Голубятня на желтой поляне - Владислав Крапивин

— Это почему?

— Потому что ты уже не злишься.

— Злюсь! — рявкнул Яр.

— Не!..

— Откуда ты это взял?

— Ну… потому что ты же понимаешь… что сам виноват… — И Алька испуганно заморгал.

Яр опустил его в одуванчики.

— Ах, значит, я виноват?

— То есть я… Но ты тоже… немножко.

— Тьфу на тебя… Тоже мне психоаналитик, — проворчал Яр.

Алька смотрел преданно, весело и бесстрашно. Яр ничего не мог ему возразить. Потому что он и в самом деле был виноват. По крайней мере, с точки зрения Альки. Недаром Алька так заорал. Тогда, в крейсере…

Ой-ёй-ёй! Яр никогда не думал, что весёлый и ласковый Алька может так яростно и беспощадно орать.

Когда прошла первая радость, когда Яр выпустил Алькины плечи и с усмешкой оглянулся на обалдевших членов экипажа, Алька сказал коротко:

— Почему ты сбежал? Пойдём.

Яр понял, что надо решать. Немедленно и навсегда. И… начал глупо и жалобно говорить, что он там, наверно, лишний и лучше будет, если…

Вот тут Алька и взорвался.

— Ты что! — закричал он, исходя яростью и слезами. — Сперва наобещал, а теперь… Какое ты имеешь право?! Врал, что никогда не уйдёшь, а сам!.. Пошли сейчас же!!

— Но, Алька…

— Не пойдёшь?! — бешено крикнул Алька. — Тогда… Тогда ты самый паршивый дезертир, вот кто!!

Стало тихо. Лишь в Альке клокотало гневное, смешанное со слезами дыхание. И в этой тишине случилось неожиданное. Капитан Сайский начал ржать. Интеллигентный, безукоризненный Сайский уронил золочёное пенсне, бухнулся в кресло и стал не смеяться, а непотребно ржать: как загулявший рыбак в баре у Чёрного Якова, услышавший какой-нибудь пудовый анекдот.

Сквозь сумятицу мыслей, сквозь обиду, растерянность и досаду на себя, сквозь щемящую нежность к негодующему Альке и радость оттого, что он пришёл, сквозь злость на идиота Сайского до Яра смутно дошёл комизм положения.

Сайский, всхлипывая, сказал:

— Клянусь субпространством, такого не было в космосе за всю историю полётов… Ярослав Игоревич, вдумайтесь: вы в любом случае оказываетесь дезертиром. Так что уж идите с мальчиком. На Земле вас, по крайней мере, хоть как-то оправдают.

«Бред какой-то, честное слово», — беспомощно подумал Яр. Но отозвался сухо:

— Позволено мне будет взять кое-что из личного имущества?

«Боже мой, что это я говорю? И что опять делается?»

— Почему же нет? — отозвался Сайский. — Даже и не из личного… Возьмите блик. Судя по всему, он не будет для вас лишним.

— Но… — Яр иронически взглянул на капитана. — Не выглядит ли это как «вооружённое вторжение на планету с неизвестной цивилизацией»?

— Откуда я знаю? — серьёзно сказал Сайский. — Здесь явно непредусмотренная ситуация. Будем решать на свой страх и риск… Только давайте, Ярослав Игоревич, составим подробную запись в вахтенном журнале. Своего рода акт о вашем уходе. — Сайский оставался Сайским.

— И ещё вот что… — добавил он. — Пусть Кротов сделает фотоснимок всех нас вместе с… нашим гостем. Это лучше, чем четырёхкопеечная монета. Я говорю о доказательстве случившегося, на тот случай, если…

— На тот случай, если я не вернусь, — усмехнулся Яр. Он был уверен, что не вернётся.

И теперь они стояли под голубятней. И хитрый негодный Алька, почуяв слабинку в Яре, выговаривал:

— Ушёл — и крышка. А как мы без тебя, подумал?

— Неужели ты, балда, решил, что я ушёл нарочно? — огрызнулся Яр.

— А откуда мы знали?.. Чита даже читать перестал, ходит, как варёная макарона. Данка ревёт целыми днями…

— Как… целыми днями? Сколько же времени прошло?

— Как сколько? Ты сам не знаешь? Почти три месяца.

Яр присвистнул. «Побеседовали в кают-компании… Хотя, конечно, так и должно быть…»

— То-то, я смотрю, ты подрос…

Алька в самом деле стал повыше. Старенький трикотажный костюм сделался короток: штаны до щиколоток, из-под фуфайки смешно выглядывает голый живот — загорелый и расцарапанный, видно, Алька лазил на дерево.

Яр посмотрел на ствол высохшего тополя. Его могучие сучья были опилены на одном уровне. На них-то, как на растопыренных пальцах, и стояла теперь голубятня.

— Как она здесь оказалась? — спросил Яр.

— Это другая. Та сгорела. Мы набрали досок и построили новую, почти такую же… Здесь лучше, спокойнее. Людей меньше.

Яр присел на чемоданчик. Поставил Альку перед собой. Посмотрел снизу вверх в его потемневшие распахнутые глаза — неспокойные и требовательные.

— Алька… А как ты сумел до меня добраться?

Он смущённо и чуточку гордо улыбнулся:

— Я старался… Я очень хотел… И ребята просили…

— Раньше это мог только Игнатик…

Алька серьёзно сказал:

— Я теперь многое умею то, что раньше Игнатик… Только свечку зажечь не могу.

— Ну, Игнатик тоже не мог, если не было пятерых.

Алька досадливо мотнул головой.

— Не в этом дело… Я н и к о г д а не смогу. И никто не сможет. Это один Игнатик мог, это его… Яр, смотри, Данка идёт и Чита!

Они подошли спокойно, будто заранее договорились о встрече. Данка вертела в пальцах ветку цветущей сирени. Чита был без книги. С мячиком в руках.

— Ага, появился, — сказал Чита радостно и всё же с тенью упрёка.

— Здравствуй, Яр, — улыбнулась Данка.

— Вы подросли, — сказал Яр.

— За лето всегда подрастают, — согласилась Данка.

— А я не успел даже выспаться, — виновато проговорил Яр. — У нас всего два часа прошло.

Данка не удивилась.

— Здесь уже осень, — сказала она. — В этом году такая замечательная осень. Обычно в это время уже снег идёт, а сейчас будто вторая весна. Одуванчики… И сирень снова зацвела… Смотрите, ребята, сколько в ней цветков с пятью лепестками. Прямо сплошь…

— У нас это считалось, что к счастью, — вспомнил Яр.

— А у нас говорят, что к беде, — сердито усмехнулся Чита.

— Но это неправда, — вмешался Алька.

— Конечно, неправда, — мягко сказала Данка. — На самом деле хорошо, если пять… Будто Игнатик знак подаёт…

Тоска по Игнатику опять резанула Яра. Он отвернулся, чтобы скрыть от ребят лицо. У них-то минуло три месяца, а для него и двух суток не прошло с той ночи на кладбище…

Но и ребята запечалились. И чтобы встряхнуть их и встряхнуться самому. Яр громко спросил:

— Ну, похитители скадерменов, что будем делать дальше?

— Как что? Жить, — сказала Данка.

— Просто жить?

— Не просто, — тихо и удивительно жёстко сказал Чита. — Будем учиться. Будем спокойно и подробно всё узнавать про этих гадов. Кто они и зачем они. И какое против них есть оружие.

«Вы же дети», — чуть не возразил Яр. И не возразил, потому что не было смысла — они решили.

— Наверно, это придётся делать долго, — сказал Яр.

— Ничего. Зато потом… — сказал Алька и незнакомо сузил глаза.

«А как быть с пятым? Нужен нам кто-нибудь?» — чуть не спросил Яр. И не решился. Он спросил о другом:

— А всё-таки… что делать мне? Ни крыши, ни работы… Я здесь никто.

— Крыша есть, — отозвался Чита, — а работы в городе сколько хочешь. Например, можешь стать учителем. Хочешь?

— Каким же учителем? Я не знаю ни истории здешней, ни географии…

— Можешь быть учителем физкультуры, — предложил Алька. — У тебя вон какие мускулы.

Яр вздохнул.

— Мускулы… А меня возьмут?

Данка серьёзно сказала:

— Сразу. Сейчас в школах так не хватает мужчин…

— Я смотрю, вы всё обдумали.

— Ага, — сказал Алька.

Неожиданно потемнело. Солнце укрылось в сером облачке с косматыми краями. Следом за этим облачком тянулись ещё, а ближе к горизонту вырастала хмурая туча. Сразу стало зябко.

— Снежные тучки-то, — озабоченно проговорила Данка. — Пошли, а?

Яр подхватил чемоданчик.

Над пустырём прошёлся резкий ветер и принёс издалека, от тучи, первые снежинки. Алька съёжился и взял себя за плечи. Он один был одет по-летнему, остальные в куртках.

— Давайте к автобусу, — скомандовал Чита.

Они торопливо зашагали через пустырь. Цветы оставались яркими, солнечными, хотя стало совсем пасмурно и снег летел всё гуще.

Ветер принёс льдистый холодок. Алька запрыгал, как козлёнок.

— Вадид, возьми чемодан, — сказал Яр. Подхватил Альку на руки, прикрыл его широкой полой куртки. ускорил шаги.

— Ну чего, я сам… — для порядка буркнул Алька.

— Не дёргайся… Давайте, ребята, скорее… Вадик!

Но Чита стоял в непонятной позе: замер, согнувшись и подняв к самым глазам чемоданчик Яра.

— Смотрите…

Яр и Данка встревоженно подошли.

— Снежинки, — сказал Чита. — Как цветки на сирени…

У снежинок был чёткий узорчатый рисунок. Сказочные шестиконечные звёздочки, как на новогодних открытках. Но… не только шестиконечные. Яр увидел, как на чёрную искусственную кожу села звёздочка с пятью концами. Потом ещё, ещё…