздался слабый вой, пение бездны, и пахнуло машинным маслом и сырым воздухом. Интенсивность того, что напоминало свет, росла и становилась невыносимой. Маха и Косматый, спотыкаясь, отступили к стене, закрываясь руками, а вой становился все выше, уходя в область ультразвуков. И затем все резко стихло, и свет исчез. Что-то металлическое звякнуло.

Мужественный Маха первым опустил руку и огляделся.

— Ух ты! — тихо и восхищенно произнес он. — Ты посмотри на эту дуру!

Косматый осторожно выглянул из-под руки. Перед его шедевром, который снова стал безжизненным предметом, стояла Вещь. Она была двенадцати футов в высоту и своими рублеными формами отдаленно напоминала человеческую фигуру — как статуя кубиста Стива Ривеса. Она сияла, нержавеющая сталь и пластик и… другие материалы. На ее большой квадратной груди освещенная панель мигала странными иероглифами, быстро сменявшими друг друга, а из-за небольшой решетки в ее огромной, со сложными изгибами голове доносилось странное квохтанье. Какое-то время Маха стоял в изумлении, открыв рот, а потом повернулся к Косматому.