Хильдегарда. Ведунья севера (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна

– Рассказывай все, что знаешь, – почти приказала я, понимая, что не в курсе очень многого. Это недопустимо.

– Хорошо, как скажете. В общем, когда-то давно ваш отец вернулся из похода с чужаком, которого спас из плена. Я знаю только его имя – Дьярви. В год, когда это случилось, не было еще ни вас, ни меня. И все это я знаю лишь с чужих слов, – Хельга смущенно потупилась.

Вздохнула. Я уже давно поняла, что различные сплетни девушке по нраву, но сама она слегка стесняется своего интереса. Или же делает вид, что стесняется, пытаясь создать о себе определенное впечатление.

– Понимаю. Дальше.

– Дьярви оказался ученым мужем, который зачем-то отправился на север, но ему не повезло, и он попал в плен к северному народу. Мать рассказывала, что сам Дьярви говорил, будто отправился на север с целой армией, но всех перебили дикие унгулы – это самое кровожадное племя севера. Говорят, что они по ночам оборачиваются бешеными медведями, которые пожирают все, что встречают на пути. Ваш отец спас Дьярви, и тот поклялся отплатить за свое спасение. Пять лет назад ваш отец собрал отряд из самых доверенных людей, дал вам письмо к Дьярви и отправил в Вестайн.

– Получается... – я задумчиво постучала пальцем по колену, – что отец чего-то опасался, раз отослал меня. Найти бы это письмо…

– А чего его искать? – Хельга даже подскочила от нетерпения, но почти сразу села обратно, благовоспитанно складывая руки на коленях. – Я хотела сказать, что можно поглядеть в вашем сундуке. Я помогала вам собираться, когда мы возвращались из Кёльбейна.

– Кёльбейн?

– Столица Вестайна, – пояснила Хельга. – Так вот, в самый низ вы сложили всякие записи и пару книг. Может быть, и письмо там.

Я встала и подошла к сундуку.

– Сомневаюсь, – сказала, откидывая крышку и осторожно вынимая лежащее сверху платье. – Если отец написал письмо для Дьярви, значит, я его передала ему. Зачем бы ему отдавать послание обратно мне?

– И то верно, – согласилась чуть расстроенно Хельга.

– Но посмотреть всё-таки стоит, – подбодрила я ее.

– Я помогу, – Хельга подскочила и мягко оттеснила меня.

– А что дальше было?

– Оказалось, что этот Дьярви живет в Кёльбейне. И не просто живет! Он открыл учебный дом и набрал знающих людей, пожелавших передать свои знания и умения ученикам. Дом тот – что замок.

– И как там все было организовано? – я заинтересовалась. – Чему там обучали?

– Да всему, – отозвалась Хельга, вынимая из сундука мешочки, явно с травами. – Все были разделены – мальчики отдельно, девочки отдельно. За тем, чтобы вы не пересекались, строго следили. Никому из родителей не хотелось, чтобы их дочь опорочили до свадьбы. Мне не разрешалось бывать на занятиях, но вы иногда мне рассказывали.

– И все же, чему именно там учили? – настояла я, пытаясь хотя бы примерно нарисовать в голове образ местного учебного заведения.

– Танцам, истории, тому, где и какие страны расположены, – начала перечислять Хельга, задумавшись. – Я не знаю, как точно назывались ваши уроки, вы просто рассказывали мне, что нового узнали за день. Вас учили правилам поведения. Но не нашим, а тем, которые приняты именно в Вестайне. Обучали играть на арфе. Вы заучивали множество песен и стихов.

– Пока все это напоминает какой-то институт благородных девиц, – хмыкнула я.

– Благородных? Ну, там действительно учились только дети, принадлежащие к богатым семьям, – задумчиво сказала Хельга и достала из сундука рулон каких-то бумаг. – Может, тут будет больше информации. Вы ведь многое записывали. Правда, не все взяли с собой.

– Надо будет обязательно просмотреть, – согласилась я, забирая из рук Хельги рулон и развязывая бечевку. Развернув стопку листов, мельком проглядела написанное. Кажется, это была какая-то легенда. –И долго я там училась?

– Четыре года.

Отложив в сторону листы, я посмотрела на Хельгу.

– Расскажи, до Вестайна далеко? Какой там климат, дома, люди, язык? – начала перечислять, подумав, что все это может оказаться очень важным.

– Вещи сложить обратно? – спросила Хельга, указывая на гору платьев.

– Нет, чуть позже.

– Хорошо, – Хельга снова села рядом, в этот раз более уверенно. – Ехать до Вестайна далеко, два месяца в дороге надо провести. Там намного теплее, чем у нас. Летом так и вовсе жарко. Зима же больше похожа на насмешку, очень короткая и теплая. Редкий снег, чаще дожди, постоянная слякоть, туманы, сырость, – Хельга передернула плечами. – В Кёльбейне дома каменные, а вот в деревнях, которые мы встречали по пути, деревянные. Многие из них покосились, а то и вообще развалились. Ближе к границе дома и вовсе больше напоминают кроличьи норы.

– Землянки, что ли? – спросила с любопытством, отметив, что на все это я и сама бы посмотрела.

– Они вырывают глубокую яму, ставят над ней покатую крышу, а затем все это закидывают землей, – пояснила Хельга, явно решив, что я не совсем поняла ее.

– А люди, язык? – напомнила я, заметив, что Хельга задумалась, явно размышляя, о чем еще рассказать.

– Люди такие же, только много черноволосых и темноглазых. У нас это большая редкость. Говор их понятен, но тороплив. Правда, иногда они начинают забавно тянуть слова, будто песню поют какую-то, – Хельга улыбнулась, явно вспомнив о чем-то. – Вместо пива любят пить вино, но это и понятно, все-таки крови богини Асэ там пролито много.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, но потом вспомнила местную легенду о вине. Понятно, значит, в Вестайне большое количество виноградников.

– Хорошо, кажется, я примерно поняла. А теперь расскажи мне, где погиб мой отец, – попросила я.

Лицо Хельги сразу погрустнело.

– После того как мы вернулись из Вестайна, прошла примерно пара месяцев, и в замок прибыл гонец. Я не знаю, что он передал ярлу, но тот вскоре собрал самых приближенных воинов и уехал куда-то в сторону юга. Почему он отправился осенью, когда до зимы оставалось столь мало, я не знаю. А потом гонец принес весть о его гибели. Ливольф сообразил первым, чем вам это грозит, и… Остальное вы знаете.

Значит, ничего конкретного сама Хельга не знает. Во всем этом было много странностей. Отец явно чего-то боялся. Не зря же он ни с того ни сего отправил прошлую Хильдегарду на обучение в чужую страну под крыло человека, который был обязан ему жизнью. Такое делают не из прихоти. Сомневаюсь, что во всем этом обучении была такая уж нужда. Танцевать Хильдегарду могли научить и здесь. Он явно хотел спрятать дочь. От чего и от кого?

И почему после ее прибытия обратно домой куда-то сорвался, даже не обратив внимания на время года? Что такого важного передал ему тот гонец? Что искал он на юге? И почему он вообще в это время находился в замке?

– Постой, но разве ярл не должен был быть летом в северном походе? – уточнила я, пытаясь сориентироваться по времени.

– Тем летом он был в замке, – ответила Хельга.

– Звучит так, словно он ждал этого гонца, – пробормотала я. – А от отца не остались какие-нибудь бумаги или записи?

– Наверное, остались. Вам надо поглядеть в комнате, в которой он проводил много времени.

– Кабинет? – вскинулась я, стараясь сильно не радоваться. Сомневаюсь, что там можно много найти.

– Не знаю, как это называется. Могу проводить, – предложила Хельга.

Я встала, собираясь идти немедленно, но вспомнила о вещах. Нужно прибраться сначала.

Когда мы с Хельгой торопливо начали складывать вещи обратно, я случайно стукнула костяшками пальцев по дну сундука. Звук был весьма странным.

– Постой, – остановила я девушку и стала обследовать дно, постукивая по нему. Однозначно, там имелась пустота.

Вскоре я нашла небольшой выступ, на который и нажала. Дощечка приподнялась, позволяя мне ухватиться за нее и вытащить.

– А я никогда и не замечала, – призналась Хельга, с любопытством наблюдая, как я достаю пачку бумаг, похожих на письма.

– Интересно, интересно, – прошептала я, укладывая стопку на кровать и подхватывая первое письмо. Развернув его, пробежала взглядом по первым строчками нахмурилась.