Видящая во снах - Которова Ольга

– Может, вы еще чего-то хотите? – поинтересовалась девушка, а затем облизнула пухлые губы, смазанные каким-то розовым блеском.

– Нет, спасибо. Больше ничего не нужно, – он улыбнулся, надеясь, что его оставят в покое и получится и дальше работать в прохладном помещении. Но девица явно не хотела никуда уходить.

– А вы ведь тот следователь из Москвы? – поинтересовалась она, оглядываясь.

Рома проследил за ее взглядом и заметил столпившихся у барной стойки работников кафе. Одним из них явно был повар, о чем говорил надетый на мужчине белый костюм и поварской колпак. И все с любопытством взирали на Романа.

– Он самый, – наконец ответил девице.

У той загорелись глаза. Девчонка без зазрения совести села к нему за столик и нагнулась так, что из выреза блузки едва не выпали полушария груди. Скоблев только усмехнулся про себя. К нему не раз уже так подкатывали в попытке познакомиться, даже еще когда была жива Марина. И чем моложе претендентка, тем откровеннее поведение.

– А правда, что у нас в городе орудует серийный маньяк, вырезающий органы девушкам?

– И откуда вы узнали? – поинтересовался Рома, переводя взгляд с женской груди на красивое девичье личико.

– Так все газеты и местные телеканалы об этом говорят.

– Ну коли они говорят, тогда у них и спрашивайте.

– Но господин полицейский, – девчонка расплылась в приторной улыбке, – я хочу узнать все из первых уст.

Горячая ладошка легла на пальцы Ромы, и он тут же напрягся. Девице хоть восемнадцать-то есть? Вряд ли, на вид не больше шестнадцати. Не хватало ему еще обвинений в развращении малолетних!

Выдернув свою ладонь, Скоблев закрыл крышку ноутбука.

– Простите, но тут я вас огорчу. Спасибо за обслуживание, – он достал из бумажника тысячную купюру и положил ее на стол. – Сдачи не нужно.

Поднявшись, Рома, чувствуя, как официантка буравит его недовольным взглядом, убрал ноутбук в сумку. Девушка еще что-то хотела сказать, но Скоблев уже не слушал, выходя из прохладного кафе и окунаясь в июньскую жару, которая укутала, словно кокон.

Глава 20

Морозов уже дописывал последний лист протокола, когда в кабинет без стука вошел начальник отдела. Иногда своим тучным телом Добролюбов напоминал колобка. Подумав об этом, Леня улыбнулся, но от взгляда начальника улыбка сползла с губ.

– Всеволод Афанасьевич, что-то случилось? – следователь закрыл папку с листами протокола, отложил ручку и внимательным взглядом проследил за подполковником, прошедшим по кабинету к открытому нараспашку окну. В рваных движениях Добролюбова Леня уловил нервозность и тоже инстинктивно напрягся. Таким взволнованным начальника он еще не видел.

– Ну и духота у вас здесь! – Всеволод Афанасьевич расстегнул ворот рубашки и наконец-то сел на стул рядом со столом Морозова. – Скажи мне, Леонид, как тебе работается с московским коллегой?

Услышав вопрос, Леня замер, не понимая, куда клонит подполковник и каким должен быть правильный ответ. Недолго подумав, все же ответил:

– Нормально.

– Понятно. Я просто хотел узнать, все ли тебя устраивает, – вроде бы безразлично пояснил Всеволод Афанасьевич. Но скрыть нервозность у него получилось плохо. – И все же, Скоблев чужак, и его многие в городе невзлюбили. Жалуются, что переходит за границы дозволенного, – Добролюбов испытующе посмотрел на Леонида. Скорее всего, он ждал от подчиненного согласия, но Леня молчал.

Да, Роман иногда мог ответить довольно резко и, как подозревал Морозов, многое скрывал. Но он нравился Лене, они даже успели сдружиться. К тому же, немало произошло такого, во что другие никогда не поверят. Леня бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами.

– Да нет, все хорошо, – наконец ответил Морозов и тут же поинтересовался, заметив недовольство в глазах начальства: – А кто жалуется?

– Неважно. Нужно сделать так, чтобы Скоблев уехал обратно к себе в Москву. А дело мы уж сами как-нибудь доведем до конца. Тем более скоро все закончится.

– Откуда вам это известно?

– Профессиональное чутье, – отмахнулся Добролюбов. – Знаешь, я погорячился, попросив помощи в столице, и теперь нам нужно создать такую ситуацию, чтобы Романа Руслановича отстранили от дела.

– Зачем?

– Не люблю я чужаков, которые всюду суют нос, – быстро и со злостью ответил подполковник.

– Но Скоблев… – Леня хотел встать на защиту столичного коллеги и друга, но Добролюбов взмахом руки заставил замолчать. Волнения в движениях подполковника не осталось. Перед Морозовым сидел незнакомый мужчина, желающий сделать так, как ему нужно. И такого Всеволода Афанасьевича Леня видел впервые.

– Значит так. Возьми в вещдоках порошок и подкинь в его машину. Я позвоню нашим ребятам – Скоблева остановят с проверкой. Не беспокойся, тебе ничего не грозит. Пойми, Леня, не только мне нужен отъезд столичного хлыща из нашего города.

– А кому еще? – поинтересовался Морозов, сжимая кулаки под столом. Подполковник решил его руками избавиться от того, кто ему не мил? Нет, Леня не согласен.

– Неважно. Сделай так, как я тебе сказал. И да, это приказ, – тоном, не подразумевающим возражений, проговорил Добролюбов. – А вот то, что заставит тебя согласиться добровольно, – он улыбнулся, достал из внутреннего кармана кителя толстый бумажный сверток и положил перед Леней. Тот смерил недобрым взглядом подношение и, взяв в руки карандаш, отодвинул сверток подальше.

– Не нужно.

Морозов не сомневался – в конверте деньги. Много денег. Наверняка столько, сколько Леня в своей жизни ни разу не видел. И все же отказался.

– Дело твое, – спокойно сказал Всеволод Афанасьевич и забрал конверт. – Только помни: если о разговоре хоть кто-то узнает, из отделения вылетишь, словно пробка. И поверь, в нашем городе больше работу не найдешь. Не стоит проверять мои слова, сынок. Просто сделай, как я прошу, и все останется по-прежнему, – сказал Добролюбов, только Леня с ним был не согласен. После этого разговора по-прежнему не останется ничего.

Когда начальник вышел из кабинета, следователь чувствовал себя так, словно на него ведро с помоями вылили. Лучше бы подполковник с этим приказом пошел к кому-нибудь другому.

Откинувшись на спинку стула, Морозов поднял взгляд к облупившемуся потолку.

Он ни за что не выполнит приказ. Не станет подставлять коллегу и друга, пусть даже его потом вышвырнут, будто помойного котенка. Да, Скоблев возможно немного избалован столичной жизнью, но не привык останавливаться на полпути и опускать руки; всегда говорил правду, не боясь кого-то ранить своими словами; считал, что закон – могучая сила. Рома отличался от всех, кто жил в городе, чем Лене и нравился.

Дверь кабинета снова распахнулась, и молодому следователю пришлось перестать терзать себя размышлениями. На этот раз на пороге стоял Скоблев.

– Вы же вроде ушли, – проговорил Леня, смотря на чем-то недовольного коллегу.

– Да, ушел. Только и там мне не дали нормально поработать. А ты чего такой хмурый?

– Да так. Устал просто, – отмахнулся Морозов и вернулся к недописанному протоколу.

– Ясно. Смотри, что я нашел, – Скоблев подошел и открыл свой ноутбук. – Читай.

Отодвинув от себя папку, Леня тут же приступил к чтению. Написано было не так много, и он справился минут за пять. Скоблев же все это время сидел на стуле напротив. На том самом стуле, на котором совсем недавно сидел подполковник.

Прочитав, Морозов посмотрел на Романа.

– Вы подозреваете во всем Татьяну Аркадьевну Масленикову, я правильно понимаю? – Рома в ответ только пожал плечами. – Но как? Она же на коляске! Да и зачем?

– Пока не знаю. Но надеюсь выяснить. И поэтому приглашаю тебя сегодня ночью в увлекательный вояж под названием «слежка».

– Вы хотите следить за домом Маслениковых?

– Именно.

– И что вы намерены там увидеть?

– Пока не знаю. Но чувствую, что нам необходимо там быть. Ну? Ты со мной?

– Да, конечно, – кивнул Леня и, немного помедлив, поинтересовался: – Роман Русланович, скажите, а в Москве следователем устроиться сложно?