Загадка фарфоровой балерины (СИ) - Тюрина Елена Александровна

Когда настало время уезжать, Настя шла к машине как на заклание. Ей казалось, что губы и все лицо онемели от страха. В какое-то мгновение она осмелилась бросить взгляд на сидевшего на водительском месте Артема. Но тот не глядел в ее сторону. Он был задумчив. Сосредоточенность выдавала неглубокая складка между нахмуренных бровей. Слова Эдуарда все-таки поселили в его душе опасения? Или что-то иное вызвало столь глубокую задумчивость? Насте показалось, что между Артемом и Михаилом есть некая напряженность. Со стороны Мартовицкого безошибочно угадывалась неприязнь к другу детства. Зачем тогда он решился на такое рискованное предприятие? Неужели ради нее?

Так и ехали до самого общежития – каждый думая о своем.

Уже порядком стемнело. В душе Насти затеплилась смутная надежда на то, что ей удалось избежать объяснений. Но не тут то было. Автомобиль остановился возле парка, там же, где они встретились сегодня днем. Артем неожиданно повернулся к ней всем корпусом, закинул руку на спинку ее сидения и почти строго спросил:

– Ты меня боишься, да?

– Нет, – упрямо отрицала очевидное Настя.

– Да брось, я же не дурак, вижу. Почему?

Она молчала, не зная, что ответить. Опустила глаза, скованно сцепила руки, лежавшие на коленях, и мысленно умоляла его отстать от нее с этими вопросами. А он ждал ответа.

– Ты хоть посмотри на меня, – сказал так, что не послушаться было невозможно.

Подняла голову, повернулась. Боже, какой суровый и вместе с тем печальный взгляд! Сердце зашлось в бешеной тахикардии. Таким мужественным и взрослым она его еще никогда не видела. Мелькнула мысль, что вот сейчас она окончательно, совершенно точно влюбилась. Но Настя была не из тех, кто, не раздумывая, бросается в омут с головой. И в этом, может быть, заключалась ее беда.

– Артем, это правда что Маргарита беременна? – заставила себя выговорить она.

– Что? С чего ты взяла? – брови парня пружиной подскочили вверх.

Судя по всему, такого он никак не ожидал услышать. Растерянно моргал, внимательно глядя на Анастасию.

– Все говорят.

– Кто все? Конкретнее.

– Тома, – почти шепотом выдохнула Настя.

Артем снова сел прямо, откинулся на спинку сидения и стал смотреть в противоположное окно, то есть практически отвернулся от девушки.

– Я не видел Марго уже лет сто. И узнаю сейчас такое от постороннего человека! Как думаешь, будь это правда, я был бы в курсе?

Настя насупилась и ничего не сказала.

– Если хочешь, верь своим подружкам. Я не собираюсь оправдываться.

Девушка снова промолчала. Сидела, тоже отвернувшись к окну.

– На постороннего человека обиделась? – осторожно спросил Мартовицкий. – Извини, сморозил глупость.

Анастасия повернулась, взглянула прямо и решительно заговорила:

– Артем, скажи, чего ты хочешь? Встречаться со мной? Просто переспать?

– Ого. Это допрос?

– Ответь как есть.

– Тебе надо следователем быть, – пошутил парень.

Но Настю его настрой вывел из себя.

– Артем, не морочь мне в таком случае голову! – она выскочила из машины и пошла к общаге.

После этого Мартовицкий с ней больше не заговаривал. В училище ходил с таким видом, словно ее вообще не существовало. Но иногда она ловила на себе его молчаливый взгляд, который он тут же отводил. Сама же не замечала, как жгла его взором в ожидании неизвестно чего.

Однажды не сдержалась и все рассказала Гальской. Потому что тяжело было держать это в себе, хотелось хоть какого-то совета. Самое странное, что Таня неожиданно выступила в защиту Артема.

– Ходит теперь, как ни в чем не бывало, – возмущалась Настя. – Делает вид, что не замечает меня.

– Может, обиделся? – предположила Татьяна.

– На что?

– Мужчины тоже могут обижаться и переживать.

– Да ладно! Это я обиделась на то, что он мне голову морочит и на прямые вопросы не может толком ответить!

– А если стесняется?

– Артем стесняется? – прыснула Анастасия. – Тебе самой не смешно?

– Нет. Пашка рассказывал, что Тема в детстве после серьезных выступлений часто терял сознание из-за волнения. Был слишком впечатлительным и стеснительным. Сейчас, конечно, к публике привык, шкуру потолще нарастил, но натуру все равно не скроешь.

Настя задумалась.

– Скорее всего, его обидело, что ты Томке поверила. Будто он способен на подлость – бросить беременную, обманывать тебя…

Настя закусила губу. Отлично. Теперь она еще и виноватой себя почувствовала.

Через пару дней мать загорелась желанием заказать себе на Новый год платье. В магазинах ей ничего не нравилось, и она хотела что-то более соответствовавшее их времени, то есть две тысячи девятнадцатому году. Поэтому потащила Настю с собой в ателье почти на другой конец города. Было уже довольно темно. Они с трудом ориентировались в данном районе. В конце концов, совершенно заблудились, и Ольга Александровна снова начала причитать, как неудобно без мобильных телефонов.

– А вон молодой человек с собакой и ребенком. Пойдем, спросим, – неожиданно оживилась женщина.

Действительно, неподалеку гулял парень с зеленой коляской и собакой породы сенбернар. Настя на секунду остолбенела – это был Артем!

Юноша, покачивая коляску с младенцем, бесстрастно объяснил дорогу, указав направление театральным жестом. Огромная белая с коричнево-рыжими пятнами собака вальяжно повернула свою равнодушную морду в том же направлении. Вообще-то собак Настя обожала, как и кошек, а также любую другую живность. Да еще и такой уютный, похожий на медведя, пес просто не мог не вызвать детского, почти щенячьего восторга и желания потрепать его за ушами. Но этот сенбернар, видимо, был не менее высокомерен, чем его хозяин.

Когда Ольга Александровна, поблагодарив, собиралась идти дальше, Мартовицкий вдруг обратился к Насте:

– Ты же помнишь о субботе? Мы с Мишкой идем. Ты с нами?

Настя поколебалась пару секунд, после чего все-таки кивнула.

– Так это твой знакомый? – удивилась мать, как только отошли на приличное расстояние.

– Да, парень из балетного училища.

– Он танцор? Никогда бы не подумала. Больше на спортсмена похож. А куда это вы идете?

– Да так, на одно представление…

Она не собиралась из-за какого-то бабника отказываться от своей цели.

Глава 17. Валетовские подземелья

В ночь перед вылазкой снился дед. Тревожный сон начался вполне мирно – мужчина ловил маленькую Настю, прыгавшую ему на руки со ступенек крыльца. Все было до того явственным, реальным, живым, словно на самом деле ей шесть лет, на дворе лето, и они всей семьей отдыхают на даче. Но потом Анастасия крупно вздрогнула, во сне проваливаясь в какую-то мутную черную дыру. Она летела вниз, уже взрослая барышня, а не шестилетний ребенок, и руки деда все не появлялись, чтобы ее поймать.

Проснулась, разбуженная ощущением падения. Так дернулась, что скрипнула кровать. Сердце заходилось в безумной пляске. Сбившееся дыхание постепенно возвращалось в нормальный ритм. Первая мысль – что это было? Это ведь только сон? Да, в реальности она лежала в своей постели, на соседних кроватях спали девочки. Но было неправдоподобно тихо. Настю осенила догадка – остановились часы! Вроде бы обычное дело, но от этого стало не по себе…

Утром, пока одевалась, не могла отделаться от терзавшего ее миллиона всевозможных страхов. А что, если там на самом деле нет кислорода? Тогда они могут навсегда уснуть. А если скопление газа? Тогда они могут взорваться. Вода за десятки лет подточила камни, кладка наверняка уже не такая прочная, как во времена купца Валетова. За ходами никто давно не следит, воздуховоды могли выйти из строя… Настю разрывали сомнения, и будоражило любопытство.

Михаил предупреждал, что одеваться нужно тепло, но одежда не должна мешать свободе движения. Приводил в пример правила подбора костюма для катания на лыжах. Тепло будет в синтетике, надетой многослойно. Звучит довольно просто. Но о мембранных материалах и лайкре здесь еще никто не слышал. А как правильно одеться в имеющиеся вещи, чтобы точно не замерзнуть, Настя понятия не имела. Татьяна утром умчалась на репетицию, а Тома поехала домой, поэтому подсказать было некому. В итоге девушка нарядилась в шерстяные спортивные штаны, толстый свитер и брезентовую штормовку. На теплые носки натянула добротные зимние ботинки, но с собой взяла еще и резиновые сапоги, потому что если в подземелье окажется вода, обувь сразу промокнет. Венчала это «великолепие» вязаная шапочка с помпоном.