Святая - святым - Санин Евгений
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Не знаю… - пожал плечами Сергей Сергеевич. – Я еще не ходил к нему.
- А хочешь, я сбегаю? И скажу тебе, как он!
- А завтракать? – возмутилась мама. - Я что, зря столько манной каши вам наварила?
- Пусть идет! – разрешил отец. - Заодно и аппетит нагуляет.
Стас быстро натянул ветровку и бросился к входной двери.
- Плеер возьми! – крикнул ему отец.
- А! После, потом! – отмахнулся Стас и выскочил из дома.
Улицу из конца в конец он промчался за какую-нибудь минуту. И за все это время не увидел ни одного человека, за исключением водителя проехавшего мимо старого «Запорожца», на котором большими буквами было написано «МАШИНА»…
Добежав до красно-кирпичной церкви, на карнизах которой росли березки, Стас свернул направо и сразу увидел здание медпункта. Но… он оказался заперт на большой амбарный замок.
«Неужели я все-таки опоздал?» - похолодел Стас и бросился в другую сторону.
За колодцем с вертушкой был Ванин дом. Но и там никого не было. Тогда он рванулся туда, где жила бабушка его друзей. И там не было ни одного человека. Ворота - распахнуты, и вся улица перед ними – устлана еловыми лапами…
Вдруг из-за угла показалась плачущая женщина в черном платке. Обрадованный Стас тут же подбежал к ней.
- Вы не скажете, а где… отец Тихон? – спросил он. Цена ответа на этот вопрос была столь велика, что язык едва слушался его.
- В ответ женщина всхлипнула и махнула рукой в ту сторону, куда вели еловые ветки…
- Как где? На кладбище…
Забыв от волнения, что сегодня хоронят бабу Полю, Стас машинально побрел в указанном направлении, куда с соседних улиц шли редкие припозднившиеся прохожие.
Он даже не сразу услышал тарахтенье мотоцикла и только в последний момент увидел промчавшегося мимо… Макса. Тот явно заметил его, но почему-то даже не подал виду.
«Это что же…не Саша избил Макса… А Макс – Сашу? Олимпийского чемпиона?!» - как-то вяло удивился Стас.
Так он дошел до местного кладбища, утопающего в густой, спокойной тени высоких деревьев. И продолжал идти вперед, туда, где ярко пестрели цветы, венки, чернели платки женщин, и высился желтый холм свежевыкопанной земли.
Он осмелел настолько, что даже взобрался на этот холм, где стояло несколько человек с лопатами. И только тут увидел… отца Тихона, живого, невредимого, читавшего, правда, совсем слабым голосом нараспев молитву.
И откуда ему было знать, что в этот момент отец Тихон, глядя на сгрудившихся вокруг открытой могилы людей… на уставившегося на него во все глаза мальчика, отец которого лечил его… на деревню, с высящимся над ней забытым храмом с полуразрушенной колокольней, думал свою нелегкую думу.
«Сказать или нет? Открыться или… и, правда, пока промолчать? Нет, не могу! Не бывает пророка в чести в своем отечестве… Придет время, сами про всё узнают».
Главное, он уже знал, что приехал сюда не зря. И что всё хорошо, всё хорошо будет…
Отец Тихон повернулся, и на груди у него вспыхнул, засиял в лучах яркого солнца золотом и яркими каплями рубинов – тот самый, пропавший крест!
«Успел!.. - устало подумал, глядя на него, счастливый Стас. – Успел… как и Крисп… Успел!!!»
К нему подошли Ваня с Леной.
- Ты это… ты не сердись! Мир? – тронул его за локоть Ваня. – Я был не прав…
- Да ладно тебе… – согласно пробормотал Стас. - Я тоже хорош!
- Почему это ты? Мы! – поправил его Ваня.
- И я! – включилась в разговор Лена. - Это ведь я спасла крест!
И, как всегда, пересыпая речь своими словами, принялась рассказывать, как, решив еще больше запутать сложный след, в тайне даже от них подменила крест свинцовым грузилом и отнесла его отцу Тихону.
Стас невпопад кивал, соглашаясь и не переспрашивая, потому что на самом деле продолжал повторять про себя одно только слово: «Успел!..» и думал, что теперь-то уж он наверняка получит ответ на вопрос, важнее которого нет и не может быть ничего на свете!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Святая – святым!
Глава первая
1
И тут произошло то, отчего Стас замер, не в силах пошевелиться…
Ну и лето – чудеса!
Под ногами – бр-рр! – роса,
Наверху – ах! – облака,
Впереди – бултых! – река!
А потом опять жара,
Изнывает детвора.
Я лежу в тени, мне лень
Дописать стихотворень…
Стас Теплов, тайком от загоравших рядом Вани с Леной, записал на клочке бумаги только что придуманное стихотворение и огляделся.
Он лежал на поросшем жесткой от зноя травой берегу небольшого пруда - здешнего Черного, Азовского и всех прочих морей (Леночка называла его «Северно-Ядовитым океаном») и наслаждался свободой. В жаркий день это было любимое место отдыха детей, уток и даже взрослых рыбаков, выуживавших в тени ив, под вожделенными взглядами кошек, небольших карасей.
С противоположного от дома места деревня выглядела совсем по-другому. Здесь была даже небольшая площадь с конторой, магазином и обелиском павшим на войне солдатам. И дома тут были богаче, каменные с красивыми заборами. А церковь – та вообще стояла рядом, слегка возвышаясь на пригорке. Отсюда была видна ее колокольня, без колоколов, срезанная не меньше, чем на треть, и вся испещренная надписями. Самая верхняя гласила: «Здесь был - Васька Голубев! 1964 год.»
Стас покачал головой, не представляя, как можно было по совершенно гладкой стене забраться на такую высоту… Он покосился на игравшую неподалеку в волейбол молодежь, среди которой самой красивой и ловкой была Нина. Сам он играть не стал, постеснявшись своего «московского» загара. И теперь его так и тянуло посмотреть на Нину, встретиться с ней глазами… Однако, она была так увлечена игрой, что ни разу не посмотрела в его сторону.
Стас вздохнул и закрыл глаза, подставляя лицо солнцу…
Ответа на свой главный вопрос он так и не получил - отца Тихона постоянно окружали люди. Но странное дело, на душе теперь было спокойно. Произошло это после того, как отец, на правах врача, отвел священника-монаха в сторону, а он, на правах его сына, пристроился к ним.
- Я долго размышлял над историей вашей болезни и пришел к единственному выводу, - задумчиво начал отец. - Хотя, может, это и противоречит медицине, и гнать меня надо за это из врачей, но вам нужно не в клинику, а срочно возвращаться туда, где у вас, как вы говорите, не было приступов – в монастырь. Так что собирайтесь! Я уже с главным врачом района поговорил и насчет санавиации договорился!
- Зря вы это затеяли, Сергей Сергеевич! – с виноватой улыбкой стал отказываться отец Тихон. – Никуда я отсюда не поеду! У меня тут, как бы вам это сказать, дела!
- Как врач, я обязан предупредить: они убьют вас! – сокрушенно качал головой отец. – А там вы не только поправитесь, но и проживете еще немало лет! Я почти… нет, видя вас, после таких нагрузок… абсолютно уверен в этом!
- Но… - как-то беспомощно развел руками отец Тихон.
- И никаких «но»! – отрезал Сергей Сергеевич. – Я пошел сообщать адрес, откуда забирать вас!
Отец Тихон хотел остановить его, но тот и слушать не стал, быстрым шагом направился к конторе.
- Отец Тихон, скажите… - видя, что к монаху снова двинулись люди, и сейчас он опять будет не один, торопливо зашептал Стас, и только хотел спросить: «А после жизни – не пустота, не мрак, не… нет ничего?» - как тот, даже не выслушав, вдруг ласково погладил его по голове и каким-то особенным, слабо-тихим и в то же время уверенным голосом сказал: - «Всё хорошо… Всё хорошо будет!»
Сказал, и странное дело - будто ответил на еще не заданный вопрос!
После этого Стас вместе со всеми, прямо с кладбища, отправился в дом бабы Поли на поминки. И что еще более странно, хотя здесь всё напоминало о смерти, всюду были приглушенные разговоры о ней, занавешенные зеркала, слёзы – ему ни разу не стало страшно.
К тому же ему досталось место прямо напротив Нины.
Ваня и Лена сидели рядом. Ваня, шмыгая носом, налегал на блины со сметаной. Лена как всегда смешно переиначивала слова, называя селёдку «солёдкой» и тропические фрукты в большой вазе – «бананасами». А Нина… Нина, как-то по-взрослому подперев щеку ладонью, слушала тосты, разговоры своих соседок, задумчиво кивала и ела одни пирожки. Стас тоже налёг на них. Однажды они одновременно потянулись к тарелке, и пальцы их встретились, от чего его словно опалило огнем. Хорошо, никто этого не заметил. И, в первую очередь, сама Нина…
