Разбитый шар - Филип Дик

— Бывают и хорошие вещи, — сказал он.

— Ты слушаешь «Клуб 17»? Да, ты, кажется, говорил. До прошлой недели слушал.

— Рейчел нравится.

— Правда ведь это, пожалуй, лучшая дневная музыкальная программа для ребят?

Он кивнул.

— Как насчет танцевальных залов? Туда тоже только после двадцати одного года пускают?

— Нет.

— Вот вспомнила старые мелодии, и танцевать захотелось. Но уже поздно. Может быть, в другой раз. Джима на танцы было не затащить. Стесняется вечно. А у вас в школе были танцы?

— Были, — сказал он.

— Каждую неделю?

— Да.

— По пятницам?

— Да.

— И парни выстраивались по стеночке?

Они уже подъезжали к дому. Он притормозил и собирался припарковаться.

— Что, приехали? — удивилась Пэт. — Жаль.

— Почему?

Она пожала плечами:

— Рано еще. Хочется зайти куда-нибудь, посидеть. Послушать, может быть, маленький ансамбль какой-нибудь, что-нибудь спокойное. Ритм-энд-блюзовую группу, например. Или фолксингера. Мы с Бобом Поенном собирались на Джун Кристи сходить… Она сейчас в городе. Раньше она со Стэном Кентоном выступала. Мы с Джимом ходим послушать Кентона, когда он приезжает. Вернее, ходили.

Он припарковался и выключил двигатель.

— Ну, — насмешливо произнесла она, — вот и все, наверное.

— Ну ты и переменчивая, — удивился он.

— Неужели?

Она постукивала ногтями по металлу машины, ритмично отбивая барабанную дробь.

— Ты же понимаешь, что я не могу сводить тебя в такое место, — сказал он.

— А жаль.

Открыв дверцу, она ступила на тротуар. Когда он обошел машину, она уже медленным шагом направилась ко входу в дом. Она казалась взволнованной — он только не мог понять отчего.

Из подъехавшей машины просигналили. Пэт обернулась.

Машина остановилась рядом с «Доджем». Окно было опущено, и в него, наклонившись, высунул голову мужчина.

— Где ты была? — крикнул он. — Я сегодня вечером уже два раза заезжал.

Сделав шаг в его сторону, она сказала:

— Ну, я выходила.

— Кто это с тобой? Секунду. — Мужчина поставил машину на ручник и вышел. — Я уже начал беспокоиться. В последний раз, когда мы виделись, ты сказала, что заболела. Я уж подумал, не отравилась ли — может, съела чего.

— Боб, это Арт Эмманьюэл, — сказала она.

Мужчина протянул руку. Все так же обращаясь к Пэт, он сказал:

— Знаешь, где я был весь день? Разговаривал с продавцами пива «Бюргермайстер». Может быть, возьмут по целому часу каждый вечер — с одиннадцати до двенадцати. Это уже кое-что, а?

— Поп или классика будет?

— Что-то среднее. «Бостон-попс»[52] и Мортон Гулд[53]. Не слишком серьезное. — Он поднял бровь. — А ты уже небось умоталась?

— Да нет, не особенно.

— Хочешь… — повел он рукой.

Она бросила взгляд на Арта.

Поморщившись, Боб сказал:

— Как насчет того, чтобы поехать в «Скобис»? Там Ральф Саттон[54] играет. Посидели бы часок.

— Можно, — согласилась она.

— Тогда поехали.

— Ты ведь не можешь с нами? — обратилась она к Арту. — У тебя потребуют предъявить документ.

Всматриваясь в Арта, Боб Посин спросил:

— А я ведь, кажется, видел тебя на станции после обеда? Часа в четыре?

— Арт слушает «Клуб 17», — пояснила Пэт. — Во всяком случае, слушал. До скандала.

— А, понятно, — кивнул Боб. — Ну что, поехали? — и предложил Арту: — Тебя куда-нибудь подвезти?

Арт достал из кармана куртки складной нож, который он прихватил из кучи оружия на чердаке. Пэт увидела сверкнувшее лезвие.

— Боб… — едва слышно, сдавленным голосом произнесла она и подняла руку, как бы ставя преграду. — Поезжай. Я никуда не хочу.

— Как это? — Он открыл и тут же закрыл рот, не находя слов от раздражения. — Что такое, черт возьми, между нами произошло?

— Поезжай, поезжай, — сказала она. — Пожалуйста.

И она снова пошла к дому.

— Ничего не понимаю, — сказал он и, покачав головой, сделал шаг с тротуара к машине. — Ты точно не заболела?

— Точно, — сказала она. — Все хорошо. Увидимся завтра на станции. Пожалуйста.

Сжимая рукоятку, Арт двинулся вслед за Посином. Он никогда еще не носил с собой такого большого ножа, а в действиях Организации это оружие было ни к чему. Не зная, насколько близко нужно подойти для удара (на то, чтобы метнуть нож, его не хватало), он шагнул к Посину, открывавшему дверцу машины, и остановился. Складки спортивной куртки скрывали оружие. Пэт стояла в дверях дома, закрыв лицо рукой, и наблюдала за происходящим через полуразведенные пальцы.

— Рад был с тобой познакомиться, парень, — с кислой миной процедил Боб Посин. — Думаю, увидимся.

Арт ничего не сказал. Он не знал даже, смог ли бы он что-нибудь выговорить. Горло у него сдавило, он едва дышал.

— Ну, спокойной ночи, — попрощался Боб Посин, захлопнул дверцу, пролез за руль и помахал Пэт.

— Спокойной ночи, — ответила она.

Боб Посин уехал.

Подойдя к ней, Арт сказал:

— Чем хочешь заняться?

Он сложил нож и спрятал его в карман. Под его весом карман куртки оттопырился, а пола провисла.

— Ничем, — почти беззвучно произнесла Пэт.

— Давай войдем, — предложил он.

Они поднялись по лестнице к ее квартире. Отперев дверь, она спросила:

— Что бы ты сделал с ним?

— Мне просто хотелось избавиться от него.

— Ты бы что-то с ним сделал?

Он закрыл за собой дверь.

— Я помолвлена с ним, — сказала она. — Я выхожу за него замуж.

— Ну и что? Мне-то какое дело?

Он отошел от нее, раздраженный и злой.

— Во что же я влипла! — воскликнула Пэт высоким дрожащим голосом.

Она ушла на кухню и, сжав руки, встала у раковины. Лицо ее было бледно.

— Разрешишь остаться на ночь? — спросил он.

— Я… нет, наверно, нет.

— Но почему?

Она повернулась к нему.

— Ты спятил. Ты ничем не лучше своего чокнутого дружка. И угораздило же меня с тобой спутаться! Боже. — Она закрыла лицо руками. — Сбрендивший мальчишка. Какого черта меня с Джимом занесло к вам! Но что толку его винить.

— Я просто хочу остаться, — сказал он. — Что тут такого? Мы ведь уже с т-т-тобой…

— Послушай… — Она направилась было к нему, но, передумав, подошла к стулу. Сев, она сказала: — Я устала, я неважно себя чувствую, и я ни за что не смогу повторить прошлую ночь. А ты что, готов начать все сначала? — Она глубоко, с дрожью вдохнула. — Я ведь всего лишь хотела сходить за бутылкой. Да я даже и идти не хотела, я надеялась, что ты сходишь.

Вдруг она встала.

— Оставайся, если хочешь, — сказала она. — А я уйду.

Не оглядываясь, она направилась к двери.

Он догнал ее, схватил за плечо и с размаху ударил в глаз. Не издав ни звука, Пэт, раскинув руки, повалилась, упала на стену и осела на пол, ударившись головой. Глаза ее были закрыты, одна рука подогнулась, ноги вытянулись. Из раскрывшейся сумочки высыпались на ковер губная помада, карандаши, зеркальце. Его немного удивило, что ее оказалось так легко сбить с ног. Он поднял ее и отнес на диван.

Ее обмякшее тело было неподвижно, она потеряла сознание. Как только Арт отпустил ее, она подалась вперед, подбородок уперся ей в ключицу, на лоб упали локоны темных волос. У глаза начинало набухать — будет синяк. Когда Арт был маленьким, отец несколько раз избивал его мать. Однажды она ходила с подбитым глазом целую неделю. Стоя у дивана и глядя на Патрицию, он вспомнил, как один раз соседи вызвали полицию. Не проходило и месяца, чтобы родители не погрызлись.

Патриция пошевелилась и простонала. Подняв руку, она поднесла ее ко лбу, хотела пощупать глаз.

— Не трогай, — посоветовал он.

Наконец она открыла глаза. Они были стеклянными, пустыми. Казалось, она не видит его. И так длилось долго.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.

Глаза ее все еще смотрели в никуда. Из носа потекло. Он наклонился и вытер его указательным пальцем. Потом отправился на кухню и набрал в полотенце кубиков льда, чтобы сделать компресс. Когда он вернулся, она уже пришла в себя. Приподнявшись, она сидела, закрыв лицо руками.

— Боже мой, — произнесла она дрожащим, едва слышным шепотом.

Он сел рядом с ней и приложил полотенце со льдом ей к глазу. Через некоторое время она взяла его сама.

— Ты ударил меня? — сумела спросить она.

— Да, — сказал он. — Т-т-ты собиралась удрать.

Она откинулась назад и неподвижно лежала. Оба молчали.

— Арт, — наконец сказала она.

— Что?

Она положила компресс на подлокотник дивана.

— Арт, нельзя бить женщину.

Он промолчал.

— Принеси мне зеркало, — попросила она. — Пожалуйста. Из ванной.

Взяв у него зеркало, она осмотрела лицо, потрогала, надавила на глаз.

— С-с-синяк будет, — сказал он.